Мой несбыточный сон (СИ) - Александра Плен

  - Можно ли взять с собой запасную одежду, деньги?

  - В тюрьме вам ничего не понадобиться, король обеспечивает заключенных всем необходимым. Не заставляйте вас ждать, госпожа Арсон.

   Я ехала в закрытой мрачной карете, отгороженной вертикальной решетчатой перемычкой пополам. Впереди, за оградой негромко переговаривались мужчины, меня же терзали мрачные думы. Я уже поняла, что вляпалась по полной, что Алисия мне наврала и платок был заказан не для ее жениха -это очевидно. Интересно, кого же мужчина увидел на балу в образе спутницы?.. Ясно, что не Алисию... Хотя, мне уже все-равно. Стенать и корить себя за жадность, 'я же знала, я же подозревала' - было пустой тратой времени. И я стала размышлять.

   Самый плохой прогноз...Что меня ждет за шпионаж? Смерть. Но, если докажут умышленный вред и найдут улики и вещественные доказательства. Это вряд ли. Я была уверена, что в моем доме полиция ничего не обнаружит. Дом магически опечатали после моего отъезда, так что переживать не стоит, что что-то подбросят.

   Прогноз средней паршивости. Если не докажут шпионаж, а просто обвинят в нанесении магического вреда лицу против его воли... Лишение магии на достаточно долгий срок без права ее применять. Магическая заплатка на груди - и я просто обычный человек. Срок от десяти лет до конца жизни. Плохо, но хоть жива останусь...

   Прогноз самый удачный. Пожурят и отпустят? Я хмыкнула, надеяться на это было бы наивно, ну а вдруг?...

   Камера была со всеми удобствами. Я ни разу не бывала в тюрьме, но думала, что врагов государства держат в гораздо худших условиях.

  - Это камера предварительного до судебного заключения, - прервал мои раздумья стражник, - если докажут вашу вину вас переведут в другу, на нижних этажах.

  Понятно... В камере был небольшой умывальник с проточной водой, корявый унитаз за ширмой, стол, один стул и узкая кровать. Мне выдали стопку казенной одежды - два комплекта белья тоскливого серого цвета, закрытое платье из плотной жесткой ткани, чулки, ботинки. Я переоделась. Мою родную одежду сразу же унесли.

  -Утром вас отведут на первый допрос, - напоследок произнес охранник и закрыв дверь, вышел.

   Я немного походила по камере, заглядывая в углы и щелочки, попрыгала, пытаясь выглянуть в окошко под потолком, поняла, что слишком высоко, подтянула табурет, залезла - смогла увидеть голубой кусочек неба и ветку тополя. На душе стало чуточку легче. Нет, плакать я не буду. Безвыходных ситуаций не бывает. Бабушка всегда мне говорила - нужно бороться до последнего. Даже если надежды уже не осталось, пока ты жива, все еще можно исправить. А я еще жива... Не раздеваясь легла, укрылась одеялом и попыталась заснуть.

   В десять утра я сидела в холодном кабинете дознавателя, отчаянно пытаясь согреться. Они что, специально держат такую низкую температуру, чтобы арестанты были сговорчивее? По четвертому кругу секретарь записывал мои показания, и я уже давно выдохлась и не могла вспомнить ничего нового. Голова пухла от бесконечных повторений одного и того же. Зубы стучали от холода, пальцы посинели и не разгибались.

  - Я вам в десятый раз повторяю, герцогиня Алисия Мориц....

  - Госпожа Арсон, Алисия Мориц отрицает ваше с ней знакомство и уверяет, что вечером неделю назад, именно в тот день, когда, по вашему утверждению, вы с ней подписывали контракт она приболела, и находилась дома и все слуги могут это подтвердить. Тем более, - дознаватель поднял со стола контракт на плетение сна для герцогини (значит уже обыскали дом, отрешенно подумала я), - в контратаке не упоминается ее имя.

  - Да, подписывала договор ее подруга...

  - Госпожа Арсон. В свите герцогини нет никакой графини Ганриетты Розен. Да и в нашей стране тоже.... А теперь подумайте еще раз и скажите, для кого вы плели этот сон?

   И так по кругу четыре часа подряд. От голода кружилась голова и противно подташнивало. Я уже не понимала, где я нахожусь и что со мной происходит. Видя мое состояние, дознаватель позвал охранника и приказал отвести меня в камеру. 'До завтра', - попрощался со мной безразличным сухим тоном.

   На следующий день повторилось все тоже самое.

  - Подождите, я вспомнила, когда за платком приехала дуэнья, карету с гербом герцогини видел граф Эдмон Касинский, он в то же утро заезжал за своим заказом, он сможет подтвердить это, - я облегченно выдохнула.

  -Хорошо, мы поговорим с графом, - дознаватель скептически поджал губы., - но я бы не слишком рассчитывал на его помощь. То, что он видел какую-то карету и незнакомую женщину ничего не доказывает...

  На следующий день я с надеждой вошла в допросную. А вдруг все закончится сегодня?...

  -Госпожа Арсон, - равнодушно произнес дознаватель, - вчера вечером на наш запрос пришло сообщение, что граф Эдмон Касинский умер во сне четыре дня назад. Так мы будем говорить правду следствию или нет?

   Я стояла в ступоре. У меня больше не было никаких зацепок и даже призрачных надежд на благополучное разрешение этого дела. Меня все-таки осудят. Я молча села и посмотрела в лицо дознавателю.

  - Что меня ожидает?

  - Госпожа Арсон, я не нашел доказательств вашей вины в шпионаже против короны, в вашем доме не было обнаружено никакого ни письменного, ни магического подтверждения сговора с герцогом Морицем. Так что обвинения в шпионаже я с вас сниму, но вот незаконное магическое вмешательство...- дознаватель многозначительно замолчал. - Вы понимаете на кого вы подняли руку?

  - Нет, извините, но я не знала кому предназначался платок, - за столько дней допросов я в первый раз увидела на лице мужчины ничем неприкрытое изумление.

  - Вы не знали???

  - Нет. Алисия не говорила имени своего жениха, а мне для моей работы оно не было нужно...

  -Вы посмели оказать магическое влияние, - голос дознавателя звенел от напряжения, - на канцлера нашего государства, маркиза Эдварда де Антеро, старшего сына и наследника герцога Доремби.

   Я в ужасе уставилась на мужчину. Канцлер??? 'Господи, вот теперь я точно пропала'.

  -Вы понимаете, что не смогу закрыть глаза на ваши действия? - я тупо кивнула, - Если бы это был любой другой человек, госпожа Арсон, я бы смягчил приговор. Но наш канцлер, он жестокий, несгибаемый.... Он лично потребовал наказать вас по всей строгости, - теперь в голосе дознавателя стали заметны жалостливые интонации.