Навстречу приключениям - Джесс Редман

– Ей-богу, вот это открытие! – проговорил Милтон (стараясь как можно лучше подражать голосу Морского Ястреба). Он вынул свой новенький полевой дневник и нашёл список наблюдений в самом конце. В списке было множество видов крабов: плавунец, манящий, призрак, японский краб-паук. После тщательных размышлений Милтон выбрал бермудского краба в надежде, что его догадка окажется верной. С огромным удовлетворением он поставил большую красную галочку в окошке.

Теперь-то он стал обращать внимание на то, что его окружало. Теперь-то он заметил морских птиц – одни гладкие и похожие на стрелы, а другие до невозможности неуклюжие и тяжёлые, – парящих в небесах. Он заметил всплески в заливе – это могли быть рыбы, или дельфины, или даже, быть может, большие белые акулы. Он поставил много галочек в списке морских обитателей, и некоторые из его догадок уж точно окажутся верными. Он даже увидел очень (типа) огромную ящерицу, которая могла оказаться (но почти наверняка не была) комодским вараном. Он поставил галочку напротив «комодского варана» просто на всякий случай.

Какие там белки! Он никогда-никогда-никогда не видел так много видов животных в одном месте. Должно быть, именно так всегда чувствовал себя Морской Ястреб, и Милтон с каждой минутой испытывал всё бо́льшую уверенность в том, что он и впрямь мог бы найти какого-нибудь невиданного зверя. Может, даже прямо сегодня.

– Моё имя Морской Ястреб, – произнёс он, приподнимая шляпу, чтобы поздороваться с жёлтым пауком, которого записал как чёрную вдову. – Дикая природа – моя… А‑а-а-а-а!

Паучок бросился в сторону Милтона, и тот сорвался с места.

Если не считать жуткой схватки с арахнидом, утро оказалось на удивление приятным. Он даже был несколько разочарован, когда обнаружил, что прошёл по большому кругу и снова вернулся к дому дяди Эвана.

Он уже собирался войти внутрь, как вдруг увидел тропинку, уводящую в сторону от галечной дороги и которую он раньше не замечал. Это не была проторённая тропа, как та, на которой он стоял, но трава, папоротники и плетни были утоптаны ногами. Наверняка это человеческие следы, но, может быть – просто может быть (будь спокойно, сердце Милтона, бьющееся под жилетом!), – это окажутся следы крупного животного.

Если бы это был Остров Дебрей, тропа стала бы подсказкой. Нужно идти сюда – вот на что указывала бы тропа. Если бы это был Остров Дебрей, то в конце этой тропинки его бы ждали дикие кошки, или дикий вепрь, или ещё какой-нибудь неимоверно классный дикий зверь.

Итак, чувствуя себя как никогда похожим на Морского Ястреба, Милтон решил посмотреть, куда ведёт эта тропа.

Идя по траве, он вышел на поле, покрытое приземистыми пальмами и дикими цветами оттенков закатного неба. Он пробрался сквозь заросли переплетённого морского винограда. А затем внезапно остановился.

Перед ним стояло самое высокое дерево, которое он когда-либо видел.

По игре Остров Дебрей Милтон знал, что это баньян. Дерево состояло из десятков соединённых вместе стволов и было широким, как дом Милтона. Ветки и корни простирались в разные стороны, а зелёная крона была усыпана тёмно-красными плодами. На дереве был построен домик, протянувшийся с одной ветки на другую и на ещё одну в придачу. Или, скорее, корабль, учитывая то, что он имел форму огромной лодки.

За кораблём на дереве начинались густые ярко-зелёные заросли лозы Тайноявия.

А с корабля раздавались голоса.

Мальчишеские голоса.

Глава 11

От Птичьих Мозгов до Морского Ястреба

Милтон был немного (сильно) разочарован, что тропинку протоптали не дикие кошки, не дикий вепрь и вообще никто не дикий. Даже несмотря на то, что он слегка переживал, что они могут его слопать (иногда так случалось, что Морского Ястреба съедали). Присев на корточки, спрятавшись за широкими листьями морского винограда и прижав к глазам бинокль, он обдумывал свой следующий шаг.

Правда в том, что невысокий, тощий, сильно не от мира сего и совсем не тихоня Милтон никогда не был самым популярным ребёнком в школе. Он всё ещё не до конца понимал, как они с Девом, который обожал всякую технику и видеоигры, стали лучшими друзьями в третьем классе, когда Милтон уже прочно застрял в Стадии Любителя Природы. Однако это произошло, и в течение трёх лет они вместе обедали и веселились после школы, разрываясь между собиранием роботов и наблюдением за колониями муравьёв.

Так было до прошлого лета, когда Дев уехал в лагерь «Юный программист». Милтону было скучно и одиноко, и он начал играть в Остров Дебрей. А когда они пошли в шестой класс в новую, большую среднюю школу, оказалось, что Дев изменился, всё изменилось, и Милтон, наверное, тоже, но не в том направлении.

А потом произошёл Инцидент под названием «Птичьи Мозги», который сперва привлёк к нему много нежелательного внимания, а затем будто бы превратил его в невидимку.

Так что, честно говоря, Милтон был не сильно в восторге, когда услышал мальчишеские голоса. Было бы намного предпочтительнее, если бы это оказались дикие кошки. Ведь всегда оставался шанс, что они не съели бы его заживо.

Милтон был на 99,99 % уверен: эти ребята – съели бы.

И он начал медленно отступать назад.

Но затем раздался голос:

– Эй, кто там внизу?

О боже, его заметили!

Над Милтоном показались лица двух мальчиков, перегнувшихся через борт корабля на дереве. Один из них был его возраста, а другому было лет семь. Они были похожи на братьев. У них были одинаковые копны кудрявых тёмных волос и бронзовая кожа. Выражения лиц у них, однако, отличались: мордашка младшего расплылась в широченной улыбке, в которой не хватало передних зубов, в то время как старший выглядел хмурым и замкнутым.

Первым порывом Милтона было прокричать «Счастливо! До скорого!» и броситься наутёк. Он уже даже открыл рот, как вдруг старший мальчик крикнул ему сверху вниз:

– Ты кто?

И на Милтона снизошло озарение.

Эти мальчики ничегошеньки о нём не знали. Они не знали об Инциденте под названием «Птичьи Мозги». Они не знали о его родителях. Они даже не знали его имени.

Он мог стать кем угодно.

Может, они бы даже пригласили его на свой корабль на дереве. Может, они бы даже помогли ему заполнить полевой дневник. Может, они бы даже подружились с ним.

Милтон сделал глубокий вдох, расправил павлинье перо и воскликнул:

– Ахой! Запрашиваю разрешение подняться на борт.

– Ни с места, трусливый щенок! – радостно прокричал ему