Приключения доблестного принца Кисио - Елена Золотухина-Аболина

Е. В. Золотухина-Аболина

Приключения доблестного принца Кисио

Пролог

Ах, какой это был замечательный день, когда Мяука Первого, короля кошачьей страны Гукляндии, его народ провожал в поход! День был июньский, ясный и теплый, все коты собрались на площади посреди столицы, кошки надели свои лучшие платья и воскресные кружевные фартучки, а коты – парадные костюмы, к которым полагались галстуки. Это были разные коты: сибирские, сиамские, британские и бирманские, потому что Гукляндия – страна всех котов и кошек, без разбора происхождения и породы. В веселой толпе особенно выделялись большие мейн-куны и пушистые норвежские-лесные, но больше всего было обычных серых и полосатых кошек, каких мы с вами каждый день встречаем на улице. Еще бы! Каждому хотелось посмотреть как король их страны отправится в такое важное для себя путешествие! Представляете, сколько было веселого мяуканья и доброго мурчанья? Убранная цветами площадь то и дело оглашалась пением скрипок (коты прекрасно играют на скрипках!) и звоном ритуальных погремушек, которыми гукляндские коты приветствуют свою богиню и своего короля.

Король Мяук 1-й выехал прощаться со своим народом верхом на большом сером пони. Он был рыж, мохнат и прекрасен. Его зеленые глаза ласково глядели на подданных. Одет он был по-походному: в защитного цвета штанах, мягких сапожках, простой льняной рубахе, с плащом за спиной и шпагой в ножнах. Его любимая жена королева Гукка снарядила ему в дорогу сумку с провизией, она положила в корзинку, которую приторочили к седлу, горшочек сметаны, краюху хлеба и три яблока, потому что с некоторых пор король перестал есть мясо.

Вот теперь и пришла пора сказать, куда же собрался доблестный король Мяук, ласково прозванный в кошачьем народе Мяуком-мечтателем. Он решил поехать в сопредельные Гукляндии страны, где было много несправедливости и злости, чтобы проповедовать любовь, мир и домашний уют – все добродетели, свойственные кошачьей богине Баст. Статуя Баст, увитая гирляндами, как раз и стояла посреди площади, где кот-король прощался со своей семьей и подданными. Баст – богиня древняя, ее почитали много столетий назад в Египте. Это была богиня-Кошка, которая приносила в страну плодородие, солнечный свет и любовь. А как же, она ведь происходила от самого солнца! Прежде, чем уехать и рассказать о ней в иных землях, Мяук должен был поклониться ей.

Правда, первый министр Гукляндии Кот-ученый, тот самый, что знает много песен и сказок, да еще и прекрасно разбирается в истории, довольно скептически отнесся к затее своего короля стать миссионером и принести культ доброй Баст в другие страны.

– Будьте осторожны, Ваше величество, – вкрадчиво, но настойчиво мурлыкал он, – вы так рискуете, оставляя свою страну без своей особы. Конечно, наша матушка королева Гукка тоже очень мудра, но ваш сын принц Кисио пока слишком мал, случись что, он не сможет заменить вас на королевском троне. А власть, все-таки, дело котов, а не кошек… Вдруг на Гукляндию нападут враги, например, из соседней Барбосии?

– Ничего, – легкомысленно отмахнулся Мяук, – все будет хорошо, я как раз в Барбосию и собираюсь, я приобщу барбосов к нашей прекрасной вере в добрую Баст, и они станут ласковыми как комнатные собачки, знаете, министр, как те, которым повязывают бантик на голову… К тому же здесь у меня остаются верные бароны: барон Усач, барон Колбасник и барон Серохвост. Они так почитают королеву Гукку и так любят Кисио! Я им совершенно доверяю!

И сколько ни бился первый министр Кот-ученый, он не смог изменить решение своего короля, хотя очень опасался в ближайшем будущем волнений, злоупотреблений и измен. Короля Мяука простые коты очень любили и считали едва ли не святым, поэтому они слушались его беспрекословно, но что будет, когда он уедет?

Итак, король Мяук Первый сошел с коня, чтобы проститься с родней. Королева Гукка, одетая в летнее шелковое платье и с такой же шелковой лентой на сером пушистом хвосте, роняла слезинку за слезинкой, которые она вытирала со своей мордочки маленьким платочком. Ее синие глаза глядели печально, потому что она очень беспокоилась за обожаемого Мяука. А маленький их сын Кисио, такой же зеленоглазый как отец и такой же изысканно-серый как мать, еще плохо понимал, что происходит. Как все маленькие котята он прыгал вокруг родителей, – глаза горят, хвост трубой, – и с любопытством смотрел на кошачье гулянье – сколько цветов, сколько воздушных шариков, сколько лотков с мороженым! Сколько музыки и мелодичного пения! Отец поднял Кисио, лизнул-поцеловал его усатую щеку и вручил ему какой-то красивый, но странный предмет – серебряную коробочку в форме шестиугольника.

– Держи, сынок, – сказал он, – это музыкальная табакерка. Это память обо мне. Если ты откроешь ее, то она сыграет вальс Кошачьей реки, той самой, что протекает через наш город. Я так люблю эту музыку! Я всегда ее узнаю, всегда услышу, даже если, не дай Бог, оглохну или буду без сознания. Это же голос моей родины – Гукляндии! Храни табакерку до моего возвращения. Курить-то я бросил, когда уверовал в Баст, а табакерка – она теперь для музыки!

После этого Мяук попрощался с женой, помахал лапой министрам, поприветствовал толпу, которая кричала «Слава королю-мечтателю!» и отбыл на своем лихом пони в направлении гукляндской границы. С собой он никого не взял, потому что считал, что проповедовать добро, любовь и семейный очаг – это прежде всего его собственная миссия.

Глава 1. Кисио обретает друзей

Мяук 1-й уехал, а маленький Кисио, хоть он и был и королевского рода, продолжил жить как все прочие котята. О нем заботилась мама-Гукка, и еще целая туча мамушек и нянюшек, мохнатых мурчливых кошек, которые присматривали за ним, учили его правильно держать ложку, слушаться старших и вежливо шаркать лапкой, когда нужно приветствовать гостей. Среди них были и фрейлины самой королевы Гукки.

Еще некоторое время Кисио не носил одежды, а прыгал и скакал, прикрытый только своей серой пушистой шерсткой, как это бывает у диких нецивилизованных котов, которые иногда встречались на окраинах Гукляндии где-нибудь в глухих деревушках и окрестных лесах. Представляете, сколько сил ушло у его воспитательниц на то, чтобы заставить шустрого котенка надеть штаны! А еще рубашку, полосатые носки и сандалии на застежках. Кисио протестовал и кричал, что ему некуда девать хвост, что сандалии жмут, а в рукавах рубашки он путается! Ну, а завязывать шнурки на ботинках он уж и вовсе не желал! Первая фрейлина двора сиамская кошка Сима совсем отчаялась и сказала, что надо накупить Кисио кроссовок на липучках, а вторая фрейлина персидская кошка Персик заявила, что Кисио так мил, что может и не завязывать ботинок, когда он вырастет, его будет одевать жена! Но мать Гукка устыдила Кисио, и в конце концов он научился вязать из шнурков прехорошенькие бантики.

Став постарше, Кисио стал убегать подальше от дворца, играть с другими котятами в мяч и лазить наперегонки по невысоким деревьям – яблоням и вишням. Когти у него были острые, он рулил хвостом совсем как белка и ловко перебирался с ветки на ветку. А ботинки он, конечно, при этом снимал, и носки тоже. Фрейлины, мамушки и нянюшки не могли за ним угнаться, они путались в длинных платьях, охали и ахали, потому что они были уже старые, знатные, важные и прыгать по веткам давно разучились. «Ну ладно, – сказала королева Гукка, – оставьте его, пусть учится тому, что умеют все юные коты!», и Кисио получил свободу от надзора. Вот тогда он и нашел себе необычного дружка – мышонка Топсика.

Вы удивитесь: кот подружился с мышонком? Ничего удивительного! Кисио ведь был не обычный котенок, а сын самого короля Мяука 1-го, проповедника дружбы и согласия! В чем-то он был весь в своего папу, хотя, пожалуй, побойчее. А дело было так: Кисио босиком гулял в окрестных садах, как вдруг услышал жалобный писк и грозное мяуканье. Он притаился за кустом сирени, чтобы посмотреть, что же происходит. А происходило вот что: два поджарых круглоглазых кота совершенно хулиганского вида, одетые в драные штаны с заклепками и кепки набекрень, перебрасывали как теннисный мячик и ловили маленького мышонка и при этом мяукали и рычали. Им явно нравилась такая игра. Мышонок сжался в комочек, закрыл глаза, покорный судьбе, и только тихонько попискивал, когда в очередной раз попадал в когтистые лапы одного из своих мучителей. Увидав такое безобразие, Кисио выскочил из-за куста, выхватил свою маленькую игрушечную шпагу и приказал именем короля перестать мучить мышонка.

– Это кто такой? – спросил один кот-хулиган другого, – что за малолетний нахал выискался?

– Зададим ему трепку! – прорычал другой, и они швырнули в кусты мышонка, который тут же вскочил на лапки и спрятался за дерево, а сами вразвалку направились к Кисио, который грозно выгнул спину и приготовился к бою. Зря коты так расслабились, увидав, что котенок мал! Кисио в одно мгновенье взлетел на сосну и прыгнув сверху на одного из обидчиков, вцепился ему в холку. Котяра взвыл. А второй кот-хулиган уже приметил к тому моменту монограмму, которую Гукка всегда вышивала на нарядах Кисио, три сплетенные буквы КСМ – Кисио сын Мяука. Эту монограмму хорошо знала вся Гукляндия, и потому второй кот вместо того, чтобы прийти на помощь приятелю, с криком «Да здравствует король!» пал перед Кисио ниц. Через мгновенье оба хулигана ретировались, оставив в траве свои кепки, а мышонок, исполненный благодарности, прибежал пожать Кисио его благородную лапу.