Английские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Но Джон ее и не слышал. Кинулся в сад и принялся копать землю под дубом.

— Вот бедняга! — сказала жена коробейника дочкам, — те как раз прибежали поздороваться с отцом. — Вот бедняга… Лондонским жуликам нечего было с него взять, так они последний разум у него отняли. А много ли в нем корысти?

Но она ошиблась. Не успел Джон немножко покопать, как наткнулся на большой деревянный сундук, весь перепачканный землей и почти сгнивший. Джон отнес его в дом и открыл. И тут все просто онемели от удивления. В сундуке лежали груды золотых монет и разная серебряная посуда, а еще были там драгоценные камни и богатые украшения из чистого золота.

— Выходит, я не ошибся, — спокойно молвил Джон. — Голос меня не обманывал — то был голос самой правды! Ну, что же нам теперь делать со всем этим богатством?

И вот, чтобы не быть в долгу перед богом, Джон пожертвовал большую часть денег на обновление старой деревенской церковки, которая грозила вот-вот обвалиться. А на остальные купил большой красивый дом и зажил в нем припеваючи с женой и детьми.

Король Иоанн и кентерберийский аббат

В царствование короля Иоанна кентерберийский аббат жил в своем аббатстве не хуже самого короля. Каждый день в трапезной вместе с ним обедали сто монахов, и всегда его окружала свита из пятидесяти рыцарей в бархатных одеждах и с золотыми цепями на груди.

Как вам известно, король Иоанн был на редкость плохим королем. Он не терпел, чтобы кого-нибудь из его подданных — будь то даже святой отец — почитали больше, чем его самого. И он вызвал кентерберийского аббата к себе.

Аббат, а с ним его пышная свита — пятьдесят рыцарей в латах, бархатных плащах и с золотыми цепями на груди — явились ко двору. Король вышел навстречу аббату и молвил:

— Как чувствуешь себя, святой отец? Слышал я, что двор у тебя еще более пышный, чем мой. Это оскорбляет наше королевское достоинство и пахнет изменой.

— Государь, позвольте мне оправдаться, — ответил аббат с низким поклоном. — Все, что я трачу, — это приношения благочестивых людей нашему аббатству. Надеюсь, что ваше величество не прогневается на меня за то, что я трачу на аббатство деньги, принадлежащие аббатству.

— Неладно говоришь, почтенный прелат! — молвил король. — Все, что находится в нашем славном королевстве английском, принадлежит только нам. Значит, не подобает тебе так роскошествовать и тем позорить самого короля! Но по великой своей милости я не отниму у тебя ни жизни твоей, ни имущества, если ты ответишь мне на три вопроса.

— Постараюсь, государь, — ответил аббат, — если это по силам скудному моему разуму.

— Скажи мне, — молвил король, — где середина земли? И сколько мне понадобится времени, чтобы объехать вокруг света? И, наконец, угадай, о чем я сейчас думаю!

— Ваше величество, верно, шутить изволите, — пробормотал аббат.

— Вот погоди, увидишь, что это за шутки, — сказал король. — Не ответишь на все три вопроса до конца недели, голову тебе сниму!

И король ушел.

В страхе и трепете отправился аббат домой, но сначала заехал в Оксфорд. Там он думал найти какого-нибудь ученого мужа, который научил бы его, как ответить на все три вопроса. Однако не нашел никого и в горе и печали повернул к Кентербери, чтобы проститься со своими монахами. И вдруг встретил на дороге пастуха — тот пас овец аббатства и теперь брел в овчарню.

— С приездом, господин аббат! — приветствовал его пастух. — Какие новости привезли от доброго короля Иоанна?

— Печальные новости, пастух, печальные, — промолвил аббат и рассказал, как принял его король.

— Не горюйте, господин аббат, — сказал пастух. — Случается, что дурак разгадает то, чего не знает умный человек. Вместо вас поеду в Лондон я. Только одолжите мне свое платье и пошлите со мной вашу свиту. На худой конец, я умру вместо вас.

— Что ты, пастух! — сказал аббат. — Мне не пристало избегать опасности. И потому ты не можешь ехать вместо меня.

— Могу! И поеду, господин аббат! В вашем платье и клобуке кто меня узнает?

И вот аббат согласился, нарядил пастуха в лучшие свои облачения и отправил его в Лондон. А сам надел простое монашеское платье, надвинул клобук на лицо и вместе со свитой тоже прибыл ко двору короля.

— Добро пожаловать, господин аббат, — сказал король Иоанн пастуху, переодетому в платье аббата. — Я вижу, ты уже примирился с судьбой.

— Я готов отвечать вашему величеству, — промолвил пастух.

— Так, так! Ну, отвечай на первый вопрос: где середина земли? — спросил король.

— Здесь! — ответил пастух и ударил по земле иноческим посохом. — А если ваше величество сомневается, измерьте и тогда сами убедитесь.

— Святой Ботолф! — воскликнул король. — Неглупый ответ! Ты, я вижу, за словом в карман не лезешь. А теперь ответь мне на второй вопрос: сколько времени мне понадобится, чтобы объехать вокруг света?

— Если ваше величество изволит подняться вместе с солнцем и будет ехать за ним не отставая, до следующего восхода, то как раз успеет объехать вокруг света.

— Святой Иоанн! — засмеялся король. — Я и не знал, что так быстро. Ну, с этим покончено. А теперь третий и последний вопрос: о чем я сейчас думаю?

— Это легко угадать, ваше величество, — ответил пастух. — Ваше величество изволит думать, что я — кентерберийский аббат, но, как вы сейчас убедитесь, — тут пастух откинул клобук, — я всего только его скромный пастух и умоляю вас простить и его и меня.

Тут король расхохотался.

— Ловко ты меня провел! — сказал он — Выходит, ты умнее своего господина, а потому назначаю тебя кентерберийским аббатом вместо него.

— Это невозможно, — возразил пастух, — ведь я не умею ни читать, ни писать.

— Коли так, будешь получать шесть червонцев в неделю за то, что остер на язык. И передай аббату, что я его прощаю!

Затем король Иоанн наградил пастуха по-королевски и отправил его домой.

Уиттингтон и его кошка*

В царствование славного короля Эдуарда III жил мальчик по имени Дик Уиттингтон. Отец и мать его умерли, когда он был совсем маленьким.

Дик был так мал, что еще не мог работать. Туго приходилось бедняжке. Обедал он скудно, а завтракать часто и вовсе не завтракал. Люди в его деревне были бедные и ничего не могли ему дать, кроме картофельных очистков да изредка черствой корки хлеба.

И вот наслушался Дик всяких небылиц