Разочарование в Боге - Янси Филип

Есть и еще один важный момент в ветхозаветной истории: чем яснее выражена воля Бога, тем мертвеннее и равнодушнее вера. Не требуется никаких усилий, никакого подвига — ведь Бог уже гарантировал нам результат! Не нужно бороться с проблемой, делать трудный выбор — Бог уже разрешил все за нас. Израильтяне перестали вести себя как взрослые ответственные люди, поскольку им казалось, что за них все решено. Они вели себя словно дети, ворчали на своих вождей, мошеннически нарушали строгие правила распределения манны, ныли, когда не хватало пищи или воды.

Изучая историю Израиля, я призадумался: можно ли назвать благом постоянное, ясно выраженное Божье водительство? В определенных случаях оно необходимо. Например, когда нужно провести через пустыню толпу только что освободившихся рабов. Но духовному росту подобное руководство отнюдь не способствует. Именно оно подорвало веру израильтян, поскольку столь ясное и жесткое управление лишало их свободы, превращало выбор в проблему послушания, а не веры. После сорока лет блуждания по пустыне израильтяне оказались столь мало пригодными к испытанию веры, что Богу пришлось начинать все заново уже в следующем поколении.

Вопрос: Почему Бог прячется от нас? Почему Он не явится открыто, раз и навсегда рассеяв сомнения скептиков?

Наше поколение томится одним желанием (те, во всяком случае, кто еще не перестал алкать). И Ричард, молившийся в своей комнате до трех часов утра, и советский космонавт, выглядывавший в иллюминатор своего корабля в надежде увидеть Бога в черном вакууме — все мы ищем подтверждения, доказательства, явления. Мы хотим не только слышать о Боге, но и увидеть Его лицом к лицу.

Но то, о чем мы просим, уже произошло однажды. Бог явился человеку, и тот говорил с Ним с глазу на глаз, словно с близким другом. В шатре на краю израильского стана Бог встречался с Моисеем. Когда Моисей удалялся в шатер говорить с Богом, весь народ смотрел ему вслед. Облачный столп, наглядное подтверждение Божьего присутствия, преграждал вход в шатер. Никто, за исключением Моисея, не знал, что творится внутри. Никто и не желал этого знать. Израильтяне старались держаться на расстоянии. «Говори ты с нами, и мы будем слушать, — просили они Моисея, — но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть». После каждой такой встречи Моисей выходил к народу в сиянии, словно пришелец из иных миров, и люди отворачивались, так что ему приходилось скрывать свое лицо под платком.

В те времена атеистов было мало. Израильтянин никак не смог бы написать драму об ожидании Бога, Который так и не явился. Люди всюду наталкивались на явные свидетельства присутствия Бога — то у входа в скинию собрания, то в грозовых тучах, собравшихся над горой Синай. Скептику было достаточно подняться на содрогающуюся гору и протянуть руку, и все его сомнения рассеялись бы — за миг до того, как он падет мертвым.

И вопреки всему этому произошло нечто невероятное: Моисей поднялся на священную гору, отмеченную присутствием Бога, а люди, ставшие свидетелями десяти казней египетских, люди, посуху перешедшие Чермное море, пившие воду, хлынувшую из скалы, люди, в чьих желудках переваривалась посланная с неба манна, — эти самые люди то ли заскучали, то ли утратили терпение, то ли позавидовали Моисею и забыли все, что знали о Боге. Когда Моисей спустился с горы, они уже плясали, точно язычники, вокруг золотого тельца.

Бог не играл в прятки с израильтянами, Он предоставил им сколько угодно доказательств Своего существования, но, как ни странно, — я едва верил своим глазам, читая об этом, — столь простые и четкие отношения отнюдь не привели к желаемому результату. Израильтяне реагировали на очевидное присутствие Бога не любовью и почитанием, а страхом. Кроме того, они так и норовили поднять мятеж. Итак, близость Бога не способствовала укреплению веры.

Я сформулировал жалобу Ричарда на Бога в в виде трех вопросов, однако Числа и Исход показали, что решение этих вопросов не избавит нас от еще более глубоких проблем, порождающих разочарование в Боге. Израильтяне имели возможность наслаждаться светом Божьего присутствия, но они показали себя самыми легкомысленными и неустойчивыми в вере людьми, какие когда–либо жили на земле. Десять раз на мрачных, бездорожных просторах Синайской пустыни они восставали против Бога. Даже на границе Земли Обетованной, увидев уже перед собой ожидавшие их плодородные места, израильтяне продолжали вздыхать о «славных денечках» египетского рабства.

Вглядевшись в печальные последствия этого эксперимента, мы сможем лучше понять, почему ныне Бог воздерживается от непосредственного вмешательства в наши дела. Некоторые христиане мечтают вновь увидеть мир, полный чудес и наглядных знамений Божьего присутствия. В церкви часто раздаются молитвы о чудесах, подобных разделению вод Чермного моря, десяти казням египетским, манне в пустыне, словно кто–то и впрямь хотел бы вновь ощутить такие проявления всемогущества Бога. Однако нам вряд ли захотелось бы повторить путешествие израильтян по пустыне. Способствует ли изобилие чудес вере? Во всяком случае, не такой вере, какая угодна Богу. На примере израильтян мы можем убедиться: человеку свойственно любить знамения ради них самих и тянуться к ним, а не к Богу.

Да, израильтяне представляли собой примитивное племя, только что освободившееся из рабства. И все же в библейском повествовании мы обнаруживаем удивительно знакомые нотки. Как говорил Фридрих Бюхнер, израильтяне ведут себя, «как все люди, только гораздо более по–людски».

Чтение этих книг Библии повергло меня в растерянность. Во–первых, я был изумлен, обнаружив, как мало меняется жизнь людей, даже если устранены три основные причины разочарования в Боге — несправедливость, молчание, сокрытость. Во–вторых, я вновь задавался вопросом о том, как действует Бог на земле. Изменился ли Он? Отступил, ушел ли от нас?

Во время того разговора у меня в гостиной, когда Ричард рассказывал свою историю, он вдруг вскинул голову и яростно произнес: «Бог просто не понимает, в какой ад Он превратил наш мир!» Что же делает с нами Бог? Каков смысл всего человеческого опыта? Чего Бог хочет от нас, и чего нам ждать от Него?

Как Богу открыться мне так, чтобы не осталось места сомнению, и Он бы при этом не уничтожил меня? Но если не останется места для сомнений, то не останется места и для меня.

5. Первоисточник[3]

На две недели я укрылся в уединенной хижине в Скалистых горах, чтобы обдумать вопросы Ричарда в свете идей, почерпнутых из Ветхого Завета. Я привез с собой множество книг, но раскрыл только Библию.

В первый же день, ближе к вечеру, я начал читать Книгу Бытия. Густыми хлопьями шел снег. Прекрасный Фон для чтения рассказа о сотворении мира. Тучи ненадолго разошлись, показав мне потрясающий горный закат. Снежные вершины превратились в сладкую розовую вату на палочке. К ночи тучи собрались вновь и возобновился сильный, яростный снегопад.

Я читал Библию страницу за страницей. Когда я добрался до Второзакония, снег уже завалил первую ступеньку моего домика. Когда я читал пророков, снег подполз к почтовому ящику. Когда же я заканчивал Откровение, пришлось вызвать снегоуборочную машину, иначе бы мне не выйти из хижины. Так я провел две недели, читая Библию и глядя в окно на присыпанные, словно сахаром, ели. За это время выпало под два метра снега.

Я задумался о том, насколько отличаются расхожие представления о Боге от того, каким Он предстает в Библии. Каков Он на самом деле? В церкви и в христианском колледже меня учили, что Бог — незримый и неизменный Дух, всемогущий, всеведущий и бесстрастный, то есть неспособный на человеческие эмоции. Предполагается, что эти установки помогают нам понять точку зрения Бога и что их можно отыскать в Библии, хотя они скрыты под различными наслоениями.