Пять рассказов о Гэллегере - Генри Каттнер

— Ну-у… — протянул Гэллегер, — от этого никуда не деться. А зачем я вообще ее делал?

— Не знаю. Болтал что-то об убийстве собственного деда и о предсказании будущего. Я ничего не понял.

— Минуточку! Я что-то припоминаю. Это хрестоматийный парадокс путешествия во времени — убийство собственного деда…

— Как ты начал об этом болтать, я сразу за топор, — сказал дед. — Мне еще рано протягивать ноги. — Он захохотал. — Я помню еще какую-то дрянь с привкусом бензина… но чувствую себя отлично.

— А что было потом?

— Из машины или откуда-то еще выскочили эти крошки. Ты сказал, что машина плохо настроена, и подправил ее.

— Интересно, что же пришло мне в голову, — задумался Гэллегер.

Либли допили молоко.

— Готово. — сказал толстый. — Теперь пора завоевывать мир. С чего нужно начинать?

Гэллегер пожал плечами.

— Боюсь, что не смогу вам ничего присоветовать. Меня никогда к этому не влекло. Не представляю, как за это берутся.

— Сначала мы разрушим большие города, — оживленно сказал самый маленький либль. — а потом захватим самых красивых девушек и потребуем выкуп. Все испугаются, и мы победим.

— Как ты до этого додумался? — спросил Гэллегер.

— Все это есть в книгах. Так всегда делают, мы точно знаем. Мы будем тиранами и будем всех мочить. Можно еще молока?

— И мне тоже. — хором произнести двое других.

Улыбаясь, Гэллегер налил им еще.

— Похоже, вы не очень-то удивились, оказавшись здесь.

— Это тоже есть в книгах.

Хлюп-хлюп.

— В смысле… то, что здесь сейчас происходит?

— Нет, о путешествии во времени. В наши дни все романы пишут о науке и прочих таких вещах. Мы много читаем, а то в Долине почти нечего делать, — печально закончил либль.

— Вы читаете только об этом?

— Нет, мы читаем все: и научные книги, и романы. Как делать дезинтеграторы и тому подобное. Мы расскажем тебе, как нужно сделать оружие для нас.

— Спасибо. И такие книги у вас всем доступны?

— Конечно. А почему бы и нет?

— Мне кажется, это опасно.

— Мне тоже, — задумчиво сказал толстый либль. — Но почему-то ничего не случается.

Гэллегер помолчал.

— А вы можете рассказать мне, как делать тепловой излучатель?

— Да. А потом разрушим большие города и захватим…

— Знаю-знаю — захватите красивых девушек и потребуете выкуп. А зачем?

— Мы знаем, как нужно себя вести, — ответил один из либлей. — Мы книги читаем, честное слово. — Молоко пролилось из его чашки, он посмотрел на лужу, и уши у него от огорчения поникли.

Двое остальных утешающе похлопали его по спине.

— Не плачь, — велел самый большой.

— Но я должен, — сказал либль. — Так написано.

— Ты все перепутал. Над разлитым молоком не плачут.

— Нет, плачут. И я буду, — уперся первый и принялся рыдать.

Гэллегер принес ему еще молока.

— Так что с этим тепловым излучателем?

— Это просто, — сказал толстый либль и объяснил, в чем дело.

Действительно, это было просто. Дед, конечно, ни хрена не понял, но с интересом смотрел, как работает Гэллегер. Через полчаса все было готово. Это на самом деле оказался тепловой излучатель: он прожег дыру в дверце шкафа.

— Фью! — присвистнул Гэллегер, глядя на дымок от обугленного дерева.

— Надо же! — Он взглянул на металлический цилиндр, который держал в руке.

— Человека этим тоже можно убить, — буркнул толстый либль. — Как того, во дворе.

— Да, мож… Что?! Где?

— Во дворе. Мы сначала сидели на нем, но потом он остыл. У него в груди дыра.

— Это ваша работа, — обвиняюще сказал Гэллегер.

— Нет. Он, наверное, тоже из другого времени. Тепловой излучатель прожег в нем дыру.

— Кто… кто он?

— Я его никогда раньше не видел, — ответил толстый либль, явно теряя интерес к этой теме. — Я хочу еще молока. — Он запрыгнул на рабочий стол Гэллегера и выглянул в окно. — Йо-хо! Этот мир — наш!

В дверь позвонили.

— Дед, посмотри, кто там, — сказал слегка побледневший Гэллегер. — Наверное, кредитор. Они привыкли уходить отсюда пустыми. О боже, я еще никого не убивал…

— А я уже… — буркнул дед перед тем, как выйти, но не объяснил, что имеет в виду.

Гэллегер в обществе маленьких либлей вышел во двор. Случилось непоправимое: посреди розовых кустов лежал труп мужчины, старого и бородатого, совершенно лысого. Труп был одет в странный наряд — что-то вроде эластичного цветного целлофана. В груди его зияла большая дыра, прожженная тепловым излучателем.

— Он мне кого-то напоминает, — заметил Гэллегер. — Не знаю только, кого. Он выпал из времени уже мертвый?

— Мертвый, но еще теплый. — ответь либль. — Это было приятно.

Гэллегер содрогнулся — отвратительные маленькие чудовища. Но, видимо, они безвредны, иначе не получили бы доступа к опасной информации. Присутствие либлей беспокоило Гэллегера куда меньше, чем присутствие трупа.

Откуда-то издалека донеслись протесты деда.

Либли вдруг попрятались под кустами, а во двор вышли дед и еще трое мужчин. При виде голубых мундиров и сверкающих пуговиц Гэллегер бросил тепловой излучатель на грядку, для верности нагреб на него ногой земли и изобразил нечто вроде приветливой улыбки.

— Привет, парни. Я как раз собирался звонить вам. Кто-то подкинул труп ко мне во двор.

Как заметил Гэллегер, двое из визитеров были полицейскими — хорошо сложенные, недоверчивые и быстроглазые. Третьим был невысокий элегантный человечек со светлыми волосами, приклеенными к узкой голове, и тонкими усиками под носом. Он немного напоминал лису.

На груди его красовался Знак Почетного Полицейского, а это могло значить и много, и мало, в зависимости от того, кто его носит.

— Я не мог их удержать, — сказал дед. — Так что тебе конец, молодой человек.

— Это он так шутит, — объяснил Гэллегер полицейским.

— Честное слово, я уже собирался…

— Довольно. Как вас зовут?

Гэллегер представился.

— Угу. — Полицейский присел, чтобы осмотреть тело.

— Ого! Что вы с ним сделали?

— Ничего. Когда я вышел утром, он уже лежал здесь. Может, выпал из какого-то окна. — Гэллегер указал на небоскребы вокруг.

— Он не выпал — ни одна кость не сломана. Выглядит он так, словно вы проткнули его раскаленной докрасна кочергой, — заметил полицейский. — Кто это такой?

— Не знаю. Я никогда его не видел. А кто вам сказал…

— Никогда не оставляйте труп на виду, мистер Гэллегер. Кто-нибудь сверху — оттуда, например, — может его увидеть и позвонить в полицию.

— Ага, понимаю.

— Мы узнаем, кто его убил, — с иронией заметил полицейский, — пусть это вас не тревожит. И узнаем, кто он. А может, вы сами нам расскажете?

— Доказательства…

— Достаточно. — Огромные ладони хлопнули. — Я позвоню, чтобы приехал коронер. Где видеофон?

— Дед, покажи ему, — устало сказал Гэллегер.

Элегантный человечек со светлыми волосами сделал шаг вперед.

— Гроарти, осмотрите дом, пока Баннистер говорит по видео. Я останусь здесь, с мистером Гэллегером.

— Так точно, мистер Кэнтрелл.

Полицейские ушли вместе с дедом.

— Прошу прощения, — сказал Кэнтрелл, быстро шагнул вперед и присел. Воткнув тонкие пальцы в землю у ног Гэллегера, он вытащил тепловой излучатель и с легкой улыбкой принялся его разглядывать. Гэллегер затаил дыхание.

— Интересно, откуда это здесь взялось? — пробормотал он, лихорадочно придумывая выход.

— Это вы его спрятали, — ответил Кэнтрелл. — Я видел. К счастью, полицейский ничего не заметил. Пожалуй, я оставлю эту штуку себе. — Он сунул цилиндр в карман. — Вещественное доказательство, а? Рана в вашем трупе довольна необычна…

— Это не мой труп!

— Он лежит на вашем дворе. Мистер Гэллегер, меня очень интересует оружие. Что это за устройство?

— Это… это просто фонарик.

Кэнтрелл вынул цилиндр из кармана и направил на Гэллегера.

— Понимаю. Если я нажму вот эту кнопку…

— Это тепловой излучатель, — быстро сказал Гэллегер, отступая в сторону. — Ради бога, осторожнее!

— Гмм… Его сделали вы?

— Да…

— И убили им этого человека?

— Нет!

— Советую вам не распространяться на эту тему, — сказал Кэнтрелл, снова пряча цилиндр в карман. — Как только полиция наложит на него лапы, вам крышка. Ни одно известное оружие не наносит таких ран, и им будет нелегко доказать, что это ваша работа. Мистер Гэллегер, я почему-то верю, что не вы убили этого человека. Сам не знаю, почему. Может, учитываю вашу репутацию. Известно, что вы довольно эксцентричны, но известно также, что вы неплохой изобретатель.

— Спасибо, — сказал Гэллегер. — Но… это мой излучатель.

— Может, мне представить его как вещественное доказательство номер один?