Отечеству, друзьям и Богу (сборник стихов) - Валерий Кириогло

И глотну воды живой.

Только ею кто напьётся

Сладкой, чище горьких слёз,

Той, что в полдень у колодца

Самарянке дал Христос.

И меня, как Самарянку,

Ждал Иисус в средине дня,

Знал – не выйду спозаранку

За водой к колодцу я.

А когда я вышел в полдень,

Стыд, скрывая от людей,

Он, про жизнь мою напомнив,

Напоил водой своей.

Бросил мнимую свободу

Жизни ощутил полёт,

Но чем больше пью я воду

Тем сильнее жажда жжёт.

Измени, Господи, раба твоего

(Акростих)

Как я могу Тебя славить, Спаситель?

Ибо я так малодушен и слеп.

Руки простри Ты ко мне, Избавитель,

И укрепи, дав духовности хлеб.

Облако грусти, как тьму, прогони,

Гордость развей, духом сердца коснись.

Любящий Бог, мою жизнь измени,

Огненной кровью омой и очисть.

Великий Бог

Великий Бог, Спаситель, Царь царей,

Прошу, не отводи святого взора

И кровью исцеляющей своей

Очисти моё имя от позора.

Не знаю, кем увидел Ты меня

В день пламенной любви

В пылу зачатья.

Не говорю, кричу порою я:

Очисти моё имя от проклятья.

Когда вдыхал победы аромат,

Вкушал и горечь разочарования —

Отсчёта точку не вернуть назад,

Хоть приложи недюжее старание.

И Ты, Единый, над царями Царь

Своей могучей властью величаво

Мне посылаешь благодати дар —

Возможность жизнь свою начать сначала.

Иисус, нас научи любви!

На голове венец терновый,

А на лице страдальца кровь.

Он вёл к прекрасной жизни новой…

Распят за счастье и любовь.

Его вампиры истязали,

Чтоб кровью крест свой окропил,

А из толпы в лицо плевали

За то, что правду говорил.

И, как преступника, злодея,

Голгофа приняла Творца,

И умер Он, в любви сияя,

Приняв все муки до конца.

Прости людей твоих, Спаситель,

Твою любовь нельзя распять,

Дай сил, Великий наш учитель,

Чтобы её не растоптать.

По заповедям

Дай, Боже, силы мне прощать,

Ни на кого не обижаться,

Врагов своих не проклинать

И в правде мне не сомневаться.

Избавь меня, прошу, от зла

И разум скудный просвети,

Чтоб жизнь безгрешная была,

Сопровождай меня в пути.

Что посеешь, то пожнёшь.

Рыдает мать у изголовья сына,

И рвёт ей сердце боль невыносимо.

Припомнит деток миленькие лица.

И вот, один убит, другой – убийца.

Схоронит одного, другой уйдёт.

Зачем ей нужен был запретный плод?

Хотела Богом быть – а стала грешной.

Был светлым путь, а стал кромешным.

Грех, как тяжёлый камень, давит грудь,

Паденья вниз уже не отвернуть,

А Бог правдив: что сеешь, то и жнёшь,

Начало жизни больше не вернёшь.

Демократия – закон

Вечер был, и ночь, и день.

Райский сад, запретный плод,

А под деревом, как тень,

Искуситель змей живёт.

Зрить ему невыносимо:

Холодеет в теле кровь,

Когда Ева идёт мимо,

А в глазах горит любовь.

Как она мила, красива,

Ни сказать, ни описать.

Вот Адама вдруг игриво

Начинает целовать…

А ещё всего труднее

Ему слышать: «С нами Бог».

И шипит он: «Я умнее,

Я бы дать свободу мог.

Разве можно жить законом?

Нет свободы, где закон!

Смех звучит порою стоном,

Богу надо бить поклон.

Разве можно быть счастливым,

Когда слышишь лишь запрет?

И не может быть правдивым,

Постоянно слово "нет"».

Так, под тенью древа лёжа,

Размышлял закона враг,

И решил он Еве тоже

Показать с законом крах.

А потом Адам холёный

По следам придёт за ней…

Жизнь творят по сути жёны,

Хотя помнят лишь мужей.

Любит женщина ушами.

И змей сладко ей запел:

«Запрещать возможно ль даме,

Чтобы дух любви звенел?

Ты умна, открой же глазки,

Пред тобой запретный плод,

Бог рассказывал вам сказки:

Мол, кто съест его – умрёт.

Если хочешь стать богиней,

Обойди закона грань.

Плод запретный сладкий ныне,

Так вкуси, богиней стань!»

И она вкусила томно…

Ах! Как сладок был запрет:

Счастье стало вдруг огромным,

Всё забыла в тот момент.

Дала съесть Адаму тоже,

Беззаконие творя,

Но проходит все, похоже,

Как закат или заря.

77

В душах праздных жутко стало,

Мир огромный стал у края,

Сердце в пятки вдруг упало.

И Бог выгнал их из рая.

А теперь метели свищут,

Зной бьёт тело, холода,

От добра добра не ищут,

Надо помнить нам всегда.

Душа и тело

«Устала я, устала, —

Душа кричала плоти. —

С тобой мы жили вместе,

Как пламя и вода,

Горела я прекрасным,

Мечтала о полёте,

А ты меня тянула

К греховному всегда.

Я за тебя молилась,

Страдала и болела,

А ты лишь предавала,

Бесстыжая, меня,

Зачем был Богу нужен,

Союз души и тела,

Ведь мы такие разные,

Как небо и земля.

Весна

Вдыхая аромат весны,

Бодрящий свежестью мне грудь,

Я по коврам дорог лесных

Бегу, разбрасывая грусть.

В потоке солнечных лучей

Ручей искрится, как алмаз,

И свист вернувшихся грачей

Меня обманывал не раз.

И, запахи цветов собрав

В один чудеснейший букет,

Я, будто сердцу волю дав,

Вдруг выпустил его на свет.

Оно, как будто бы пушок,

Взлетело к чистым небесам,

Туда, где лишь Великий Бог

Творит любовью чудеса.

Люблю, весна, твоё дыхание.

Оно мне будоражит кровь,

И для души напоминание,

Как велика Творца любовь.

Спасибо

Снимает солнце из сосулек стружку,

Они на землю падают, звеня.

Жива ли ты еще сейчас, кукушка,

Та, что, родив, оставила меня?

И все же о судьбе рыдать не стоит,

Господь мой дал мне маму в тот же миг,

Однако сердце до сих пор постичь не может,

За что такой удар меня постиг,

Когда плоды с деревьев убираешь,

Листва от горя падает наземь.

Неужто ты меня не вспоминаешь?

И не жалеешь обо мне совсем?

Тебе я не судья, то дело Божье,

За грех твой пусть не ляжет грех на род.

Хочу сказать тебе спасибо тоже,

Что не убила, сделавши аборт.

Скандалист

Загорелся рассвет,

Полыхнул край небес,

В багряницу одет

Чудный, сказочный лес.

В запах трав окунусь,

Удержав порыв слёз,

И щекою прижмусь

Вдруг к одной из берез.

Всё вокруг хорошо,

Вся природа поет,

Почему же душой

Грусть владеет и жжет?

И мечусь, словно волк

В окруженье огней,

Ох, я так одинок,

Хоть живу средь людей.

Как же жить? Как же быть?

Места не нахожу,

Как могу я разбить

То, чем так дорожу.

Кто за правдой идет,

Тот, как сорванный лист.

И меня назовет

Кто-то вновь – скандалист.

Желание

Когда явлюсь на суд Господний

И, если мне Творец даст слово,

Скажу: «Избавь от преисподней,

Дай на земле родиться снова.

Индусов вера мне на руку,

Переселенье в тело душ.

Вот и родиться бы от внуков,

Сменив лишь шкуру, словно уж.

Вот было б здорово, потеха,

Чтоб, как они шалить не прочь,

На лето к бабушке приехать,

А ей была бы моя дочь.

И так же, как она, ребёнком,

Не есть и с дому убегать,

Чтоб, обзывая поросёнком,

Меня ловила искупать.

Я буду жить, совсем не зная,

Как возвратиться Бог помог.

Мне вечность не нужна другая,

О, если б слово дал мне Бог.

Отверженный

Зима дунула комом заснеженным,

И мороз сковал сердце мне снова.

Я стою в храме Божьем отверженный,

Как ни странно, за Господа слово.

Налетели, как вороны черные,

На блестящее, солнце-подобное.

И слова свои глупые, злобные

Выдавали за чистое, доброе.

Говорили, не надо нам критики,

Будь терпим и оставь свою спесь,

И искусно, как будто политики,

Ядовитую славили смесь.

Помоги мне, Господь, все снести,

Что на сердце мне грузом легло,

В их желании душу спасти,

Кроме смерти и нет ничего.

Может быть

Как усмирить биение в груди,

Кому мне душу бедную доверить?

Иисус Христос! Прошу тебя, войди.

И что послал, тем будем и вечерять.

Я одному Тебе могу сказать

О том, что на душе так наболело.

Смеясь, не станешь с кем-то обсуждать

Моих признаний, что доверил смело.

В печальном стуке сердца моего

Вдруг слышу голос: «Отвори же двери»

В молитве я взираю на Него,

Всю тайну чувств своих Ему доверив.

И все же разговор мне не помог,

Страдал я, как и Пётр, после вечери.

Быть может, не услышал меня Бог?

А может быть, не так открыл я двери?

Свобода

Свободу! – лозунг очень модный.

К нему стремимся, мир круша,

Но невозможно стать свободным,