Фантош - Татьяна Мудрая

Марионетки. Фантоши.

«Фантошами назывались в Тоскане небольшие фигурки, изображавшие человеческое тело, независимо от того материала, из которого они были сделаны). Деревянные или иные куклы, которые двигались путем проходящей через их туловище веревочки, одним концом прикрепленной к тяжёлому деревянному бруску, а другим — к ноге бродячего фокусника, который движением колен заставлял эти фигурки танцевать».

Цитата.

Алексей приподнимает голову — так резко, что тугая подушка вылетает из-под головы и падает наземь.

— Эрдэ, помоги.

Она тотчас является, хлопочет, приводит в порядок всё, включая жизнь.

— Эрдэ, те кружевные барышни в викторианском стиле, ну, чёрная и белая лолиты, как их там. Готские невесты.

— Да, милый?

— Гаянка их с собой забрала?

— Нет. И зачем? Отыграли своё.

Кто отыграл — дети или куклы?

— А книжки?

Изысканные фантоши, свободные марионетки.

Алексей внезапно вспоминает, откуда взялись два первых слова. Современные подростки читают мало, даже по ридерам и даже в выпускном двенадцатом классе. Одиннадцатый и двенадцатый — производство новой элиты. Профаны оканчивают лишь «десятку», дочери тоже не светило ничего помимо этого. По крайней мере, так думалось тогда.

Но вот настоящие книги, в броских обложках, он как-то вечером обнаружил у обоих детей.

И очень странные.

Зорик, похоже, использовал одну как рабочее пособие. Но не для лепки, кройки и шитья. Автор — Эм Слоним. Михаил, Мария, Марианна? Вроде как баба. Серебряный век.

Алексей с ленцой вытянул томик из-под груды лоскутья и аудиодисков, развернул:

«Марионетка даёт театральную формулу без плотского выражения. Как Бог создал человека, так и человек создал марионетку по образу и подобию своему. Но, повторяя человека, эта кукла привносит нечто ей одной присущее, и вместо копии получается художественное создание, полное собственной таинственной жизни. Воплощающее в себе бренность земного. Так подражание обращается в творчество».

Как-то слишком мудрёно для юнца, подумал тогда Алек. Я и то не врубаюсь.

«Марионетка не является созданием единой человеческой воли, её происхождение остаётся неизвестным».

Никакой логики. Причём тут воля, когда работают руки? Какая связь между человеком и тайной — эта Слоним намекает, что сам боженька её создал навроде иконы? Хотя икона — это святой Лука или там Туринская плащаница.

«В изображении Мадонны старались достичь совершенства. Пленительные лица этих царственных кукол, кроткая нежность их маленьких стройных тел, тонкие, будто прозрачные руки — сохраняют обаяние чистоты и ласки.

Самое имя дала марионетке Мадонна. Marie, Marion, Marionette назывались маленькие куклы, приносившиеся верующими к алтарю Мадонны. Эти изображения, вначале неподвижные, потом появились в мистериях и, наконец, «marionette» стала общим названием для всех кукол, движущихся посредством нитей».

Ну да. Видели мы кукол театра Образцова на заново открытой станции «Ленинские Горы». В самом деле нежные и кроткие — особенно чёрт и Дон Жуан.

«Марионетка равнодушна к жизненным событиям, раскрывая и объясняя жизнь тем, что переносит её в плоскость исключительно духовную. Мир марионетки — мир отвлечённой мысли, мир духовных стремлений и обострённых чувств. В этом её громадная власть над народами. Особая духовная красота марионетки, показывающей душу, почти не одетую плотью, — даёт ей то тайное очарование, которому не мог противиться ни один настоящий художник».

То ли папизм, то ли богохульство, решил про себя Алекс. Хотя в тот дом на Садовом Кольце, где ещё часы со звериными фигурками, ходили всей семьёй. В час волка, ага. Ну и ассоциации пошли…

«Иллюзия, создаваемая в театре марионетки, — совершенно иная, чем та, к которой ошибочно стремится современный театр. В мире марионетки царствует закон художественной необходимости. Этот закон настолько подчиняет зрителя, что тот забывает о законах реальной жизни: ему кажется, что единственно сущее — то, что совершается перед ним».

То, что совершается перед ним. Наверное, чтобы избавиться от этой мороки, этого морока, современные детки брали в зал стаканы с поп-корном и потихоньку хрустели. Хотя вот кино это почти что священный обычай. А вот в «ошибочном» современном театре билетёрши ругаются, если жуёшь. Говорят, актёры сосредоточиться не могут. В следующий раз выведем нарушителя из зала…

Или прямо на сцену театра «Молния».

Отчего ему тогда пришла в мозги эта сомнительная шуточка?

Нет, не тогда. Скорее потом, уже ночью, во сне.

Когда ему приснилась некая мозаика из «Золотого ключика» и фильма «Приключения Буратино».

Театр свободной марионетки…

А тогда Зорик вошёл в комнату и заметил книжку этой Марианны в отцовых руках:

— Пап, а ведь нехорошо трогать чужие вещи.

— Не придирайся. Не дневник, не про девочек.

Сын слегка покраснел и задышал неровно.

— Да я ж не знал, Зорь, правда.

Он, Алек, что: оправдываться затеял?

Бросил открытую книжку вверх корешком и пошёл на кухню — ужинать. Питаться тем, что Эля наготовила.

И ведь пришёл парень от сестры, подумал Алек. С уроками помогал, что ли? Или, наоборот, это она ему долгий волос чесала?

Интересное дело. Сама Гаянэ взяла за моду стричься коротко — наверное, чтобы друзья-каратисты скальп случайно не ободрали. А Зорик, едва вулканическая деятельность на физиономии поостыла, так сразу чуть ли не косы отпустил. По примеру древних монголов. Чёрные, жёсткие и до лопаток. То есть, конечно, по большей части распущенные и слегка волнистые — в ту самую старину это ведь тоже косой называлось.

Какие-то вечные мозговые помехи мешают, сокрушился Алексей. Не удержишь надолго ни одну мысль.

Так, значит, о книгах. Дети внезапно и не ко времени увлеклись кумиром отцовой молодости: братьями Стругацкими, Борисом и Аркадием. Повлиял фильм про дона Румату Ярмольника, барона Пампу дон Бау и прочих не весьма благородных донов и далеко не подлых простолюдинов, его тогда как раз озвучили по всей форме. Потом брат и сестрица взялись за Тарковского — «Сталкер», культовая лента дедовских времён. За всего Тарковского — и «стругацкого», и «лемовского» и своего собственного. Как только мозги им не переклинило…

А гораздо позже сын и дочка завели себе целую серию покетбуков с клеймом «АБС» на корешке, которые валялись где ни попадя: мягкие обложки, серая бумага, почеркушки и пометы на полях. Обменивались экземплярами и, кажется, развёрнутыми мнениями, которые записывали на отдельных листах и использовали в качестве закладок. Даже начали писать свои собственные истории как бы поверх чужих — любимая игра умненьких ребятишек. Называется фанфикшн. Хотя — далеко не ребятишек. И не умненьких — изощрённо умных.

Как обнаружилось спустя несколько лет.

Писали дети не то чтобы хорошо: вменяемо. Но не настолько, чтобы отца заинтересовать. В литературном плане, разумеется. В житейском я был тогда слеп и не видел самого главного, думал Алексей.

Того, зачем это всё писалось.

И того, что рукописные, перегнутые пополам странички формата А4 — на самом деле тайная переписка.

Первая из обнаруженных записей была написана явно рукой Зорикто, вложена в «Жука в муравейнике» и называлась «Планета Азавад». С неким трудом Алексей сообразил, что название — отклик на события в Ливии, уже подёрнутые мхом. Когда племя туарегов, поддержавшее диктатора, пожелало в отплату получить независимость и именно так назвало свою автономную республику.

Воспринималась хитроумно написанная повесть как попытка реванша, «стругацкий след» был прискорбно мал, издёвка над достославным и всесильным КОМКОНом — казалась плакатной. И в то же время ведь чувствовалось в ней кое-что небывалое. Тоска по земле обетованной, что ли?

«Зажрались молодые, — проворчал Алексей, унося вкладыш к себе в кабинет. — Вольностей им в родном дому не хватает». Всё-таки решил прочитать и разобраться, пока дети пропадают на прогулке. Есть у него право родителя или нет, в самом деле?

И вот что открылось его глазам:

«Планета Азавад лежит вдали от проезжих дорог и столбовых трасс, и КОМПОН поначалу никак не мог уяснить себе, что с ней, собственно, этакое сделать. КОМПОН — Космический Отряд Милитаризованной Полиции Особого Назначения. В простоте души называемый Космической Оперой, а его члены, среди которых тогда числился и я, — космооперами.

До нашего пришествия этот чёртов Азавад представлял собой всего-навсего круглую каменюку солидных размеров с ледяными шапками на полюсах. Самая малость горько-солёной океанской водицы, омывающей по краям два континента. Континенты сложены из песка и окатышей, соединены узкой перепонкой и насквозь поросли манным деревом. Это вроде гигантского тамариска: помните Книгу Исхода? Только комочки беловатой смолы были размером с рыхлую фасолину. Иногда на этой застывшей иллюстрации митоза попадались фуниковые пальмы — длиннющие метёлки для несуществующих облаков. Их плоды высыхали и отделялись от ложноножки, едва достигнув молочной спелости, а потом сомнамбулически перекатывались по пышущей жаром равнине, тщетно надеясь выпустить из себя корень. У некоторых, вообще-то, получалось стать на прикол до ближайшего самума и даже выродить из себя десяток ленточных листов. Таким семенам обычно удавалось выжить и даже заселить собой бесхозные пространства в виде выветренных горных хребтов и крутых вымоин, по которым в лучшие для планеты времена сходил грязевый сель. Павшие трупы пальм и тамарисков сами по себе расчленялись на папирус, луб и дрова, а также служили кормлению и произволу бродячих скарабеев-древоточцев. Склеенные животной слюной шары из опилок пригождались для костров — их золой были усеяны все караванные тропы. За всем этим безобразием тянулись подобия земных гусениц, змеек и бескрылых дракончиков, которые поедали манку и перезрелые фуники, умягчали, удобряли и рыхлили почву для растений, а также работали высокобелковым кормом ради тех своих подшефных, которые пошустрей. То есть двуногих, обладающих явно выраженным логическим разумом и неотчётливо родоплеменной структурой. Они, как понимаете, тут были тоже, но подвизались на вторых ролях.