Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Фантастика и фэнтези » Юмористическая фантастика » Записки динозавра - Борис Штерн

Записки динозавра - Борис Штерн

Читать онлайн Записки динозавра - Борис Штерн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 34
Перейти на страницу:

«Кому не говорить? Сменщику?»

«Нет…»

«Директору?»

«Выше…»

«Дьяволу, что ли?»

Швейцар чуть не заплакал, испуганно оглянулся на автомат с негазированной водой и зашептал:

«Нет, ты все-таки как дите! Учить вас надо, академиков, учить! Деньги, дьявол, душа – эти слова не произносятся вслух! Табу! Журнал жизненный, нужный, научный, вот я и хочу тебе помочь в силу мер… в меру сил то есть. А ты, как юный пионер, третий день здесь в кабинеты барабанишь и произносишь ненужные слова. Да над тобой тут все смеются! Дремучий человек! Никогда не произноси ненужных слов – ни в жизни, ни в журнале. Понял? Значит, не выдашь меня ЕМУ? Договорились? Нет, ты скажи: договорились?»

«Договорились», – пообещал я, а потом весь день, сидя в гостинице, чувствовал себя старым дураком, которого так ловко надул обыкновенный швейцар.

А Павлик, дремучий человек, суетился и не понимал, зачем мы торчим в этой Москве и почему не возвращаемся в лес к своим бабам?

Но когда утром мне позвонил тогдашний директор издательства и нерадостно сообщил, что «ситуация наверху изменилась» и что («кто бы мог подумать!») идея создания журнала «Наука и мысль» одобрена, – вот тогда я решил, что швейцар не очень-то меня обманывал, выкачивая на лапу, – швейцары народ наблюдательный, он видел перед собой заслуженного академика и высокомерно рассудил, что я устрою все свои дела без всякого черта и что содрать с меня на водку за приятный разговор совсем не грех…

Я думал так, но беда в том, что, приехав на следующий день в «Перспективу» договариваться о бумаге, помещении, сметах, штатном расписании и тому подобных дикарских вещах, я доверительно спросил в вестибюле у молодого да раннего сменщика:

«А где тот дед с бородой?»

На что сменщик равнодушно ответил:

«Нафталиныч, что ли? Вчера помер».

Вот в чем беда: этот Нафталиныч умер на следующий день, как и обещал! И отправился, значит, ТУДА по расписанию… Врать ЕМУ про дипломатический корпус и про французскую медаль, а заодно пробивать новый журнал.

А ТОТ, получается, разрешил и все эти годы курировал «Науку и мысль»!

А сегодня прислал нацарапанную кровью повестку: час пробил, время пришло, можно ни о чем не беспокоиться: с вещами на выход к звездам.

9

Так я сижу, делая сразу три дела: пью чай, перечитываю статью и размышляю о дьявольщине. Авторучка мне уже не нужна, исправлять и зачеркивать нечего. Я вижу, что Дроздов, надеясь на мой склероз, ничего не изменил в тексте, и статья напоминает дешевый крокодильский фельетон. Дроздов, жонглируя словами, то и дело переходит на личность какого-то никому не ведомого «профессора Е.», а зубоскальство и балаганный тон без точного адреса предмета сатиры всегда раздражают – и, значит, раздражает и позиция журнала. У тонкого человека эта статья может вызвать лишь сочувствие к бедному-бедному «профессору Е.» который случайно попал под колеса журнальному скомороху.

Меня давно злит Дроздов. Этот бывший мастер спорта по теннису и неплохой научный журналист как-то незаметно превратился в преферансного гроссмейстера и постепенно спивается. Впрочем, дело обычное – многолетние скачки с препятствиями на чистокровном, но неподкованном таланте без седла. Устал и загнал лошадь.

Пока я так размышляю, Дроздов появляется в кабинете. Вид у него унылый.

– Юрий Васильевич, отдайте статью.

– Бери. А что случилось?

– Хочу еще посмотреть…

– Совесть заела?

– Вы извините, ладно? Статья будет готова к понедельнику в лучшем виде.

– Не верю. Ее надо писать заново.

– За два дня я успею.

– Ее надо писать умно. Без ненужных слов. А ты уже этого не умеешь.

Дроздов молчит. Такого оскорбления он еще ни от кого не получал. Что ж, получай.

– Юрий Васильевич… – наконец говорит он. – Давайте сделаем так… Я поеду с вами в Кузьминки, закроюсь в гостинице на субботу и воскресенье и не выйду, пока не напишу статью. Если не напишу – застрелюсь.

– Ты хранишь огнестрельное оружие?

– Тогда повешусь.

Это у него дежурные шутки с недавних пор. Он, кажется, задумался о смерти. Давно пора. Для таких, как Дроздов, это полезно… хотя и опасно.

А почему именно в Кузьминки и почему именно со мной? У меня что, других дел нет?

– Вы забыли… – осторожно напоминает Дроздов. – Сегодня у нас выезд в Дом ученых.

Все-таки у меня странный склероз… я забываю обычные бытовые вещи: забываю надеть зимой шапку или, например, как зовут мою Татьяну, зато помню множество стародавних событий, людей и разговоров. Конечно же, сегодня вечером в кузьминкинском Доме ученых состоится наше юбилейное торжество.

– Хорошо, поедешь с нами, – соглашаюсь я. – Но с одним условием…

Дроздов весь внимание.

– Ты вынешь из своей сумки бутылку коньяка и оставишь ее… да хотя бы здесь… в моем столе. На сохранение. В Кузьминках пить не будешь.

Дроздову очень хочется спросить, откуда я узнал, что у него в сумке припрятана бутылка коньяка?.. Кто донес? Может быть, Чернолуцкий, который все видит насквозь? Но он выходит из кабинета, махнув рукой и поняв, что дело тут не в доносчиках или в насквозьвидении, а в моем доскональном знании предмета по названию «Дроздов».

Я знаю его, вот и все.

Кстати, так вот и зарабатываются бутылки – можно считать, что я только что сполна возместил свой давний расход на швейцарскую водку. Учитесь, пока я жив!

Дроздов приносит бутылку крутого азербайджанского коньяка, когда я накручиваю свой домашний номер телефона, кладет ее в мой стол и удрученно уходит; а Татьяна долго не берет трубку, потому что плещется в ванне, готовясь к выезду на торжества в Кузьминки – там, извиняюсь, и подмыться негде. Наконец я слышу ее птичкин голосок:

– Да, я слушаю.

– Это я.

– Ой, дед, я забыла вложить тебе склерозную записку. Ты должен позвонить Владику…

– Я у него уже был.

– Зачем? Надо было позвонить из редакции и напомнить про юбилей. Потом ты обещал серьезно поговорить с Дроздом…

– Уже говорил.

– Да? Расскажешь. Теперь иди обедать. Потом переоденешься, мы вернемся в редакцию и поедем в Кузьминки.

Она еще о чем-то чирикает, а я наконец вспоминаю, зачем звоню.

– Татьяна, срочно свяжись с президентом Академии и скажи ему…

– Постой… Я запишу… Диктуй.

– И скажи ему, чтобы позвонил мне.

– Сделаю. Да, дед, ты забыл в туалете свою авторучку. Как ты там без нее?

Вот где моя авторучка – дома на унитазе! (Что я там с ней делал?)

Теперь я спокоен и отправляюсь домой обедать.

Иду по коридору.

Михаил Федотович, доверительно склонившись над ревизором, что-то горячо ему доказывает, а тот что-то невозмутимо пишет. Маринка занята поеданием бутерброда с голландским сыром (не тот сейчас сыр, не тот – какой же это голландский сыр, если он не воняет?), а Дроздов хмуро смотрит в окно, сожалея, что из этого полуподвального окна нельзя выброситься. У Белкина опять графоман на проводе…

– Какой сегодня год? – спрашиваю я в никуда.

– В каком смысле? – удивляется Ашот из третьей комнаты.

– Обычный или високосный?

Все размышляют.

– Високосный.

– Значит, завтра 29 февраля.

Да, вспомнил, зачем я стою и смотрю на своих сотрудников – мне предписано кого-то из них сократить.

Есть странные сочетания слов… Например, вот это: «Сократить человека». Хотел бы я знать, как это делается. А зачем это делается – я знаю. Моргал не в силах прикрыть «Науку и мысль», но изменить направление вполне может попробовать. Для этого надо одного сократить, второго проводить на заслуженный отдых, третьего, как Дроздова, споить, четвертого повысить, пятого припугнуть – короче, вырвать журналу зубы и превратить его из клыкастого черта в беззубую старуху в синих чулках. Ашота перекрасить. Обложку вместо белой сделать серо-буро-малиновой. Журнал назвать «Наука», а мысль оторвать. И так далее. Механизм доведения до абсурда любого хорошего дела мне известен. И мне некого сокращать – швейцаров не держим-с, как они там…

Опять я начинаю раздваиваться. Наверно потому, что сбился с ритма: «дедушка плачет, шарик улетел…»

– Я пошел обедать.

Меня не слышат.

Выхожу за дверь и вспоминаю, что забыл подписать в печать апрельский номер.

Возвращаюсь в кабинет и вспоминаю, что забыл подписать в печать апрельский номер.

Возвращаюсь в кабинет и вспоминаю, что без статьи Дроздова нет смысла ничего подписывать.

Когда я так вхожу и выхожу, все делают вид, что не замечают моих эволюций.

Может быть себя сократить?

Это мысль. Ее надо обдумать.

С этой мыслью я отправляюсь домой обедать. Директора продовольственного ларька в смушковом пирожке нигде не видно, но я чувствую за собой слежку и решаю схитрить – иду не по проспекту, а через лес, и вместо десяти минут делаю крюк в полчаса.

Павлик, ругнувшись про себя, оставляет «ЗИМ» и следует за мной на приличном расстоянии. Он тоже помнит ту историю с прочесыванием, когда я в самом деле чуть не замерз на озере.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 34
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Записки динозавра - Борис Штерн торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит