Формула бессмертия - Анатолий Петрович Днепров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Черт бы меня побрал! А ведь я, кажется, погорячился. Это все негодяй Ганс. Это ему следует задать трепку. Впрочем, не сердитесь на меня, Мюрдаль. И вы, Фрелих. Ведь вам, наверное, в детстве влетало ни за что ни про что от отца, который приходил домой не в духе. Поверьте, я хочу для вас хорошего. Пойдемте, Фрелих… Я сам извинюсь перед доктором Грабером за испорченный образец. Мы его повторим завтра. Простите меня, Мюрдаль, еще раз. Ложитесь отдыхать. Уже поздно. Спокойной ночи.
Шварц приветственно помахал рукой и вместе с Фрелихом, с которым я так и не познакомился, вышел из лаборатории. Фрелих продолжал прижимать ладонь к разбитым губам. Мне показалось, что он посмотрел на меня с удивлением.
Когда они вышли, я еще несколько минут стоял перед столом, залитым кровью. В голове все перемешалось. Я слышал дикую брань доктора Шварца, робкий и удивленный голос Фрелиха, автоматически повторял про себя: «Изольда-два», «Изольда-два…» Затем я погасил свет и ушел в спальню. Мне совершенно не хотелось спать. Лежа на спине, я уставился в темноту и продолжал думать о всем случившемся. Неужели виной всему плохое настроение Шварца? Иди, может быть, что-нибудь другое? Почему он так яростно набросился на Фрелиха? Почему он вдруг так внезапно остыл? Что ему наговорил Ганс?
Я повернулся на другой бок. В пустыне поднимался ветер, и песчинки яростно ударяли в окно. В соседней комнате в трубе вытяжного шкафа завывал порывистый ветер…
Ветер крепчал с каждой минутой, и вскоре окна лаборатории задрожали и зазвенели. Песок шипел на все лады, стараясь, казалось, процарапать себе щель в стенах, ворваться в дом и засыпать все. Я приподнялся на локтях и посмотрел в окно. Тьма была кромешная. Песчаная пыль плотной пеленой заволокла небо. Начинался ураган, песчаная буря. Во время таких бурь в воздух взвиваются тысячи тонн песка. Песчаные смерчи носятся по пустыне, вовлекают в движение новые горы песка, превращая день в ночь, ночь в ад…
Вдруг среди свиста и шипения до моего слуха донеслись какие-то странные звуки… Это было какое-то царапанье, скрежет, потрескивание… С каждой секундой они становились все более и более отчетливыми. Я встал с постели и подошел к окну. Царапанье звучало теперь совсем близко. Я приник к стеклу, вглядываясь в беспросветную темноту, ожидая увидеть нечто непонятное и таинственное, что вызывало у меня одновременно и страх и любопытство. Я ждал, что вот-вот из потоков бешено несущегося песка вынырнет и прильнет к стеклу с той стороны чье-то страшное лицо… И вдруг я понял, что скрипение и царапанье идут не снаружи, а изнутри, что звук рождается здесь, в лаборатории, в соседней комнате!
Я бросился к двери и широко ее распахнул. В этот момент скрежет был особенно громким. Как будто кто-то пытался в темноте вставить ключ в замочную скважину!
Я пошарил по стене и повернул выключатель. Спектрофотометрическая сразу наполнилась светом. Здесь все было так же, как час назад. Но странный звук слышался совершенно отчетливо. Откуда он шел? Я медленно пошел между столами и приборами, приблизился к вытяжному шкафу и, наконец, оказался перед большой металлической дверью, которая закрывала понижающий трансформатор. На серой чугунной двери был нарисован белый череп и две кости, перечеркнутые красной молнией. По-немецки было написано: «Внимание! Высокое напряжение!»
Да, это было здесь! Как-то пытался открыть, ее с противоположной стороны. Но кто? Разве там не трансформатор?
Так я стоял довольно долго, растерянно глядя на изображение черепа, пока скрежет металла внезапно не прекратился. Замок щелкнул, и дверь приоткрылась.
Вначале я увидел только темную щель. А затем в щель просунулась голова человека. Я чуть было не вскрикнул, узнав Мориса Пуассона.
Наши глаза встретились, и он сделал мне знак, чтобы я погасил свет. Я щелкнул выключателем и на ощупь вернулся к двери. Я не видел Мориса, но слышал, как тяжело он дышал. Затем он прошептал:
— У вас никого нет?
— Нет.
— Поверьте мне, я честный человек, и я не могу здесь больше оставаться.
— Что вы хотите делать?
— Бежать.
— Куда?
— Бежать отсюда. Во Францию. Рассказать всем все…
— А разве отсюда нельзя уйти просто так?
— Нет.
— Как же вы собираетесь бежать?
— Это мое дело. У меня нет времени на объяснения. Который час?
Я глянул на светящийся циферблат ручных часов.
— Без четверти два.
— Через семь минут они будут далеко…
— Кто?
— Часовые. Вот что. Возьмите этот ключ. Он позволит вам кое-что узнать. Только не ходите по правой галерее. Идите прямо. Поднимитесь по ступенькам вверх и откройте такую же дверь, как эта. Я думаю, на мое место они найдут человека не раньше, чем через месяц. За это время вы успеете все узнать.
— Чем я могу вам помочь?
— Три вещи: очки, бутылку воды и стакан спирта. Спирт я выпью сейчас.
— У меня нет очков против пыли. У меня рабочие очки. Кстати, почему вы не входите в комнату?
— Подождите. Так просто войти к вам нельзя. Давайте очки. Сейчас мне без них не обойтись. Песок.
Я вернулся в свою комнату и взял со стола свои очки. Затем ощупью нашел бутылку с завинчивающейся крышкой и наполнил ее водой. Пуассон выпил стакан спирта и запил водой из бутылки.
— Так, кажется, все. А сейчас берите меня на спину и несите до наружной двери. Если там все спокойно, я выйду.
— На спину? Вас? — изумился я.
— Да. Вы понесете меня. Иначе они узнают, что я у вас. Поворачивайтесь.
Он обхватил меня за шею, я взвалил его на спину и понес к выходу.
Когда я открыл наружную дверь, облако песка яростно набросилось на нас. Несколько секунд мы вслушивались в воющий ветер. Морис тронул меня за плечо.
— Пора. Прощайте. Не забывайте, что вы француз и человек. Заприте дверь в трансформаторный ящик. Прощайте. Скоро и вам все станет понятно…
Он наклонился и нырнул в стонущую темноту.
Я возвратился в лабораторию, зажег свет и запер дверь трансформаторного ящика.
В эту страшную ночь я уже не смог уснуть. Только под утро я забылся тяжелым сном. Меня разбудил яростный телефонный звонок.
— Мюрдаль, вы спите,
