Роза и кинжал - Рене Ахдие

Но капитан стражи ничего не слышал в горячке битвы. Пришлось прорубаться в его направлении сквозь ряды воинов Селима.

Халид взмахнул обоими клинками, взрезая горло и грудь ближайшего противника, отчего струи алой крови хлынули на плиты песчаника под ногами, и еще громче крикнул:

– Джалал!

В этот раз обернулся не только двоюродный брат, но и Артан Темуджин, который отчаянно сражался, стараясь прорваться сквозь тела поверженных врагов к Селиму.

Сначала расширились от ужаса глаза Джалала, и только затем донесся предупреждающий возглас молодого мага:

– Осторожно!

Халид не замечал подкравшегося сзади стражника, пока не стало слишком поздно, и резко развернулся, пытаясь отразить удар…

Справа внезапно выпрыгнул юноша и вмешался в схватку.

Спас халифа.

Он оказался тем самым смельчаком, который противостоял разъяренному Халиду после ранения Шахразады.

Рахим.

Друг Тарика Имрана аль-Зийяда. Возлюбленный Ирсы аль-Хайзуран.

Халид видел четко, словно время вокруг замедлилось, как еще несколько воинов бросились в их сторону, пока он сам старался разоружить ближайшего стража. Видел, что Рахим не справляется с превосходящими числом противниками…

Видел, как чей-то из вражеских клинков вспарывает ему живот, так что кончик лезвия выглядывает из спины.

Халид убил своего соперника, оттолкнул прочь его тело и принялся прорубаться к Рахиму, отчаянно взмахивая обоими клинками, а когда пробился, то подхватил обмякшего юношу и стал звать на помощь. Однако за громким лязганьем металла по металлу и стонами раненых никто не слышал криков.

Затем воины Селима внезапно прекратили нападать.

Исполняя приказ своего господина.

Халид поднял глаза и увидел, что Артан Темуджин стоит чуть поодаль от султана, широко разведя руки на уровне плеч…

А вокруг головы повелителя Парфии вращается ореол пламени, заставляя того замереть неподвижно, выпучив от страха глаза.

– Прикажи нас отпустить, – громко повелел лысый маг. – И не преследовать. – Он начал медленно отступать, еще шире разводя руки и постепенно увеличивая размер огненного нимба над головой Селима. – А в следующий раз дважды подумай о значении мирных переговоров.

***

Шахразада не промолвила ни слова, когда Викрам положил обе руки на решетку ее камеры и медленно дохнул на металл, который тут же начал мерцать красным.

Хоть и не сразу, но вспомнилась та подсмотренная тренировка во дворце несколько месяцев назад. Тогда Воин поджег тальвар, подув на лезвие.

Стало ясно, что Бич Индостана умел выдыхать пламя.

Теперь же он применил свои способности, чтобы размягчить металл, после чего раздвинул прутья решетки, не получив ни единого ожога, а когда дыра стала достаточно большой, протиснулся в камеру, сел рядом с Шахразадой и тихо предупредил:

– Времени мало. Стража скоро снова явится, чтобы проверить тебя, – с губ великана сорвалось ругательство, когда он увидел оковы на запястьях и щиколотках пленницы.

– Как…

– Сейчас не время для вопросов, маленькая возмутительница спокойствия, – прервал ее Воин и, раздраженно ворча себе под нос, принялся разглядывать тяжелые кандалы. – Я могу расплавить звенья цепи рядом с оковами, но ты все равно наверняка поднимешь такой шум, когда будешь двигаться, что мертвые нас услышат. Кроме того, сами браслеты тяжелые. Это тоже не слишком поможет делу.

Шахразада молча кивала, еще не вполне обретя дар речи. Зато Воин казался необычайно разговорчивым. Чего только история про баньян стоила!

Викрам приподнял цепи ножных кандалов, отчего металл издал оглушительное лязганье, и вздохнул:

– Когда я буду плавить звенья, браслеты тоже раскалятся и могут обжечь тебя.

– Лучше получить ожоги, чем оставаться в тюрьме.

– Я так и думал, – усмехнулся великан и тут же закашлялся. – Должен признаться, что еще не так давно я бы с радостью бросил тебя гнить в этой камере.

Шахразаде пришлось напрячь память, но она все же поняла, что Воин имеет в виду ее бегство в ночь грозы, которое казалось предательством в глазах верного телохранителя Халида.

– Я могу объяснить…

– Не переживай, теперь я все знаю, – прервал Викрам, сжимая в кулаках цепи возле лодыжек пленницы.

С губ сорвалось пламя, и постепенно металл раскалился, начиная жечь кожу.

Шахразада почувствовала знакомое покалывание магии и охнула от удивления. Тем временем ощущение все нарастало по мере того, как красноватое свечение горячего железа становилось сильнее.

Через несколько минут Шахразада почувствовала, что внутри вспыхнула искра, огонек, который явно имел какое-то отношение к происходящему, и пристальнее всмотрелась в работу Викрама. Он постепенно плавил звенья, и тепло передавалось на браслеты, причиняя легкую боль.

Возможно ли…

Отбросив всякую осторожность, Шахразада положила обе ладони на железные полосы, обхватывающие ее лодыжки. С ковром-самолетом требовалось прикосновение.

– Что ты делаешь? – низким, глубоким голосом спросил Викрам, поднимая на нее черные как ночь глаза.

Шахразада не ответила, прислушиваясь к своим ощущениям. Как она и подозревала, прикосновение причинило легкую боль, хотя металл еще не успел расплавиться. Зато магия Воина теперь распространилась по телу, словно огонь по разлитому маслу.

Шахразада почувствовала некое притяжение, зов, наитие – и отдала безмолвный приказ кандалам отомкнуться.

Браслеты послушно щелкнули и упали на пол.

Не зная, как еще реагировать, Шахразада рассмеялась.

Артан ошибался. И все же был прав. Верно, ей не следовало убегать от наколдованных им сгустков пламени. Верно, следовало встретиться со своими страхами лицом к лицу. Но совсем не так, как предполагал наставник. Потому что магия внутри Шахразады работала от прикосновений. Только рядом с волшебными вещами она могла распоряжаться своими способностями. Потому что черпала силы из того, что находилось вокруг. Как и подозревала.

При виде упавших кандалов Викрам отпрянул, едва не задев струйку грязной воды у ног Шахразады, и ошеломленно прошептал:

– Но как…

– Сейчас не время для вопросов, – повторила она его же слова с легкой насмешкой.

Великан недовольно проворчал что-то, потом выпрямился и покачал головой:

– Настоящая возмутительница спокойствия.

– Это самый лучший комплимент из твоих уст, – улыбнулась Шахразада. – А теперь помоги с оковами на запястьях. Нужно еще разыскать мою сестру и как можно скорее покинуть это отвратительное место.

Белая раковина

Небольшая группа всадников во весь опор мчалась прочь из города. Стучали подковы лошадей. Лица овевал ветер. По спинам струился пот.

Никто не произносил ни слова.

Небольшая потрепанная группа.

Халид не позволял чувству вины за случившееся захватить себя. Не позволял сожалениям сбить с намеченного курса. В первую очередь нужно выбраться за стены столицы. Подальше от раненой гордости Селима.

Поэтому их группа продолжала все быстрее и быстрее гнать лошадей по узким переулкам и широким трактам, в спешке иногда сбивая лотки с товарами. Вслед неслись злые крики торговцев. Женщины торопились убрать детей с пути мчащихся