Звезда и тень - Лаура Кинсейл

Он знал, что всю жизнь будет помнить эту ленту. Та самая лента, с зеленым оттенком, того же размера и формы коробка была у нее в руках.

Он вздрогнул от неожиданности, но не пошевелился. Мисс Этуаль спала. Их глаза встретились.

Мгновение она стояла молча, ее рука — на ручке полузакрытой двери. Откуда-то издали прозвучали голоса мужчин, занятых разговором.

Леди Тэсс взглянула на свой подарок, как будто не зная, что с ним делать.

Она закусила губу, покраснев как юная девушка, и молча покинула комнату, закрыв за собой дверь.

26

Леда резко села в постели и вытерла слезы, когда горничная постучала в дверь. Она принесла постельное белье и покрывало, и была загружена всем этим до самого подбородка. Только несколько минут назад Леда сняла простыни и обнаружила темнеющие пятна, которые, казалось, были на всем: на ней, ее халате и белье, даже на покрывале.

Так много! Она не знала, что так поранена. Острая боль была, как только он — как только он…

Она даже не могла об этом вспоминать. Леду воспитывали как утонченную девушку. У нее даже не было слов о том, что он сделал.

Он ушел, исчез, когда она спала. Если бы не эти пятна, неведомые запахи, — все это можно было бы принять за кошмар. Она быстро стала искать светлый камень, который он уронил, но он тоже исчез.

Горничная вошла, не дождавшись ответа на свое привычное утреннее царапанье в дверь. Девушка даже не взглянула на Леду, только сделала короткий поклон и поставила поднос у постели.

— Миледи сказала, что, если мисс плохо себя чувствует и будет поздно спать, то можно позавтракать в постели.

— Да, пожалуйста, — голос Леды был хриплым и низким, будто она не говорила несколько дней. От наивной доброты леди Тэсс она чуть не расплакалась.

Были лишняя чашка и блюдце на подносе. Горничная ничего об этом не сказала, только установила поднос на коленях Леды и затем стала разжигать огонь. Обычно это делалось гораздо раньше; потрескивание огня в камине пробуждало Леду по утрам. Странно, что сегодня утром, возникли, очевидно, задержки с исполнением утренних обязанностей.

У нее появилась пугающая догадка. Что, если это не была задержка? Что, если девушка заглянула утром и увидела…

Аромат тостов и масла внезапно показался отвратительным. Конечно, конечно, звук открывающейся двери должен был, как обычно, ее разбудить. Она думала, что она больше не заснет в это утро, после…

Леда закрыла глаза, все еще не в состоянии понять то, что произошло.

Горничная прочистила камин, еще раз слегка поклонилась и ушла. Леда пыталась вспомнить, была ли девушка вчера более приветливой и дружественной. Горничная никогда не была разговорчивой, и Леде нравилось иметь дело со слугами на той дистанции, которую они сами держали, а, может быть, именно эта обычно скромно улыбалась и говорила: «Доброе утро, мисс», когда входила и уходила?

Леда отставила в сторону поднос. Ее охватило отчаяние. Ей хотелось принять ванну, но она была настолько подавлена, что не решалась позвонить. А что делать с пятнами? Что она может сказать? Она подумала объяснить их своим месячным, недугом, но это уже было неделю назад. Она отбросила покрывало и побежала босиком через комнату, чтобы открыть ящик комода. Ничего не соображая, она лихорадочно искала ножницы, чтобы убить себя.

Легкий стук послышался за дверью. Леда похолодела.

Леди Тэсс скользнула в комнату, закрыв за собой дверь. Леда сделала быстрое движение, чтобы броситься в постель и укрыться в ней, но когда подняла глаза, то поняла, что это бесполезно.

Леди Тэсс знала.

Леда стояла, застыв посреди комнаты в своем запачканном халате, по горло запахнувшись в него.

Она знала. Она знала. Она знала.

Самая добрая, лучшая, благороднейшая из дам, мать девушки, на которой он собирался жениться; семья, которая дала Леде убежище — больше того — дружбу, даже нечто вроде привязанности…

Леда стала задыхаться. Она закрыла глаза, сложила руки, подняв их ко рту. Ноги ее подкашивались. Слезы хлынули из глаз, и она опустилась на пол. Слезы стыда и ужаса.

— Тихо, тихо, — руки леди Тэсс обхватили ее, а она рыдала, сидя на ковре. Леди Тэсс прижала голову Леды к груди, гладя ее.

— Тихо, все будет хорошо. Все будет хорошо.

— Я так… — голос Леды заглушил новый поток слез. — О, мэм!

— Тихо, милая. — Леди Тэсс прижалась щекой к макушке Леды. — Не пытайтесь сейчас мне все рассказывать.

Казалось, Леда не в силах поднять голову, не в состоянии перестать плакать. Она уткнулась в кружевную блузку леди Тэсс и зарыдала. Спокойная поддержка, нежная рука, гладящая ее влажные волосы, повергли ее в еще большее отчаяние. Она не могла понять, как может леди Тэсс после этого касаться ее.

Наконец, она начала кашлять и всхлипывать, вытирая лицо носовым платком, который ей дала леди Тэсс.

— Простите меня! — лишь смогла она произнести и снова разрыдалась. — Я не хотела, я никогда бы этого не сделала — я не понимала! — голос ее сорвался.

— Пойдем в гардеробную, — леди Тэсс подняла ее на ноги. — Там горячая вода и оставлена ванна. Смой все это.

Леда оглядела свой халат и снова прослезилась.

— Постель. Каждый там внизу узнает, да?

— Это не имеет значения. Я позабочусь об этом. Что-то в ее тоне испугало Леду.

— Они уже знают?

Леди Тэсс взяла ее руку и сжала.

У Леды снова брызнули слезы.

— Горничная! Горничная приходила рано.

— Мы поговорим об этом, когда ты оденешься.

Голос леди Тэсс был ровным, как если бы она успокаивала ребенка.

Леда онемела. Если слуги знали… Ее заклеймят позором в доме.

Как во сне, она позволила леди Тэсс провести ее в смежную комнату, снять через голову халат, стояла совершенно обнаженная впервые в ее жизни перед кем-либо. Свидетельства того, что произошло, были на ее бедрах, но леди Тэсс, казалось, ничего не замечала: она налила горячей воды, как будто была простой горничной, дала Леде душистое мыло, коща та влезла в ванну, полотенце.

Леда захотела опуститься в ванну с паром и навсегда там остаться. Она хотела утонуть. Она не могла. У леди Тэсс была одежда и белье для нее, с мягкой прокладкой, чтобы предотвратить пятна.

— Сегодня не нужно одевать корсет и тюрнюр. Оденете эту юбку? — спросила она Леду.

Be успокаивающее обращение снова вызвало у Леды слезы. Она не могла остановиться. Стояла в одежде, плача. Леди Тэсс обвила ее рукой, а Леда рыдала у нее на плече. Когда слезы утихли, леди Тэсс провела Леду к стулу перед огнем в ее спальне.

— О, мэм, я не знаю, как я… Как вы можете быть такой доброй ко мне?

Леди Тэсс улыбнулась.

— Я думаю, потому что хочу это сделать для Сэмьюэла. Но я не могу. Поэтому я это делаю для вас.