Кольцо княгини Амондиран (СИ) - Анна Стриковская

Сидя рядышком на попоне, две подружки наелись и разомлели. Обеих потянуло в сон. И тут выяснилось, что они рано обрадовались. Роберт счел, что они еще недостаточно оторвались от возможных преследователей.

С направлением тоже определились довольно быстро: вариантов нашлось немного. Надо как можно скорее добраться до гор и попытаться их перевалить, а для этого стоит сместиться еще на юг, где империя граничит не с Амондираном и не с Гремоном. На границе между империей и Сальвинией горы становятся ниже и в них достаточно проходов, которые можно преодолеть верхом. К тому же в горах удобнее обороняться. Если залезть повыше, то нападающим трудно подобраться незамеченными.

От всех этих военных соображений у девиц головы шли кругом. Их чувства разделял и Ромуальд. Теперь, когда не было необходимости прикидываться обычным наемником, он вернул себе собственное имя, потребовав, чтобы его больше не называли Гюнтером. Хотел и титул, но тут и Роберт Данцер, и Дамиан встали стеной: пока они не вернутся в княжество, ему лучше не валять дурака, изображая из себя важного вельможу. Целее будет.

Ромуальд попытался найти понимание у девушек, но те, к его изумлению, полностью разделяли позицию советника.

Пришлось ему засунуть свои амбиции в карман и слушаться предводителя отряда. А тот велел собираться: через полчаса трогаемся. Заодно и похвалил предусмотрительность советника. Так как они умно поступили, взяв с собой заводных лошадей, то можно продолжить путь не мешкая.

Лине заседлали другого коня и скачка началась снова. Теперь рядом с ней держался Дамиан: следил за правильной посадкой и давал указания. Лина старалась все выполнять, но на несколько часов постоянных указаний и понуканий, прибавившихся к мучениям от собственно верховой езды, ей хотелось чтобы зануда — советник уже заткнулся, желательно навсегда.

Когда солнце давно перевалило за полдень, Данцер скомандовал остановиться. Все устали, хотели есть, да и крепость осталась далеко позади. Можно было искать место для отдыха и кормежки.

Посланные на разведку по обе стороны от дороги наемники вскоре вернулись и сообщили, что нашли место для привала. Роберт расспросил обоих и махнул рукой в сторону гор. Разведчик, нашедший место, шел впереди и показывал дорогу.

Ему действительно улыбнулась удача. Глубокая расселина вывела отряд к довольно большой скрытой от глаз и окруженной скалами поляне, на которой росла густая, ярко — зеленая молодая травка. В одном месте трава была особенно темной и сочной: там со скалы стекал ручеек чистейшей воды.

— Все тридцать три удовольствия — сварливо пробурчала Лина, сползая с крупа своего коня.

На этот раз благодаря Тине ее попа пострадала значительно меньше, зато чувствовала она себя в целом гораздо хуже. Вчера весь день как на сцене, ни минуты отдыха, потом скачки всю ночь до утра… И разве ей дали после этого отдохнуть? Нет! Снова водрузили на лошадь и опять вперед, вперед! Сил не было уже никаких.

Точно так же обстояли дела и у ее закадычной подруги. Тина соскользнула с седла на землю и тут же улеглась прямо на траву. Ей даже есть не хотелось, только спать и чтобы все от нее отстали.

Данцер тем временем осмотрел лощину и принял решение:

До завтрашнего утра останемся здесь. Девушкам нужен лотдых, а где мы еще найдем такое отличное место? Укромно, есть вода и трава для лошадей. Разбивайте лагерь, ребята. И можете развести костер вон там, у скал: дым пойдет в сторону гор и нас не выдаст.

Опытный наемник понимал, что опасно не то, что кто‑то увидит струйку дыма. В чистом горном воздухе местный следопыт ее скорее носом учует.

Тина тем временем немного оклемалась и вспомнила про их с Линой походное снаряжение.

— Лин, а где твоя палатка? Была ведь, я сама видела, как ты суешь ее в сумку.

— Ой, — обрадовалась магичка, — Хорошо, что ты напомнила.

Она жестами подозвала болтавшегося рядом с девушками Стефана и спросила:

— Стеф, ты наших с Тиной сумок не видел? Конкретно мне нужна моя, зелененькая. А тот уже давно поджидал, когда про него вспомнят, и конечно знал, где сумки. Он же их на лошадей и навьючивал. Тут же подхватился и притащил обе, заслужив поощрительную улыбку от обеих девушек.

Лина покопалась в ее недрах и извлекла на свет складной шатер цвета молодой зелени. Только вот сил его поставить у нее не нашлось. Она умоляюще посмотрела на молодого мага.

Тот все понял и побежал выяснять у Роберта Данцера: где можно поставить палатку для девушек.

Зря Стеф так громко задавал свой вопрос: желающих позаботиться о прекрасных дамах оказалось больше, чем возможностей. К палатке тянули руки все, начиная от Ромуальда, и чуть не порвали, выхватывая из рук друг у друга. Командир прекратил безобразие, разогнал усталых, но рвущихся в бой самцов и сам соорудил временное жилище для героинь этой экспедиции.

Даже попон туда натаскал и устроил лежанки, пригласил Тину с Линой внутрь, а затем отогнал от шатра мужчин: пусть девушки спокойно отдохнут.

Он шуганул оттуда даже Дамиана, который горел желанием узнать как все прошло. Где‑то через полчаса тот все же прорвался к шатру и заглянул внутрь… Лина и Тина спали как убитые. Прелестная ведьма разметалась во сне, а маленькая артефакторша спала как дитя, положив сложенные руки под щеку.

Почему‑то это показалось суровому от природы советнику необыкновенно трогательным. Он поборол в себе жажду информации и вернулся к костру, на котором уже булькало какое‑то варево.

Ближе к закату, когда наемники давно наелись и расползлись на отдых, девушки прервали свой сон и вылезли из шатра. У костра их дожидался Дамиан с котелком, на дне которого болтались две порции мясной похлебки. Он подозревал, что ближе к вечеру они проголодаются и не хотел упустить такой шанс узнать все из первых рук. Рядом дремали Ромуальд со Стефаном, но, услышав шаги Тины и Лины, оба продрали глаза и сели, чтобы тоже послушать историю о том, как было добыто кольцо княгини Амондиран.

Первой начала рассказ Валентина. У нее отлично получалось есть похлебку и заодно излагать свои и Линины приключения в крепости так, как она это видела. Получалось у нее драматично и высокохудожественно. Ведьма то повышала голос, то понижала, не пересказывала слова Азильды или того же коменданта, а играла их, как заправская актриса.

Надо сказать, при этом она не старалась приукрасить свою роль, даже скорее выставляла главной героиней напарницу, но так, чтобы вызвать восхищение обеими. К тому же Тина совершенно не отклонялась от истины, что было еще более удивительно.