Северная Академия. Претендентка на гильотину (СИ) - Ветреная Инга

«Не думаю, что это в Ваших силах!» — набатом звучало в моей голове.

Да я практически сделал ей предложение руки и сердца! За кого она меня держит, если так открыто сомневается в моих возможностях! Или это очередная попытка замотивировать меня для участия в организуемой ею следующей операции? И надо признать, у нее это неплохо выходило. Я уже был готов на все, чтобы доказать ей свои практически безграничные возможности, подключая для этого всех гвардейцев, связи, положение в обществе и преимущества своего знатного происхождения! Браво, Айлин! Тебе вновь почти удалось одурачить опытного капитана гвардейцев! И это окончательно взбесило меня!

Айлин

— Айлин, где ты ходишь? — возмутилась моим опозданием Мадина, стоило мне только переступить порог нашей комнаты.

Кроме соседки и нашего солнечного друга, там меня ожидали еще Ифа и трое пятикурсников — Харольд, Оливер и Джонатан.

— И тебе добрый вечер, — огрызнулась я, чем ввела всех в ступор.

— И что у нас Брайан такого натворил, что ты так злишься? — как всегда, прямолинейно спросил Мэтт.

«Как ни странно, но вынужден признать, что чешуйчатые морды правы, предлагая сожрать твоего солдафона! Или, на крайний случай, позволь мне его покусать!» — попросил Верный, крутившийся возле меня.

— Он тебя обидел? — напряженно спросил Харольд, внимательно следя за моей мимикой, остальные предпочли молча дождаться ответа.

Обидеть — это значит, совершить действия над кем-то, без его на то позволения. Вот только я ни чуточку не возражала против действий капитана. И нужно набраться смелости и признаться хотя бы самой себе, что еще и получала удовольствие от его поступка.

— Никто меня не обижал! — замотав головой, раздраженно ответила я громче, чем следовало бы. — Просто между нами вполне закономерно обнаружились некоторые различия.

— Этот напыщенный болван указал на отсутствие у тебя положения в великосветском обществе? — негодовала Ифа.

Возмущенные подруги подскочили ко мне и стали обнимать в знак поддержки.

— Это я ткнула капитана в наше неравенство и попрекнула Брайана его титулом, — грустно промямлила я.

От изумления друзья замолчали.

— Только ты, Айлин, можешь выказывать недовольство кавалеру, все прегрешение которого состоит в знатности его рода! — «похвалила» меня Мадина, как только обрела способность говорить.

— Айлин, не стоит так расстраиваться. Если ты повнимательнее посмотришь по сторонам, то с удивлением обнаружишь немало молодых людей, выгодно отличающихся отсутствием каких-либо титулов и влиятельных родственников, — с очень серьезным видом заявил Оливер, коварно мне подмигнув.

Я лишь грустно улыбнулась ему в ответ. И, действительно, зачем нужно было так себя накручивать из-за пустяка. Что может быть удивительного в том, что капитан гвардейцев, привыкший к повышенному вниманию столичных барышень, от скуки решил приударить за хорошенькой студенткой провинциальной академии? От безделья можно и книги начать читать! А тут привлекательная одинокая, скажем прямо, не демонстрирующая строгое моральное поведение, девица практически сама вешается ему на шею. Кто бы отказался от такого подарка судьбы? Стоит ли негодовать над тем, что он без каких-либо ухаживаний утащил меня в свою комнату и уложил в постель?

Я даже не посчитала нужным протестовать! И если бы не ужасные воспоминания о той проклятой ночи, когда Уинслоу пытался меня изнасиловать, то наш с Брайаном поцелуй закончился бы вполне закономерно — моим бесчестием!

Вот так, леди Айлин Лонгман, бывшая наследница знатного рода Лавийской империи, поздравляю Вас! В своем распутстве вы опустились до уровня хорошенькой подавальщицы придорожного трактира, которая по желанию состоятельного клиента может посетить его номер для участия в плотских утехах.

Поэтому не стоило обижаться на Брайана! Я не сделала ничего для того, чтобы капитан стал относиться ко мне уважительно! Наоборот, гвардеец оказался порядочным человеком: признался в любви, даже пытался заговорить со мной о…! О чем? О свадьбе?

Это смешно! По сути, благородный капитан Веймор решил осчастливить меня предложением стать его возлюбленной! А проще говоря, ЛЮБОВНИЦЕЙ! А еще проще — СОДЕРЖАНКОЙ! Он предложил мне вновь оказаться в полной зависимости от чужих желаний и прихотей! Боже мой! Как это унизительно! И в столь плачевное положение я попала по собственной воле!

Нет! Решительное НЕТ! Только получив диплом, овладев достойной профессией, я смогу жить, независимо от кого бы то ни было!

Глава 89

«Айлиночка, солнышко мое наивное! Расскажи своему другу, — не сводя с меня внимательных глаз, проговорил Верный в моей голове. — Что ты такое задумала? У тебя сейчас такой решительный вид, словно ты готова одна с щипчиками для завивки ресниц пойти в бой против многочисленной конницы нашего славного императора. Не пугай меня! Скажи, что мне все это лишь померещилось!»

«Верный, ну что ты выдумываешь? Какие щипчики, какая конница? Я всего лишь решила получить диплом нашей академии!» — как можно равнодушнее отмахнулась я.

«Как-то поздновато ты решила, — проворчал пес. — Мне казалось, что ты это сделала полтора года назад, когда блестяще сдала вступительные экзамены!» — явно намекая на мою тупость, хмыкнул он.

«Я позабыла, а сегодня мне об этом напомнили,» — печально призналась другу.

«Молодец, что вовремя освежила свои воспоминания! — радостно завилял хвостом Верный, прижав к моему бедру свою лохматую голову. — А сейчас, может, пошпионим? Наши с тобой друзья уже заждались тебя, пока ты самозабвенно упражнялась в самобичевании!»

Погладив лохматого ворчуна, я подняла глаза на своих товарищей. Они действительно терпеливо ожидали того момента, когда я вернусь к ним. Виновато улыбнувшись, предложила:

— Давайте постараемся узнать, что же все-таки скрывают прибывшие к нам из столицы воображалы!

Друзья тут же мне закивали, они с уважением отнеслись к моей попытке взять себя в руки и делали вид, что не замечают моего расстроенного состояния.

Как и в прошлый раз мы наполнили таз водой, зажгли свечи и стали наблюдать. Помня о прошлом неудачном опыте подглядывания и подслушивания, в процессе которого призванных мною рыжих тараканов кто-то убил, я в качестве шпионов выбрала блошек, позаимствованных у Верного, а тот, в свою очередь, у местных сусликов.

Но тут мы столкнулись с некоторыми сложностями. Наблюдать за происходящим вокруг, когда изображение все время прыгало, было немного неудобно, но мы готовы были примириться с подобными трудностями, лишь бы узнать что-то стоящее.

— Самира, любимая, не мучай меня! — услышали мы из таза голос Габриэля, когда мои блошки по коридору пробирались к лестнице, чтобы подняться на этаж к столичным студентам.

— Давайте за ними! — азартно зашептала Мадина, напряженно вглядываясь в воду, на которой от бесперебойных прыжков блошек скакало изображение.

Я тут же направила насекомых за влюбленной парочкой.

— Габриэль! — срывающимся от слез голосом воскликнула Сами, пытаясь уйти от преследования позера. — Это ты истерзал мне всю душу! Мы должны расстаться! Мы не можем быть вместе!

С этими словами наша сокурсница, на наше счастье, перестала убегать от своего кавалера, а, наконец-то, остановилась и развернулась к нему лицом, причем, заплаканным лицом. Ее глаза были полны слез, от испытываемых переживаний она нервно кусала губы. Нужно заметить, что наша предусмотрительная студентка остановилась в очень удачном месте — напротив двери в комнату для самоподготовки, которая в данный момент пустовала.

— Родная! — ласково позвал свою возлюбленную Габриэль, взяв ту за руку. — Не стоит все так драматизировать! Я сделаю все, чтобы никто не смог нас разлучить!

Уверенно говоря это, столичный позер мягко, но настойчиво увлек свою избранницу в комнату и закрыл за собой дверь. Но для наших крохотных соглядатаев закрытая дверь не была препятствием. Ловко проскочив сквозь щелки, через пару секунд они были уже внутри.