Невидимый свет - Стивен Хантер

Женщина выдвинула ящик стола, в котором лежали аккуратными стопочками лазерные диски в прозрачных пластиковых коробочках.

— Какой регион страны вас интересует?

Ключевой вопрос. Боб, порывшись утром в памяти, предположил, что мисс Конни родом из Балтимора, во всяком случае, из Мэриленда. На чем основано такое предположение, он объяснить не мог, — помнил откуда-то. Но вот в Балтимор ли она уехала? Хотелось ли ей возвращаться на родину после двадцати пяти трагических лет жизни в Арканзасе? Или она все же вернулась и умерла там где-нибудь в 80-х годах? А может, дожила в Балтиморе до старости, а потом переехала во Флориду? Или в Мексику. Или в Калифорнию. Или в Аризону. Или...

— Северо-восточный. Мэриленд.

Женщина выбрала нужный диск, и они подошли к большому компьютеру на соседнем столе. Она вложила диск в дисковод. Компьютер зажужжал, защелкал. На экране высветилась сначала заставка "телефонный справочник «Диджитл дайректори эссистнс, Инк.», затем меню.

— Умеете пользоваться? — спросила женщина.

— Конечно.

— Позовите меня, когда закончите.

Расс сел и начал вводить команды, пока на экране не появилась строка поиска абонентов.

«Констанция Лонгэкр», — напечатал он.

Машина зажужжала, замигал красный огонек, и спустя несколько секунд на синем экране побежал столбец из белых букв с нескончаемым перечнем К. Лонгэкр, Констанций Лонгэкр, Конни Лонгэкр — всего пятьдесят девять наименований, все К., Констанции, Конни Лонгэкр, проживающие в пределах территории между Мэном и Вирджинией.

Расс просмотрел список. Любая из них могла быть нужной им Конни Лонгэкр, а может быть, ее нет среди них вовсе. Что теперь делать? Переписать все пятьдесят девять телефонов, а потом обзванивать по очереди?

Так... А что если попробовать иначе?

Он вернулся в исходный пункт, сузив область поиска до Мэриленда. В Мэриленде проживало всего тринадцать Констанций Лонгэкр. Это уже лучше. Тринадцать номеров переписать ему по силам, что он и сделал, занеся телефоны в позаимствованный блокнот. Теперь осталось только позвонить по этим тринадцати телефонам и...

Но Рассу была известна еще одна функция телефонного справочника на лазерном диске: он выдал информацию по номеру телефона, адресу или названию учреждения. Вернувшись в меню, он ввел команду поиска абонентов по названию учреждения и в высветившейся строке напечатал: «Частный интернат для престарелых», вновь ограничив область исследования Мэрилендом.

Стук-постук, фррр, вжжж. Экран замигал, ожил, выдав столбец с фамилиями и телефонами, которых в общей сложности насчитывалось восемьдесят семь, — судя по указанному вверху количеству найденных наименований.

Расс просмотрел ранее выписанные тринадцать телефонов и выяснил, что они разделены лишь между пятью телефонными станциями. Он записал номера АТС и сверил с восемьюдесятью семью адресами и телефонами на экране компьютера. Из них только одиннадцать принадлежали пяти интересующим его АТС. Расс сравнил каждый из тринадцати номеров с последними одиннадцатью.

Совпал только один номер.

«К. Лонгэкр, тел. 4001-555-09554» и «Дауни Марш, Сент-Майклз, Мэриленд, тел. 401-555-0954».

Расс вздохнул с облегчением.

Он огляделся. За ним никто не наблюдал.

На столе стоял телефон. Он схватил трубку, набрал цифру "9" — код междугородней связи, затем сам номер.

— Дауни Марш, — ответили на другом конце провода.

— Здравствуйте. Вас беспокоит Роберт Джоунс. Я — адвокат из Форт-Смита, штат Арканзас. Я хотел бы поговорить с мисс Конни Лонгэкр.

— Миссис Лонгэкр спит.

— Ради Бога, не тревожьте ее. Дело в том, что она упоминается здесь в одном завещании, — вернее некая Конни Лонгэкр, которая жила в Полк-Каунти в период с 1931 года по 1956-й. Я пытаюсь отыскать эту женщину. Ваша миссис Лонгэкр говорила о том, что она некогда жила в Арканзасе?

— Видите ли, сэр, это конфиденциальная информация.

— Думаю, она расстроится, если не будет присутствовать на оглашении завещания. Ей отписана довольно крупная сумма денег.

— Миссис Лонгэкр не бедная женщина, господин Джоунс.

— Понятно. Кроме сообщения о наследстве, мне поручено также передать ей кое-какие известия. Известия о людях, которых она знала и любила на протяжении двадцати пяти лет и которых покинула по причинам, никому здесь не ведомым.

На другом конце провода долго молчали.

— Она никогда не говорит об Арканзасе. Я знаю, что она жила там, только потому что видела в ее альбоме много тамошних фотографий, а когда спросила у нее об этом, она ответила: «О, это было в другой жизни. Очень, очень давно. Даже самой не верится». И я поняла, что ей тяжело вспоминать о том времени, потому что в ту ночь она плакала.

— Большое спасибо за информацию.

— Вы ведь не хотите причинить ей боль?

— Что вы, мэм! Ни в коем случае.

— Она столько всего пережила. Ей теперь девяносто пять лет. Она очень слаба.

— Я все понял, мэм.

— И к тому же она не видит. Уж десять лет как ослепла.

Довольный своим успехом, Расс вытащил из компьютера диск и вернул библиотекарше, затем чуть ли не вприпрыжку поспешил к двери, налетев на своего нового знакомца Брюса Симза. Тот в удивлении уставился на юношу.

Расс, оторопев от неожиданности, побледнел и выпалил одеревеневшими губами:

— Где туалет?

— Не в библиотеке же! В конце коридора.

— Спасибо. Тест на столе. Я все сделал. Извини, но когда невтерпеж...

Он помчался по коридору.

— Тогда приходится бегом, — со смехом крикнул ему вдогонку Брюс.

Расс закрылся в кабинке, где просидел десять минут, затем с преувеличенным усердием вымыл руки. Брюс ждал его в коридоре.

— Простите, я, конечно, не должен был покидать комнату. Но я никогда...

— Все нормально, не беспокойся. Я взял твой тест.

— Так когда, вы думаете, я получу ответ?

— Ну, дай нам недельку сроку. Поглядим, что ты сделал, и решим, чем ты можешь быть нам полезен. У тебя есть телефон?

— Нет, я сейчас почти все время в разъездах. Давайте я сам позвоню. Через неделю?

— Договорились.

Они остановились у комнаты, где Расс писал тест. Он забрал свой пиджак, и вдвоем с Симзом они неторопливо пошли к выходу через отдел новостей. Расс заметил, что почти все сотрудники, покинув свои столы, собрались у телевизора, висевшего под потолком рядом с телетайпной.

— О Боже, — воскликнул Брюс.

— Только что звонил Уилли. Думаю, это как раз то, Брюс, — сказал кто-то, пробегая мимо. — Значит, встреча состоится в три, а не в четыре.

— Что происходит? — поинтересовался Расс.

— Пойдем, посмотришь. Уверен, тебя это позабавит.

Расс последовал за Симзом к толпе репортеров и редакторов, таращившихся на пустую сцену с микрофоном в мрачном банкетном зале какого-то придорожного мотеля. На экране высвечивалась эмблема с координатами места действия: «Штаб-квартира комитета по организации выборной кампании Этериджа, Лос-Анджелес, Калифорния».

— Давай, крути дальше! — подбодрил кто-то.

Вскоре на экране появился худой седовласый мужчина с холеным лицом, над которым поработали визажисты. Сопровождаемый помощниками и миловидной чопорной женщиной, он направился к сцене. На вид мужчине было лет семьдесят пять, одет с иголочки — строгий синий костюм, белая рубашка, красный галстук. В его внешности не усматривалось ничего забавного, но и ничем особенным он не отличался.

Группа поднялась на сцену. Несколько минут прошли в неловких перестановках, переговорах, бестолковом топтании на месте.

— За два года так и не наладил организацию, — заметил кто-то.

— Безнадежный болван, — с пафосом вторил ему другой голос, с британским акцентом.

— Кто это, черт побери? — шепотом спросил Расс Симза, хотя в облике мужчины уже начали проявляться знакомые черты, словно он лицезрел характерного актера, неизменно исполняющего роли лучших друзей.

— Холли Этеридж, — ответил Симз. — Знаешь, наверно. Бывший сенатор Холлис Этеридж. Два года назад отказался повторно баллотироваться в Конгресс и с тех пор ведет самую дурацкую президентскую кампанию со времен Эда Маски.

— Ну да, да, помню, — отозвался Расс. — Это, кажется, он построил дорогу в честь отца?

— Поросячью тропу? Да, он. И кто говорит, что в Америке не бывает бесплатных обедов? Если ты знал, Гарри знаком с Холли, значит, быть тебе большим богачом.

— Друзья мои, — натянуто произнес Холлис Этеридж, читая текст заранее подготовленного выступления, — уважаемые представители прессы, почтившие меня своим вниманием. Мой отец многие и многие годы лелеял одну-единственную мечту. Он мечтал видеть своего единственного сына президентом Соединенных Штатов Америки. Он не считал, что слишком высоко занесся в своих мечтах. В конце концов, он сам, выходец из арканзасской глуши, в течение тридцати лет являлся бессменным членом Палаты представителей Соединенных Штатов и был убежден, что в нашей великой стране, в стране великих возможностей, можно претворить в жизнь любую мечту.