Пламенеющий Ангел - Терри Брукс

Она тяжело вздохнула и погладила Харпер по голове.

— Харпер, мамочка не придет домой, моя маленькая. — Харпер притихла. — Она очень сильно заболела и не придет домой. Она не хотела заболеть, но не смогла ничего с этим поделать.

— Мамочка бо'еет?

Нест закусила губу.

— Нет, детка. Уже не болеет. Мамочка умерла, моя хорошая.

— Мамочка умейя?

— Ты понимаешь, Харпер? Мамочка ушла. Она уже на небесах с ангелами, как она раньше тебе рассказывала — с теми, кто делает солнце ярче, когда собирает любовь всех мам к своим деткам. Она попросила меня позаботиться о тебе, лапочка. Мы с тобой будем жить вместе в этом доме столько, сколько ты захочешь. У тебя будет своя комната и свои игрушки. Будешь моей маленькой девочкой. Я бы очень этого хотела.

Губы Харпер дрожали.

— Хо'ошо, Нест.

Нест обняла ее и прижала к груди.

— Твоя мамочка любила тебя очень сильно, Харпер. Она любила тебя больше всего на свете. И не хотела умирать. Хотела всегда быть с тобой. Но не смогла. — Она посмотрела в окно, где уже начинало темнеть. — Знаешь, ведь моя мамочка тоже умерла, когда я была маленькой девочкой — даже меньше, чем ты…

— Хочу видеть мамочку, — плакала Харпер.

— Я знаю, моя сладкая, я знаю, — Нест гладила ее по голове медленно, ласково. — Я тоже хотела видеть свою мамочку, но не могла. Но если я закрою глаза, я могу видеть ее там, у себя в голове, когда становится темно. Ты тоже можешь так сделать. Закрой глазки и подумай о мамочке.

Она почувствовала, как затихла Харпер.

— Вижу мамочку, — сообщила малышка.

— Она всегда будет с тобой, Харпер, когда бы ты ни посмотрела.

Харпер подняла голову.

— А у Ма'енького Джона есть мамочка, Нест?

Нест замешкалась было, потом улыбнулась.

— У него есть ты и я, Харпер. Мы — его мамочки. Мы должны о нем заботиться, верно?

Харпер серьезно кивнула, вытерла глаза рукавом.

— Ха'пе' хочет ябосный сок, Нест.

Нест поднялась на ноги и обняла малышку за плечи.

— Пойдем нальем его тебе, сладкая. И Малышу Джону тоже нальем. — Она наклонилась и поцеловала Харпер в лобик. — Я люблю тебя, Харпер.

— Юбью тебя, Нест, — откликнулась Харпер, и ее темные глазенки засветились от удовольствия.

Нест взяла ее за руку и увела из комнаты. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать. Сердце ее разрывалось, но она не могла точно сказать: от боли или от радости.

Глава 23

Пока Нест разговаривала с Харпер Скотт в комнате дедушки, Джон Росс стоял в дверях гостиной, наблюдая, как Малыш Джон играет в мозаику. Сидя перед елкой, мальчик брал кусочки по одному и изучал их. Казалось, будто он собирает узор у себя в голове, а не на полу: изучив каждый кусочек, он снова клал его обратно, не заботясь, подходит ли он к остальным. Он словно бы имитировал деятельность Харпер пару дней назад. Синие глаза сосредоточенно сверкали на бледном личике. За последние сутки он заметно побледнел и выглядел таким хрупким и изможденным, что это внушало тревогу. Конечно, внешность Малыша Джона была всего лишь оболочкой к тому, что скрывалось внутри, и поэтому болезненность его вида могла быть обманчивой. Ведь Малыш Джон все-таки не обычный мальчик, а магическое создание.

Но сейчас, сидя у елки, погруженный в некую затейливую игру ума, поглощенный своим занятием, он удивительным образом напоминал обычного ребенка. Чем цыганские морфы отличаются от людей? Жизненная сила Малыша Джона была помещена в оболочку его тела, но разве у людей происходит не то же самое? Разве их дух не заключен в тело из плоти и крови и разве не освобождается он после смерти тела?

Некоторые люди верят, что так оно и есть, в том числе и Росс. Он даже не знал, почему верит в это. Он полагал, что эта вера развилась у него за годы служения Слову, будучи основанной на реальности Слова и Пустоты, на их антагонизме и на том, что человечество на протяжении всей эволюции находится на поле битвы. Может быть, он верил в это только потому, что нуждался в такой вере и природа его борьбы требовала веры. Как бы то ни было, его ошеломила мысль: люди и цыганские морфы похожи духовной составляющей, заключенной в телесную оболочку и продолжающей жить после умирания этой оболочки.

Он оперся на посох. Самое неприятное и неизбежное, что, как ему было известно, жизнь медленно, но верно покидает и тех, и других. Что бы ни случилось с Малышом Джоном, Нест, Харпер и им самим, этого не должно произойти здесь. Нест может желать оставаться в своем доме и делать, что сочтет нужным. Может верить, будто лесовик Пик сумел соорудить защитную магическую сеть вокруг ее дома, и на нее больше никто внезапно не нападет. Но Джон Росс был убежден: единственный шанс на спасение заключается в побеге в укромное место до тех пор, пока тайна морфа не будет разгадана. Нужно скрыться сегодня же, как можно быстрее, если они вообще еще на что-нибудь надеются. Финдо Гаск не станет дожидаться Рождества. Он явится за ними к ночи, и, если они еще будут здесь, Джон готов поклясться: кто-нибудь снова пострадает.

Росс прислушался к тиканью старых часов в тишине: они словно напоминали, как неэффективно он тратит время. Он знал, что нужно делать для расшифровки загадки морфа. Знал с самого начала. А то, что он доставил морфа к Нест Фримарк, не обязательно мудрое решение. Правда, она верит, будто морф что-то желает получить от нее. Да, она умна и обладает хорошей интуицией, но это заключение она сделала в разгар битвы за выживание, поэтому вполне могла принять неверное решение. Сколько в ней мудрого, взвешенного подхода и спокойной рассудительности? Неужели она, в самом деле, поверила, будто Дух и морф каким-то образом связаны? Какое отношение имеет Дух к интересу морфа касательно Нест? И как на морфа влияет то, что волк-призрак является составной частью ее магии?

Росс предполагал, что этот факт ему известен. «Будь честен, — предупреждал он себя. — Тщательно рассмотри этот вопрос». Тут может возникнуть проблема, ибо волк создан из демонской магии. Пожалуй, морф не может выносить его присутствия. Но ведь морфы обладают способностью становиться кем угодно. Их магия может быть хорошей или плохой, может быть использована в любых целях, поэтому присутствие любой другой магии не должно на них влиять. Или, быть может, в самой форме волка-призрака есть нечто, беспокоящее морфа? Или его магия состязается с магией Духа?

Росс неоднократно обдумывал все эти вопросы. Ах, этот мальчик!.. Такой загадочный, словно запертая шкатулка, такой непредсказуемый! И почему он вообще стал маленьким мальчиком? Все разгадки тайны кроются здесь, в этом единственном вопросе, — Росс был в этом уверен. Все случившееся проистекает непосредственно из последнего превращения морфа в Малыша Джона, который первым делом спросил о Нест.