Психология социализма - Гюстав Лебон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из этого вытекает то важное поучение, на которое указывал де Рузье, говоря о «sweating system»: «Никакими средствами нельзя достигнуть того, чтобы личные качества для рабочего не имели значения».
Личные высокие качества составляют самый важный капитал, который следует увеличивать всеми средствами. Это должно бы лежать на обязанности воспитания. В латинских странах эта обязанность выполняется им очень плохо, в других же — очень хорошо. В одной статье газеты «^11^» от 18 января 1902 г., говорится, что французские железнодорожные компании принуждены покупать большое число паровозов и материала в Германии (почти на 40 млн. фр. в два года) не только потому, что там цены на 26% ниже, чем во Франции, но в особенности потому, что наши промышленники для выполнения требований недостаточно хорошо оборудованы. Почему мы оказываемся ниже требований? Просто потому, что личный состав, как управляющий, так и исполняющий, недостаточно способен. Наши приемы фабрикации устарели, оборудование несовершенно, рабочие посредственны и т. д. «Наше машиностроение, — говорится в вышеуказанной статье, — во всем далеко отстает от огромных успехов, сделанных нашими конкурентами за границей». Я уже несколько раз указывал в настоящем труде причины нашей несостоятельности, но никогда не будет лишним особенно настаивать на таком важном предмете. Наше будущее всецело зависит от улучшения нашей научной и промышленной техники.
Это-то в действительности и составляет самое очевидное последствие конкуренции, созданной современными экономическими потребностями. Если она не всегда обеспечивает победу самым способным, то вообще устраняет наименее способных. Эта формула приблизительно выражает закон естественного подбора, по которому происходит совершенствование видов по всей цепи живых существ, закон, от влияния которого человек еще не мог избавиться.
В этой конкуренции люди способные могут только выиграть, а неспособные только проиграть. Легко поэтому понять, отчего социалисты так желают ее устранения. Но предположив, что они могут уничтожить ее в тех странах, где добьются господства, как уничтожить ее там, где они не имеют никакого влияния, и откуда тотчас же, несмотря на всякие покровительственные тарифы, явились бы предметы производства и наводнили бы их рынки?
Изучая коммерческую борьбу между Востоком и Западом, а затем — между народами Запада, мы видели, что конкуренция — неизбежный закон настоящего времени. Она проникает решительно всюду, и все попытки что-либопротивопоставить ей еще более усиливают ее жестокость по отношению к ее жертвам. Она является сама собой, как только нужно улучшить какое-нибудь научное или промышленное предприятие, имеющее в виду частный интерес или общую пользу. Типичным примером ее последствий явился следующий случай, который я наблюдал сам и который в различных формах, должно быть, повторялся тысячи раз.
Один инженер из числа моих друзей был поставлен во главе большого предприятия, субсидируемого правительством и имевшего целью вновь произвести с большей точностью нивелировку одной области. Ему предоставлялась полная свобода выбора служащих и оплаты их труда при единственном условии — не превышать отпущенного годового кредита. Так как служащих было много, а кредит был невелик, то инженер сначала распределил было между ними поровну сумму, которой располагал. Удостоверившись, что работа была посредственной и шла медленно, он вздумал оплачивать труд служащих поурочно, установив автоматический контроль, позволявший проверять качество выполненной работы. Вскоре каждый способный работник был в состоянии выполнить один то количество работы, какое могли сделать трое или четверо обыкновенных работников, и, таким образом, он стал зарабатывать в три раза более, чем прежде. Неспособные или же только посредственные, не будучи в состоянии заработать достаточно для существования, устранились сами, и меньше чем через два года от ассигнованной государством суммы, едва достаточной в начале, образовался избыток в 30%. При этой операции государство с меньшими издержками получило лучше выполненную работу, а способные работники утроили свой заработок. Все были удовлетворены, кроме неспособных, устранившихся вследствие их малой способности. Этот результат, весьма благоприятный для государственных финансов и для прогресса, был очень неблагоприятен для неспособных. Как бы ни были велики симпатии к ним, можно ли допустить, чтобы ради их пользы нужно было жертвовать общими интересами?
Читатель, который захотел бы исследовать этот вопрос, вскоре понял бы всю трудность этой, одной из самых страшных, социальных задач, и все бессилие тех средств, которые предлагаются социалистами для ее разрешения.
Важность этой задачи ускользнула, впрочем, не от всех социалистов. Вот как выражается по этому поводу очень убежденный социалист Калаянни: «Эта армия безработных была создана капиталистической организацией для своих выгод, и во имя принципов справедливости она обязана давать этой армии средства к существованию. Эта обязанность не может быть ослаблена столь озабочивающим Гюстава Лебона увеличением числа неприспособленных. Вопрос справедливости не может быть изменен потому, что число заинтересованных в нем бесконечно. А если число неприспособленных страшно растет, то это верный признак того, что современная социальная организация имеет много недостатков и потоку необходимо ее преобразовать».
Читатель видит, насколько решение самых трудных задач может сделаться элементарно простым для латинских социалистов. Их общая формула «преобразовать общество» дает возможность решать все вопросы и водворять счастье на земле. На такие богословские души, порабощенные верой и уже недоступные сомнению, не подействуют никакие аргументы.
§ 2. НЕПРИСПОСОБЛЕННЫЕ ВСЛЕДСТВИЕ ВЫРОЖДЕНИЯ
К общественному слою неприспособленных, созданных конкуренцией, нужно прибавить множество дегенератов всякого рода: алкоголиков, рахитиков и т. д., жизнь которых, благодаря успехам гигиены, тщательно охраняется современной медициной. Как раз почти одни эти индивидуумы и отличаются чрезмерной, вызывающей опасение, плодовитостью, подтверждая тем уже отмеченный факт, что в настоящее время общества стремятся увековечить себя главным образом посредством своих низших элементов.
Возрастание алкоголизма во всей Европе общеизвестно. Число кабаков быстро растет повсюду; Франция не отстает в этом от других стран[43]. Они составляют в настоящее время единственное развлечение для тысяч бедняков, единственный очаг, где они могут хоть несколько забыться, единственный центр общения, где хоть на мгновение они чувствуют некоторый просвет в своем, чаще всего, очень мрачном, существовании. Церковь их больше не привлекает, и что же останется им, если отнять у них и кабак? Алкоголь — это опиум нищеты. Употребление его сперва является последствием ее, а потом уже делается и причиной; впрочем, он становится гибельным лишь при злоупотреблении им. Если его разрушительное влияние становится тогда опасным, то это потому, что в будущем оно грозит наследственным вырождением.
Опасность, происходящая от всех дегенератов — рахитиков, алкоголиков, эпилептиков, помешанных и т. д. заключается в том, что они чрезмерно увеличивают толпу существ слишком низкого уровня, не могущих приспособиться к условиям цивилизации, и которые, следовательно, неизбежно становятся ее врагами. Слишком нежная забота о сохранении индивидуума влечет за собой серьезную опасность для всего вида.
«В настоящее время, — пишет Шера, — поддерживают существование множества созданий, присужденных к смерти самой природой: детей — худосочных, хилых, полумертвых, и считают большой победой, если удается таким образом продлить их дни, а современную заботливость со стороны общества — большим прогрессом... Но вот в чем ирония: эти самоотверженные, изобретательные заботы, возвращающие обществу столько человеческихжизней, возвращают их этому обществу не сильными и здоровыми, а в виде организмов с зараженной от рождения кровью, и так как ни наши законы, ни наши обычаи не запрещают этим Существам жениться и выходить замуж, то они и оказываются предназначенными для передачи зародышей отравления потомству. Отсюда, очевидно, всеобщее ухудшение здоровья и заражение расы».
Доктор Саломон из большого числа случаев, наблюдаемых ежедневно, приводит один, особенно поразительный. Дело идет о последствиях брака между алкоголиком и эпилептичкой. У них была дюжина детей, страдавших поголовно или эпилепсией или туберкулезом.
«Что делать с этим печальным потомством? — спрашивает д-р Саломон. — И разве не было бы в тысячу раз лучше не родиться им на свет? И какие тяжелые обязанности такие семьи налагают на общество, на бюджет общественного призрения, не говоря уже об уголовном суде! Завсегдатаи госпиталя или кандидаты на виселицу — вот два положения, на которые единственно могут рассчитывать дети алкоголиков. По-видимому, в будущем цивилизованным обществам придется увеличить число госпиталей и жандармов. В конце концов они должны будут погибнуть, если плодовитость станет достоянием тех, для которых бесплодие должно быть обязательным».