Проект «О.З.О.Н.» - Пономарев Александр Леонидович

– Лезь первым.

Кузьма кивнул, забрался в кабину и заерзал на сдвоенном пассажирском сиденье, сдвигаясь ближе к водительскому креслу.

Кирпич сел рядом.

«Почти как у нас на парогазах, – подумал он, глядя на широкие железные полосы. Образуя что-то вроде пластинчатого доспеха снаружи кабины, они примыкали друг к другу, защищая окна от камней и прочих неприятностей. – Интересно, а как Репс за дорогой следит? У нас-то хоть дыры в металле насверлены, а здесь, похоже, даже щелей между пластинами нет».

На самом деле щели были, только не так много и достаточно узкие. Когда Кирпич захлопнул дверцу, в наступившей темноте стали заметны тонкие светлые полоски между некоторыми неплотно сомкнутыми пластинами. Он даже попробовал заглянуть в одну из щелей, но ничего сквозь нее не разглядел.

Щелкнул замок. Скрипнули петли, и в кабине снова стало светло. Репс залез на водительское место, увидел прильнувшего прозрачной маской противогаза к оконному стеклу разведчика и усмехнулся:

– Что, брат, заинтриговало? Думаешь, как я на местности ориентируюсь? А никак. Иначе зачем бы мне такой отбойник впереди машины понадобился.

Репс захлопнул дверь (кабина снова погрузилась во мрак), на ощупь нашел флажок стартера, завел двигатель и поиграл педалью газа. Грузовик отозвался бодрым рыком, металлическим лязгом и дребезжащим звяканьем.

– Не дрейфь, мужики, где наша не пропадала!

Предвкушая реакцию разведчика, Репс отключил ручной тормоз и поддал газу для достоверности. Рыча двигателем, автомобиль медленно покатился под уклон.

Перспектива ехать вслепую Кирпича не радовала. Борясь с искушением выскочить из кабины, пока машина не набрала скорость, он промычал что-то нечленораздельное. Кузьма же сидел не двигаясь. Он уже ездил на машине и знал, что пластины поднимаются.

– Да шучу я, шучу, – хохотнул Репс и дернул рукоятку ручного тормоза. Грузовик зашипел сжатым воздухом, качнулся вперед и замер, негромко тарахтя двигателем. Репс протянул левую руку под приборную панель. Щелкнуло. Пластины повернулись и встали под углом к ветровому стеклу. Лучи едва заметного сквозь облака тусклого солнца наполнили кабину рассеянным светом, расчертили комбинезоны путешественников неровными из-за складок одежды светлыми полосами.

– Испугался? – Репс перегнулся через Кузьму и хлопнул разведчика по плечу. Звук был такой, словно мокрая тряпка шмякнулась на пол.

Кирпич фыркнул и что-то неразборчиво пробубнил – то ли ругал водилу на чем свет стоит, то ли хотел сказать, что все идет по плану.

– Ну-ну, – усмехнулся Репс, положил руки на оплетенный кожаными полосками руль и просидел так с минуту, глядя в одну точку перед собой.

Кузьма только хотел поинтересоваться, долго ли они будут стоять, как вдруг Репс выжал сцепление, толкнул вперед изогнутый рычаг с круглым набалдашником и поддал газу. Кабина наполнилась ревом двигателя и лязгом открытых жалюзи. Машина тяжело тронулась с места.

Репс опять нажал на левую педаль, только в этот раз дернул рычаг на себя. Снова заставил двигатель рычать голодным драконом и спустя несколько секунд плавно повернул руль вправо.

Выплевывая клубы черного дыма из поднятых над крышей кабины выхлопных труб, грузовик медленно приближался к распахнутым воротам. Зубр заранее отправил на поверхность двоих человек, чтобы путники зря не теряли время.

Когда ворота остались позади, Кирпич подался вперед и посмотрел в подрагивающее на ходу продолговатое зеркало. Человечек в отражении помахал рукой и, отклоняясь назад, потащил за собой высокую створку. Разведчик так и не увидел, как ворота закрылись: грузовик вывернул на дорогу и покатил под гору, быстро набирая скорость.

Впереди показался занятый ржавыми автомобилями перекресток. Репс не стал притормаживать. Наоборот, сильнее разогнал машину.

«Мы сейчас врежемся», – с ужасом подумал Кузьма, зажмурился, но потом все же приоткрыл один глаз. Вид стремительно приближающейся развилки вызывал в нем гремучую смесь страха и нездорового интереса.

Справа сдавленно охнул Кирпич и вжался в спинку кресла.

– Держись!

Предупредительный вопль Репса исчез в скрежете рвущегося, как бумага, металла и звоне бьющихся стекол легковушек. Пассажиры подпрыгнули на сиденье, когда кустарный броневик с ходу влетел в затор и разметал машины, словно брошенный умелой рукой шар в кегельбане.

Репс резко дернул руль в сторону. Свистя резиной и рисуя колесами черные полосы на асфальте, грузовик лихо вырулил на Профсоюзную. Кузьму по инерции бросило на разведчика. Кирпич повалился набок, и боец мысленно поблагодарил водителя. Тот предложил заблокировать дверь, когда они выехали за ворота. Возможно, только благодаря этой предосторожности они с Кузьмой сейчас сидели на скрипучем продавленном сиденье, а не валялись где-нибудь на дороге с переломанными костями.

«Интересно, как там Знахарь, Гриб и Матюха?» – подумал Кузьма, когда сердце перестало биться под горлом и вернулось в предназначенное для него место.

– О них не беспокойтесь, – сказал Репс, словно прочитав его мысли. – В фургоне есть ремни на сиденьях, а здесь нет. Лучше позаботьтесь о себе.

Предупреждение было не лишним. Лавируя между полусгнившим автохламом, рычащий и плюющийся дымом из выхлопных труб, закованный в самодельную броню, как средневековый рыцарь в латы, тяжелый грузовик приближался к новому испытанию.

Впереди частично перегородил дорогу автобус с наклеенной на борту рекламой корма для домашних питомцев. Некогда красочная пленка поблекла от времени, потрескалась, местами отошла от основы и висела неопрятными лохмотьями. На ней облезлый кот с половину автобуса облизывался и тянулся бледной лапой к линялой упаковке с сухим кормом, на которой с трудом угадывался точно такой же котяра возле миски с едой.

Общественный транспорт стоял под углом к осевой линии их движения. Видимо, отъезжал от остановки, когда смерть обрушилась на город, превратив его в склеп под открытым небом. Свободное место между автобусом и забитой машинами встречной полосой занимал почтовый фургон на спущенных колесах. Не будь его здесь, грузовик спокойно прошел бы через навечно застывшую дорожную пробку, расталкивая машины, как идущий за ледоколом корабль плавающие в фарватере льдины.

Пассажиры в ужасе смотрели на быстро растущий в размерах, покрытый бурыми пятнами ржавчины автомобиль. Первым не выдержал Кирпич.

– Тормози! – заорал он, смешно выпучив глаза, и так сильно впился пальцами в край сиденья, что покрытая трещинами обшивка из искусственной кожи лопнула с глухим звуком, будто пробка вылетела из бутылки.

– Хрена с два! Тормоза придумали трусы!

Репс безумно захохотал и в считаных метрах от почтового фургона резко рванул руль в сторону. Тяжело оседая на правый бок, грузовик протестующе засвистел резиной и, словно тигр из засады, прыгнул на серую от пыли «Тойоту Хайлакс». Удар был такой силы, что двухтонный пикап отлетел, будто мяч от ноги футболиста, и врезался правым бортом в растущий возле дороги раскидистый тополь.

Высекая искры из скрежещущего по бордюрному камню отбойника, бронированный монстр перемахнул через узкий тротуар. Срубая ветки и ломая тонкие – в два пальца – коричневые стволы, промчался по заросшему кустарником и молоденькими деревцами газону мимо трехэтажного здания с эркерами и чердачными окнами на железной крыше и вернулся на дорогу, чудом разминувшись с бетонным столбом линии электропередачи.

– Совсем сдурел?! – завопил Кирпич, когда снова обрел возможность говорить после хрипящих сипов, которые не так давно вырывались из его сдавленного испугом горла. – Ты мог нас угробить!

– Ну не угробил же, – флегматично заметил Репс.

Остаток пути до следующего перекрестка прошел в молчании. Кирпич пыхтел, как паровоз, мысленно чихвостя Репса последними словами. Кузьма размышлял о предстоящем задании и о том, что их ждет в соседнем городе. А Репс ни о чем не думал. Он целиком сконцентрировался на дороге и время от времени крутил руль. Тишину нарушали только рев мотора и лязгающий грохот, с каким тяжелый отбойник распихивал попадающиеся на пути легковушки.