Прыжок - Мартина Коул

Алан кивнул, соглашаясь.

— Я сам всегда терпеть не мог наркотики. Но ты-то об этом знаешь. А когда ты передашь послание?

— Завтра, ближе к полудню. У меня есть на примете несколько тюремщиков, занесенных в платежную ведомость, и я не стану отсылать послание с каким-нибудь ненадежным типом.

— Ты просто золото! А теперь мне надо вернуться назад и показаться у себя в ресторане. Все подумают, что меня посадили в тюрьму, если я в скором времени не предстану перед ними.

— Я слыхал, в «Амиго» дела идут хорошо.

— Этим я зарабатываю на жизнь, Фидо. Теперь я перед тобой в долгу, ладно?

Фидо важно кивнул. И после паузы добавил: — Я завтра пришлю к тебе кого-нибудь, чтобы ты узнал, что послание доставлено.

— Буду на месте…

Алан вышел из клуба и медленно пошел на Греческую улицу. Он смотрел на мостовую, всю засыпанную осколками, коробками из-под продуктов «Макдоналдса», листовками и рекламными проспектами. Этот мусор валялся в водосточных желобах. И Алан вздохнул: «Фидо прав. Вест-Энд меняется. Причем далеко не в лучшую сторону».

Донна приехала домой под утро, в десять минут четвертого. Поблагодарила водителя своей машины и проследила, как его подхватил другой мужчина в «Мерседесе». Она стояла на автомобильной дорожке — растрепанная, полупьяная. Сенсорные фонари ярко горели, и она огляделась по сторонам, словно была здесь в первый раз.

Сад перед домом раскинулся в глубину примерно на семьдесят футов длиной. Он аккуратно переходил в лужайку, с двух сторон окаймленную хвойными деревьями. Перед въездными воротами росла большая ива. Донна усталой походкой побрела к парадной двери. Гравий хрустел у нее под ногами.

Пока Донна выбирала ключ из связки, что держала в руках, она краешком глаза заметила какое-то движение между деревьями. Но, неспособная оценить увиденное из-за притупленного восприятия, она быстро вошла в дом и плотно закрыла за собой двери.

И тут до нее дошло: кто-то стоял между деревьями возле дома. Она содрогнулась.

Поднявшись по лестнице, она вошла в спальню и включила там свет. Затем прокралась вниз по лестнице в темноте и медленно прошла в оранжерею, которая находилась позади дома. Оранжерея тянулась вдоль всей задней стены; она была огромной, это внушало Донне радость и гордость. Внутри оранжереи находился бассейн, мраморный пол которого сам по себе был украшением. Здесь также располагалась ее читальня, где стояли два огромных дивана, три стула, большой стол, за которым она летом обедала, и маленькая стойка бара. Из дальнего конца оранжереи можно было видеть стену дома.

Донна на ощупь двигалась в темноте, жалея о том, что выпила так много коньяка. Наконец она подошла к стене и прижалась лицом к окну. Фоточувствительные сенсорные лампы могли погаснуть в любой момент, и тогда Донна ничего не сумела бы увидеть.

Она с изумлением заметила, как осторожно открываются ворота на ее заднем дворе и через них проскальзывает рослый мужчина. Донна поразилась еще больше, разглядев, что это Пэдди Доновон.

Крепкий напиток в крови придавал ей смелости. И она подождала, пока он не оказался на уровня окна. Она уже собиралась постучать в окно, чтобы привлечь внимание Пэдди, однако вдруг заметила, что он держит в руке автоматический пистолет. Но тут огни погасли, и весь участок вокруг погрузился во мрак. Донна села на плетеный стул, стоявший рядом. Руки у нее дрожали. В темноте она полностью предалась своим беспорядочным мыслям: «У Пэдди определенно в руке было оружие. Он пришел сюда, чтобы причинить мне зло? — Но Донна тут же отмела эту мысль. Она смело доверила бы Пэдди свою жизнь. Донна закрыла глаза. — Значит, моя жизнь в опасности? Вот почему Пэдди крадется по моему саду посреди ночи!..»

Она попыталась вспомнить, как именно выглядел пистолет в руке Доновона, но это ей не удалось. Единственное, в чем Донна была уверена, так это в том, что Пэдди точно держал в руке пистолет и однозначно он крался вокруг дома, как привидение, в половине четвертого утра.

Она встала со стула и принялась пристально вглядываться в сад. Вода в бассейне издавала тихие хлюпающие звуки, и только они были слышны в темноте. Затем, приняв решение, Донна резко растворила двери, ведущие во внутренний дворик, довольная собой, что не включила сирену от взломщиков. Она шагнула в ночь и пошла по тропинке в сад, к теннисному корту. Вскоре она увидела Пэдди и инстинктивно поняла, что и он почувствовал ее присутствие.

— Это я, Пэдди. Можешь опустить пистолет.

— Донна?! — Прозвучал по меньшей мере странный вопрос, словно Доновон не поверил своим глазам.

— Да, это Донна. Думаю, пришло время нам с тобой объясниться. Как ты полагаешь? — Донна невольно говорила громче, чем ей хотелось бы. Она отнесла это на счет коньяка. — Давай войдем в помещение и выпьем по чашке кофе…

Пока она шла к оранжерее, ее не покидало удивление: как это такой великан умудряется совершенно бесшумно ступать, двигаясь вслед за ней?

В оранжерее Донна включила свет над бассейном. Лампы отбрасывали красноватый свет, и помещение выглядело от этого особенно уютным. Здесь она моментально почувствовала прилив сил. Самообладание вернулось к ней.

— Я бы лучше пропустил стаканчик чего-нибудь покрепче, если ты не возражаешь, Донна.

Она подошла к бару и налила Доновону большой стакан «Бушмила». Затем присела на край дивана, Пэдди устроился рядом.

— Что происходит, Пэдди? Почему ты крадучись бродишь по моему дому? Посреди ночи, да еще с пистолетом?

Он залпом выпил спиртное из стакана и покачал головой:

— Этого я не могу сказать тебе, дорогая Донна…

Пэдди посмотрел в ее темно-синие глаза, разглядел печать внутреннего напряжения на ее лице и почувствовал, как его тянет к ней: «Она не заслуживает всего этого…» Уже не в первый раз, с тех пор как Джорджио оказался в тюрьме, Пэдди испытывал потребность как следует избить его. Чтобы он понял до конца, что натворил из-за своей безмерной жадности.

Донна выпрямилась, сидя на краю дивана, и прошипела сквозь стиснутые зубы:

— Ты можешь сказать мне, что ты делаешь на участке, являющемся моей собственностью? У тебя хватает дерзости сидеть ночью в моем доме, пить мой коньяк и при этом говорить, что ты не можешь объяснить мне происходящее?! Погоди, вот Джорджио об этом услышит! О, а может, ты здесь из-за него? Ведь так? Его Чудачество решил, что меня нужно опекать, или он просто волнуется, что я могу незаметно ускользать по ночам из дома, как об этом часто любит говорить Кэрол Джексон? Что ты собирался делать — застрелить человека по заданию своего босса? Или только ранить его?