Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Публицистика » Европеец - Иван Киреевский

Европеец - Иван Киреевский

Читать онлайн Европеец - Иван Киреевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 89
Перейти на страницу:

В статье „Обозрение русской литературы" на стр. 103 и 104 автор весьма коварно насмехается над нашим правительством, которого прозорливость избавляет нас от занятий политикою.

Говоря о представлении "Горя от ума" на стр. 139, 140 и 141, издатель не согласен с автором комедии, что мы не должны излишне во всем подражать иностранцам, а напротив того, советует подражать, чтоб обще Европейское слилось с нашею особенностью. Чего хочет автор статьи — ясно! В конце он возбуждает ненависть противу рожденных в России иноземцев в самых гнусных выражениях».

В том же деле находится черновик доноса. На черновике сделаны поправки карандашом, после чего текст переписан начисто. Черновик начинался так; «Из числа журналов, издаваемых в цели распространения духа свободомыслия, первое место занимает журнал "Европеец"». Это фраза зачеркнута, и вместо нее вписано первое предложение чистовика. Предпоследний абзац в черновике кончался словами: «Эта фраза повторяется в целом городе со смешком». В конце черновика имелся еще один абзац: «Издатель сего журнала г. Киреевский есть ныне главою шеллинговой секты и поддерживаемый кредитом своего дяди Жуковского имеет сильную партию между молодыми людьми». Оба отрывка вычеркнуты карандашом и при переписывании текста исключены.

Достаточно сравнить текст доноса с письмом Бенкендорфа, чтобы убедиться, что перед нами тот документ, который подсказал Николаю, что под словом «просвещение» якобы подразумевается «свобода», «деятельность разума» означает «революцию», а «искусно отысканная середина» не что иное, как «конституция». Из текста доноса явствует, что писался он в середине или во второй половине января 1832 г., поскольку в нем говорится не только о содержании первого номера журнала, но и об отношении, которое он вызвал к себе.

Несравненно труднее ответить на другой вопрос: кто был автором этого документа? Построение и стиль его дают, как нам кажется, достаточное основание считать, что перед нами не простой донос, а нечто вроде внутренней рецензии, изготовленной по заказу властей и в какой-то мере аналогичной известной записке Булгарина о «Борисе Годунове». Очень характерно начало: «Журнал "Европеец" издается с целию распространения…» — это звучит как ответ на заданный вопрос, как обращение к лицу, знающему, о чем пойдет речь и какого характера сведения ему предстоит получить. Столь ответственная работа, как написание записки, которой предстояло попасть к царю, не могла быть поручена случайному человеку, да и сам документ написан знатоком своего дела, искушенным если не в литературе, то в полицейском исследовании ее. Любопытно, как могло случиться, что черновик и чистовик доноса оказались в одном деле. Наиболее правдоподобным представляется следующее объяснение: записка была написана начерно, в нее внесли исправления, переписали, и этот переписанный текст еще раз переписали — для Бенкендорфа и Николая. Этим третьим экземпляром, отправленным «наверх», мы не располагаем.

Записка о «Европейце» подтверждает, насколько прав был Пушкин, когда сообщал Киреевскому: «…донос, сколько я мог узнать, ударил не из Булгаринской навозной кучи, но из тучи». Что это за «туча», из которой «ударил» донос и которую Пушкин противопоставляет булгаринской камарилье? Скорее всего — Третье отделение. В этом случае к изготовлению документа должен был иметь непосредственное отношение тогдашний управляющий Третье им отделением А. Н. Мордвинов. Обращает на себя внимание такой факт: 19 февраля 1832 г. Бенкендорф представил царю «всеподданнейший доклад» «О назначении действительного статского советника Мордвинова членом главного управления цензуры». Хотя распоряжение царя о включении в этот орган представителя тайной полиции было отдано еще при жизни М. Я. Фон-Фока, а Мордвинов занял место управляющего Третьим отделением в сентябре 1831 г., шеф жандармов не торопился с подобным представлением. А тут через 12 дней после решения о закрытии «Европейца» внезапно счел, что Мордвинов «может уже с пользою быть назначен членом главного управления цензуры», и получил на это «соизволение» царя.

Обследование почерков, которыми написаны черновик и чистовик доноса, вряд ли может привести нас к желаемой цели. Это типично чиновничьи почерки, которые, по всей вероятности, принадлежат не автору документа. Иное дело — почерк, которым вписана в черновик поправка: он имеет ярко выраженные индивидуальные черты и легко поддается сверке. Такая сверка привела автора этих строк к мнению, что фраза, которой начинается чистовик, была написана взамен вычеркнутой собственноручно А. Н. Мордвиновым. По моей просьбе фоторепродукции листа, на котором была написана поправка, и шести листов рукописей, заведомо принадлежавших Мордвинову, были подвергнуты почерковедческому исследованию в Харьковском научно-исследовательском институте судебной экспертизы. О результатах исследования была составлена справка за № 1708 от 9 декабря 1966 г., где, в частности, говорится: «Установленные совпадающие признаки общей характеристики почерка, общие и частные, образуют совокупность признаков, свойственную почерку лишь определенного лица, и являются основанием для положительного вывода о тождестве исполнителя».

Исправления, внесенные Мордвиновым в документ, в совокупности преследовали совершенно определенную цель: локализовать донос на одном Киреевском, приуменьшить значение и общественный резонанс его деятельности, представить крамолу явлением изолированным и беспрецедентным. Были исключены упоминания о других журналах, издаваемых «в цели распространения духа свободомыслия», о «шеллинговой секте», о Жуковском, о «сильной партии между молодыми людьми», о сочувственном приеме насмешки над правительством.

Но в действительности в Третьем отделении обстановку оценивали иначе. Закрытие «Европейца» обострило внимание к другим прогрессивным органам, и в первую очередь — к «Московскому телеграфу». 8 февраля 1832 г., т. е. на следующий день после отправки письма к Ливену, Бенкендорф написал Полевому, обвиняя одну из его статей в тех же грехах, за которые был закрыт «Европеец», и повторяя буквально многие выражения. Напечатанная полгода назад (1831. № 16), она не тогда, а именно сейчас привлекла к себе внимание. Как и в «Девятнадцатом веке», шеф жандармов усмотрел в ней «не литературу, а совершенное рассуждение о высшей политике». Здесь и утверждение, что подобные статьи «сколько вредны, столько же и нелепы» (статья Киреевского, «невзирая на ее нелепость, написана в духе самом неблагонамеренном»), и удивление цензуре, которая «пропустила такие вредные суждения». «Я не могу не скорбеть душою, — писал Бенкендорф, — что во времена, в кои и без наших вольнодумных рассуждений юные умы стремятся к общему беспорядку, вы еще более их воспламеняете…»Напомним, что, когда писались эти строки, Киреевскому не было и 26 лет. Говоря о «юных умах», шеф жандармов, скорее всего, имел в виду издателя «Европейца».

Прошел еще один день, и 9 февраля Бенкендорф изложил те же мысли в письме к Ливену: «Рассматривая журналы, издаваемые в Москве, я неоднократно имел случай заметить расположение оных к идеям самого вредного либерализма. В сем отношении особенно обратили мое внимание журналы "Телескоп" и "Телеграф", издаваемые Надеждиным и Полевым. В журналах сих часто помещаются статьи, писанные в духе весьма недобронамеренном и которые, особенно при нынешних обстоятельствах, могут поселить вредные понятия в умах молодых людей, всегда готовых, по неопытности своей, принять всякого рода впечатления. О таких замечаниях я счел долгом сообщить Вашей светлости и обратить особое Ваше внимание на непозволительное послабление московских цензоров, которые, судя по пропускаемым ими статьям, или вовсе не пекутся об исполнении своих обязанностей, или не имеют нужных для этого способностей».

10 февраля Ливен получил распоряжение о запрещении журнала Киреевского. В тот же день он затребовал из канцелярии Московского цензурного комитета все вышедшие номера «Европейца». 13 февраля письмом к попечителю Московского учебного округа Ливен сообщил о решении царя закрыть журнал. 16 февраля из Москвы в Петербург ушли два пакета: цензурный комитет пересылал Ливену вышедшие номера «Европейца». Генерал Волков сообщал Бекендорфу собранные им по указанию шефа жандармов сведения о Киреевском. 22 февраля Московский цензурный комитет заслушал отношение Ливена и определил: принять решение царя «к должному и непременному исполнению. Г. Киреевского известить чрез канцелярию комитета о воспрещении его журнала». Киреевского известили. С «Европейцем» было покончено.

Когда Киреевский узнал о запрещении своего журнала? Его письмо к Жуковскому, из которого явствует, что ему известно существо предъявленных к «Европейцу» обвинений, обычно датируется по почтовому штемпелю — 1 февраля. Но письмо Бенкендорфа к Ливену датировано 7 февраля. Представить себе, что Киреевскому (в Москве!) за неделю до этого было известно его содержание, хотя бы и примерно, разумеется, невозможно. Заметим, что Вяземский (в Петербурге) 6 февраля еще не знал о решении закрыть журнал. Что касается штемпеля, то его изучение оставило у нас следующее мнение: на нем было двузначное число. Первая цифра стерлась полностью. Стерлась также верхняя часть второй цифры. Можно с уверенностью утверждать лишь то, что это было либо «1», либо «4», скорее «1». Таким образом, письмо Киреевского было отправлено из Москвы 11 или 14 февраля.

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 89
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Европеец - Иван Киреевский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит