Избранное - Андрей Егорович Макаёнок

Т е р е ш к о. Дай ухо. (Опять что-то шепчет ей.)

Полина не верит.

(Опять шепчет, долго, настойчиво, потом громко.) Скажи дважды, как войдешь: «Козыри бубны». Ясно? А потом скажешь: староста, мол, прислал. Слышишь? Но поначалу: «Козыри бубны».

П о л и н а. Дети! Идите сюда!

Т е р е ш к о. Полина! Не смей! Ты ведь честное слово дала!

П о л и н а. Так ты, оказывается, вот как, в карты играешь?.. Ночами напролет. (Открывает дверь, кличет детей.) Дети, сюда!

Входят  Г а л я, Н а д я  и  В о л о д ь к а.

Т е р е ш к о. Если скажешь, Полина, — прибью!

В о л о д ь к а. Он еще маме угрожает!

Г а л я. А чего ты хочешь от него? Фашист!

П о л и н а. Стерегите его. Я скоро вернусь. Не выпускайте. Где меньшие дети?

Г а л я. Возле моей хаты на санках катаются.

Полина уходит.

Т е р е ш к о. Подайте воды. Зина, дочурка!

Дети переглядываются. Зина и хочет выполнить просьбу отца и с опаской посматривает на Володьку, будто он тут старший.

В о л о д ь к а (сурово). Воды можно. Воду даже врагу дают.

Т е р е ш к о. Спасибо, сынок. За сострадание.

Зина приносит воду, поит отца.

Г а л я. Во, дожил!

Т е р е ш к о. Ну и спасибо вам. Век помнить буду.

В о л о д ь к а. Короток век твой…

Т е р е ш к о. Зинка! Там возле тебя, на окне, лежит недокуренная сигарета. Подай мне. И дай прикурить.

В о л о д ь к а. Не давай!

Г а л я (снисходительно). Пускай уж напоследок.

Зина подает отцу окурок. Надя подносит зажженную спичку. Терешко наслаждается табачным дымом. Пауза.

Т е р е ш к о. Зинка! Поправь. Жгет.

З и н а (подбегает к отцу). А ты выплюнь.

Т е р е ш к о. Жалко. Еще не докурил.

Г а л я (взглянув в окно). Ой! Опять гад этот, полицай!..

Н а д я (перепугалась пуще всех). Ой, а матери нету!

Галя опять натянула на Колобка кожух и заслонила его собой. Врывается злой  С ы р о д о е в.

С ы р о д о е в. Где Колобок? Где староста? Почему не выполнили мой приказ? Почему не разыскали его?

Н а д я (с готовностью). Я сейчас… Я пойду. Я сама.

С ы р о д о е в. Погоди! А ну ты, ты и ты. Из-под земли достать старика! И скажите — в школе гарнизон будет. Постели мобилизовать надо. Чтоб через час двадцать подушек было для моих орлов. Бы-ыстро-о! А ну! Марш! Кому я сказал?!

Г а л я, З и н а  и  В о л о д ь к а, переглянувшись, выходят за дверь.

Н а д я. Так я сейчас свои… вот две подушки отнесу.

С ы р о д о е в (мягко). Погоди. Свои пригодятся еще себе. Найдем, кроме твоих. (Осмотрел Надю с ног до головы.) Ну, ясочка… Павочка… (Скинул с себя полушубок, шапку.)

Н а д я. Не смей, не подходи.

С ы р о д о е в. Ну чего ты ломаешься? Не девочка ведь, баба уже.

Н а д я. И не думай и не собирайся!.. Не мылься, бриться не будешь.

С ы р о д о е в. До чего же ты, чудачка, глупенькая. Ах ты ласковая… Ах ты нежная… Ах ты ягодка… Ах ты цыпонька… (Приближается к Наде.)

Н а д я (отступает. Схватила большой кухонный нож, приготовилась к отражению атаки). Не подходи!.. Уйди от греха! А то, ей-богу… Честное слово…

С ы р о д о е в. Погоди, погоди… Нет, дорогая. Нет, голубка… От меня ты не уйдешь так… Это уж… будь покойна…

Н а д я. Бессовестный! Бесстыжий ты! Не надейся! Не подходи!

С ы р о д о е в. Ой! Кто-то идет. (Показал на окно.)

Надя, поверив, оглянулась. Сыродоев прижал ее к скамье.

Н а д я. Что ты делаешь, гад? Что ты делаешь? Кричать буду!

Т е р е ш к о (из мешка). Я иду! Иду!

Сыродоев, отпрянув, оглядывается.

Н а д я. Свекор идет! (Поправляет на себе платье, прическу.) Бессовестный! Паразит! Начальник!

С ы р о д о е в. Но-но! Прикуси. (Однако и он приводит себя в порядок.)

Н а д я. Не стыдно?

С ы р о д о е в. Погоди. На этом еще не все… У нас еще впереди премилые встречи будут. В конопле… Сходим еще в коноплю!..

В комнату входят  Г а л я, З и н а, В о л о д ь к а — кто со скалкой, кто с топором.

А вы чего?

Г а л я. Староста там… в школе… Идите…

С ы р о д о е в  надевает полушубок, шапку и, улыбаясь, уходит.

Н а д я (плачет). Что же вы оставили меня одну?

З и н а. Мы не оставили, мы под дверью были наготове.

Г а л я. Вот гад! А? Ну, если бы…

Т е р е ш к о (головой сбрасывает с себя кожух). И я взопрел весь… Вот холера!..

Н а д я (плачет). Что вы наделали? Зачем вы его привели в хату? Вы слыхали, что он сказал? (Всхлипывает.) В коноплю… И вас он старостой назначил… чтобы причина была… сюда ходить… ко мне… (Плачет.)

В о л о д ь к а (категорично). Не будет он ходить сюда!

Н а д я. Будет! Он такой! Ему плюй в глаза, а он — божья роса… Вечерять, говорит… пообещал…

Г а л я. А ты сегодня у меня переночуешь. Или — к своим на ночь.

Т е р е ш к о (серьезно). Он и без меня пришел бы… вечерять.

Н а д я (со злостью). Но зачем вы его привели?! Пошто?!

Т е р е ш к о. Развяжите вы меня, в конце-то концов! Черт вас возьми всех! Ноги, руки замлели… Неудобно…

Зина двинулась было к отцу, но строгий окрик Володьки остановил ее.

В о л о д ь к а. Не подходи! А тем детям, Свиридовым, удобно было, когда их жгли фашисты?

З и н а. Не он ведь жег!

В о л о д ь к а. Такие, как он.

З и н а (спорит). Он за тех не ответчик.

В о л о д ь к а. Один за всех, и все за одного. Он пошел служить власти, которая позволяет такое делать. И такую власть надо ликвидировать. Под корень! Значит, и его — ликвидировать! Он заодно с фашистами. А фашисты мучают людей. Ну пусть и сам испытает то же.

Т е р е ш к о. Ну так вот… Вижу я, что пришел мне конец. Хочу с вами перед смертью попрощаться. С каждым. По отдельности. Уйдите все. Галя, останься. Ты — старшая.

Все уходят, остаются  Т е р е ш к о  и  Г а л я.

Г а л я. И что же напоследок мы скажем друг другу?

Т е р е ш к о (долго, с любопытством разглядывает дочку). Галя… Галя-Галочка моя!.. А помнишь? (Напевает.) Галинка, калинка, малинка моя! В саду ягодка малинка, малинка моя… А? Давно ли было? На коленях у меня танцевала… А теперь? Двух внуков мне народила. Женщина уже. Баба! Малой была — ласковая-ласковая. А подросла…

Г а л я. Так ты меня ремнем… Взрослую уже, невесту уже… А?

Т е р е ш к о. Прости, дочка. Прости меня. Что было, то было. Я тебя обижал, пожалуй, больше других. И лупил. (Уверен в своей правоте.) Но за дело! Рано ты любиться начала со своим Филиппом. Не нравился он мне. Не по нутру. Шалопутный он был. Ты ведь в девках понесла от него? А? Думаешь, не болела у меня душа? Вот потому и наказывал тебя.

Г а л я. Ну и что? А я ему верила. Верила, что женится, возьмет меня. И взял.

Т е р е ш к о. Верно. Моя ошибка вышла. Но… шалопут он.

Г а л я. Он шалопутный, а с фашистами воюет! А ты пошел к ним приспешником. Так кто же теперь шалопутный? Не тот ли, кто фашистам служит? Они детей стреляют!