Шпионские игры (СИ) - Елена Вихрева

Кира вытерла непрошенные слезы. И к ней снова вернулась холодная рассудительность. Она поняла, какая участь ей была бы уготована. Согласись она на предложения Сталия. И не хотела этого. И не могла предать ребят, бросив их в нынешней обстановке. 'Да и что нынешняя обстановка?' — подумала девушка. — 'Она что, станет легче и проще спустя день, месяц, год? Не Таллирия, так Тау Кита и еще где. Слишком уж множатся гады, жаждущие протянуть лапы на то, где и без них хорошо. Где есть разумный порядок Галактики'

Даже погрустить наедине со своими мыслями ей не дали. Неугомонный Виталий Сергеевич, который, как и положено диппредставителю, развернул на планете невероятную активность по налаживанию контактов, предупредил ее об очередном приеме. Для Киры и ребят в первую очередь это означало не музыку, улыбки и церемонные беседы, в которых ковалась дружба Таллирии и Галактического союза, а тяжелый труд. Хотя откровенной и даже скрытой, завуалированной агрессии они не наблюдали, но все равно могли подстерегать подводные камни вроде того, на который нарвался любвеобильный Резкий.

Со смешанным чувством ей пришлось вызвать Резкого:

— Зайди ко мне в кабинет, когда сменишься.

А для начала обсудить задачу с Вайпером и Романом.

— А ты не замечала чего странного в поведении нашего многоуважаемого посла? — неожиданно спросил у нее Роман, когда основные детали приемы были уточнены и Вайпер отправился подготавливать ребят к вечернему выходу — они на этот раз должны были быть в строгих костюмах, которые носили с той же естественностью, что и боевые скафандры.

— Честно говоря, он вообще странный для посла. Слишком конфликтный. Со мной сложно поругаться, но он это делает, причем в одностороннем порядке, и это его не смущает.

— Да я не совсем о том. Неприятно, конечно. Но то, что он не может смириться с женщиной — офицером, да еще обеспечивающей его же безопасность, спишем на издержки воспитания. Кстати, здесь его взгляды нашли бы полную поддержку, — Роман снова подмигнул ей, как тогда, при первой встрече.

— А что еще?

— Как его зам и первый помощник, в принципе, я должен быть в курсе всех его телодвижений.

— Как и я, будучи советником по безопасности. Но у меня создается впечатление, что он своим таким показным неприятием, презрением что‑то маскирует. Он хочет создать между нами барьер неприятия. И создать ситуацию, при которой у меня не будет желания лишний раз быть рядом с ним, вникнуть в какие‑то тонкости.

— То есть хочет вызвать у тебя апатию, равнодушие и чисто формальное отношение к обязанностям? — задумался Роман, опираясь подбородком на сцепленные руки. — И у меня такая мысль появлялась. Все эти бессмысленные поручения, которыми он заваливает и тебя, и меня. Это тоже способ загнать, притупить внимание и рвение. И просто банально отдалить на какое‑то время.

— Думаю, надо подумать, для чего бы ему это?

— Вот. И я задумался, а не причастен ли наш безупречный Виталий Сергеевич к темным делишкам?

— С кем и какой смысл? — в свою очередь задумалась Кира. — Договора охватили все легитимные аспекты взаимодействия.

— Денег и патронов много не бывает, — усмехнулся Роман.

— Да? Насчет патронов согласна. А вот деньги я не успеваю потратить… На метеоритах еще не догадались строить кафешки. С лимонно — шоколадным мороженым, — мечтательно протянула девушка.

— Ты любишь? Удивительно, но у них тут есть похожее блюдо. И вполне съедобное. Хочешь, прогуляемся, отведаем?

— С удовольствием. Я и правда люблю мороженое. И не просто так с блюдца, это мне обеспечит наш кухонный синтезатор. А самое таинство. Если так можно выразиться, конечно, в отношении мороженого. Музыка, вазочка…

— Тогда ты точно останешься довольна! Так что, идем?

— Не сейчас, — Кира и правда не была готова пойти куда‑то с Романом. У нее и так душа разрывалась между необъяснимым притяжением к Сталию и внезапно открывшимся ей с неизвестной стороны Резким.

— Логично. Тебе еще готовиться к приему. Но после отказ не приму! — шутливо сдвинул брови Роман, которому все больше и больше нравилась коллега, несмотря на то, что он давно и прочно был женат и всем доволен.

Вряд ли бы он бросил жену — и не ради Киры, а ради кого бы то ни было. И с большой оглядкой решился бы не маленькое любовное приключение — карьера дипломата и контрразведчика обязывала к определенной модели поведения и прежде всего к осторожности. Но находится рядом с Кирой, общаться, думать вместе с ней — это ему очень нравилось.

И он все тянул, не уходил:

— Нам надо попробовать собрать доказательства причастности посла к темным делам.

— Ты уверен, что это законно? И ты мне сейчас предлагаешь уже сознательно выступить против твоего же начальника? Какие у тебя основания его подозревать? Ты не из тех кто будет мелочно мстить за обиды.

— Настолько уверена? — хитро прищурился он.

— Абсолютно, — ответила Кира.

— Ладно, — Роман взьерошил волосы. — Были подозрения что он замешан в том деле с наркотиками и кристаллитом, но никаких доказательств.

Роман решил быть с ней откровенным, потому что понимал — встань он с Кирой по разные стороны баррикад, и он себе этого не простит.

— Что ж, эта информация есть повод задуматться. Просчитываю варианты. Думаю, кому и что выгодно. И сколько стоит Отечество на развес, — в ее голоса уже не осталось ни тени того радостного восторга милой белокурой девочки, когда они только что обсуждали мороженое. Сейчас перед Романом сидел опытный, умный офицер, знающий цену человеческой жизни и именно поэтому готовый отдать свою ради Земли.

— Я понимаю тебя, — тихо ответил Роман. — Поверь. У нас общие цели не только формально.

— Надеюсь, — все так же серьезно ответила Кира. — Надеюсь, что ты больше ничего не утаил.

Роман протянул ей руку, и она взяла ее. Мужчина про себя удивился, насколько крепким было ее рукопожатие, и что у него не было ощущения слабой, вялой женской ручки, хотя руки Киры были ухожены безупречно. 'И когда она успевает', — подумал он.

Роман хотел еще что‑то сказать, но тут в дверь постучали практически одновременно с ее открытием:

— Вызывали, командир?

Умница Александр сходу заметил постороннего в кабинете и не позволил себе более вольного отношения, которое было принято в их спаянной кровью команде.

Едва за Романом закрылась дверь, Кира предложила ему сесть и уже обычным, немного усталым, но теплым голосом сказала:

— Прошу тебя. Пожалуйста, больше не вляпывайся никуда.

— А мне нравится, как ты со мной возишься. Но договорились. Не буду, раз это твоя просьба.