Записки кельды, часть 2 - Ольга Войлошникова

Олеся хлопала глазами. Про Киру им уже объяснили. Мироша с Аришей были явно родные — по мордашкам было видно, что хоть папа у них и русский, но мамина якутская кровь явно берёт своё — оба были жгуче-черноволосые, с характе́рной раскосинкой чёрных глаз. А вот последний мальчишка был веснушчатый, соломенно-рыжий и совсем светленький. Тоже приёмыш, остро осознала Олеся и вдруг захотела чем-то поделиться с соломенным Тимошкой.

— Хочешь пирожок? — брови её сложились домиком, а в носу предательски защипало.

Пацан, однако, тонкой лирической ноты не ощутил, помотал светлыми вихрами и помчался на качели, а Марина засмеялась:

— Да вы что! Мы же только что из-за стола! В детинце знаете кто повариха? Валентина! У неё не то что пироги — доску разделочную можно съесть и просить добавки! Вот приходите как-нибудь в гости, сами оце́ните! Ну вот, — продолжила она экскурс в историю своей группы, — Миша маленький был, как моя Аришка, я его помогала грудью кормить, а потом — ещё и Тимошку. Потом Петя родился, у меня ещё молоко не пропало, так я и его на́ день брала. А если матушке кельде нужно было в ночь к порталу — и на́ ночь тоже.

— Так тут и баронские дети? — все три дамы вытянули шеи, вглядываясь в детскую ораву внимательнее. Но баронские дети ничем на вид не выделялись из общей кучи.

— Да, Миша и Петя. Найдёновых тоже первой зимой привезли, стала их брать, чтоб матери могли работать. Их спервоначалу больше было, подросли, в рейнджерские группы потихоньку ушли. Ну и с первой весны было несколько ребятишек, тоже уже последние остались. Эти вот двое, считайте, последний выпуск. Вот, помощники Ритины с леса вернутся — возьму себе новеньких, самых маленьких, чтобы Надюшке компания была, — она махнула рукой на коляску.

— А это — тоже баронская дочь? — Олеся спрятала пирожок в карман.

— Не-е-е, это Га́лина. Внучка уже баронская, считайте.

— Понятно…

— Тёть Рита! Тёть Марина! — на площадку вынеслась стайка ребятишек лет по десять, за которыми бежали две огромных молочно-белых лохматых собаки. — Здрасьте! Ваши готовы?

— Забирайте! — широко махнула рукой Марина.

— За земляникой кто⁈ — строго спросил мальчишка в многократно латанных шортах. — За свистками ко мне! Живее, люди уже ждут!

На площадке одним махом стало сильно свободнее. Убежали и семилетки, и шестилетки даже. Собаки пристроились с двух сторон от ребятишек и начали «пасти».

— А куда это они? — Олеся вытянула шею вслед детскому отряду.

— За ягодой пошли. К обеду придут, — пояснила Марина, и проницательно спросила: — Хотите с ними?

— Хочу!

— Ну так бегите скорее, пока не ушли!

Алабаи обнюхали её и позволили идти вместе с детьми, а строгий пацан выдал сигнальный свисток. В итоге Олеся утро провела просто отпадно: собирала ягоды в маленькое ведёрко, выданное ей дежурным по отряду, вместе с другими азартно свистела в свисток, заметив подкрадывающихся «врагов» (которых изображали алабаи, и которым в конце концов достался разломленный напополам пирожок), набе́галась и немного сгорела на солнце. А ещё договорилась на завтра с этим же отрядом пойти на рыбалку. Воскресенье, оказывается — выходной, и все, кто не дежурит, могут делать что хотят. Рыбалка — это класс! По крайней мере, они это так расписывали, что захотелось лично проверить.

Маргарита воспользовалась оказией — старших забрали, да кроме Марины ещё две помощницы нежданно привалило — и заторопилась устроить своим младшим пупсикам помывку. А как же? Суббота, большой банный день. Так что Антонина с Лидией под чутким руководством Марины оставшимся ребятишкам и книжки читали, и хороводы с ними водили, и в гуси-лебеди играли, и постельное бельё помогали переодевать на половину детских кроваток — для малышей. Предназначенное в стирку сложили в кули и выставили на крыльцо. Говорят, потом подъедет кто-то на тележке и всё увезёт в большую прачку, в промзону.

Антонина начала сомневаться — а хватит ли у неё сил, чтобы в принципе доковылять вечером до танцплощадки? Но потом, перед самым обедом, к Маргарите зашла девушка с голубыми волосами (посмотреть ребятишек, как она сказала), и заодно подержала за руку обеих инспекционных дам. Обе подумали сперва, что она просто пульс считает, но внезапно почувствовали себя бодрыми, отдохнувшими и полными энергии. Танцам быть!

После обеда (суббота после обеда — нерабочая, каждый развлекает себя кто во что горазд) три дамы в поисках детдомовских детей успели побывать на кружке по шитью игрушек, на пленэре и на репетиции детского оркестра — большого и играющего с огромным энтузиазмом, откуда и сбежали под каким-то благовидным предлогом.

— Так, у меня голова уже совсем квадратная, — сказала Олеся, у которой уже начал облупляться нос. — Пойдёмте, сядем где-нибудь. Надо ещё всё это записать.

И до самого ужина они занимались составлением официальных бумажек, хотя больше всего Олесе Васильевне хотелось сбегать ещё куда-нибудь и что-нибудь интересное посмотреть.

А вечером были танцы! И вот что приятно, кавалеров было больше чем дам, так что натанцевались все до упаду.

26. ПУТЬ СОЦИНСПЕКТОРА, ТРУДОВЫЕ БУДНИ

ГОДОВЩИНА И СВАДЬБЫ

Новая Земля, Серый Камень и окрестности, 08.02 (июня). 0005

Кельда

В воскресенье восьмого июня была четвёртая годовщина Белого Ворона, первого мэллорна и нашей первой клятвы. А ещё десяток свадеб! На этот же день были запланированы последние перевозки для новоселья в новой деревне на другом берегу реки, которое мы решили отметить сразу следом — девятого, чтоб в одну кучу всё не мешать.

Посудив и порядив так и сяк, семьи, которые отправились туда на постоянное жительство, решили вести общее хозяйство. Артелью, можно так сказать. Хотя дома́ поставили уже отдельные, на каждое семейство.

Посёлок назвали красивым именем Малахит. К этому живописному названию строителей подвигли необычного переливчато-зелёного оттенка мхи, в изобилии разрастающиеся под кустами вдоль скальных валунов, выходящих к берегу Бурной. Против малахита мы ничего не имели, и название прижилось.

Чудный специальный плот, которым управляли то Дед, то Серегер, без устали курсировал по нескольку раз в день с берега на берег, загодя перевозя всякую хозяйственную утварь и людские пожитки.

Мост строился, но до его окончания было ещё месяца два. Дело немного замедлилось, потому что бригады Эли с Сергеем ушли на постройку большого каменного дома в детинце, так что мостовые арки выводили ребята Коле.

То, что пока сообщаться будем только плотом, никого не пугало, скорее, наоборот — добавляло определённой романтики. С меньшим энтузиазмом отнеслись к плоту овцы, которым пришлось форсировать реку таким беспокойным образом. Овцы были специальные — одни какие-то мясо-шерстяные, прямо-таки тонкорунные ну, типа «оренбургский пуховый платок» и всё такое, а другие — повышенной мясо-молочности, но тоже кудрявые, как папахи чабанов на картинках. С этими вторыми у нас была разработана бизнес-идейка и даже выстроена под это дело специальная сыроварня. Овечий сыр ценился гурманами дороже даже козьего, так что орущим при виде бурной воды меховым мешкам предстояло переселение в большом количестве.

День получился очень насыщенный. И тебе годовщина, и свадьбы! Хорошо хоть гуляли кучно, всем колхозом — заодно и проводины для переселяющихся устроили.

Готовилась к переезду в новую деревню и наша помолодевшая бабушка, как мы её торжественно обещались называть, Гуля. Так я и не добилась, с кем она встречается — всё было таинственно и секретно. Следить за матерью я посчитала дуростью. Надо будет — скажет. Дом ей построили с четырьмя запасными комнатами — на случай, «если вдруг дети (мы) или внуки вспомнят про меня и приедут в гости с ночёвкой». Чувствуете накал эмоций и мхатовский надрыв, да? Типа: вот, и осталась я одна — слеза в голосе и взгляд такой пронзительный в сторону горизонта. Бывает у нас иногда такое. Хорошо, что быстро проходит.

В тот же вечер инспекционным дамам пришлось ещё раз столкнуться с Земфирой. Она пришла в разгар веселья, почерневшая, растрёпанная, с ввалившимися глазами и с двумя связанными между собой кулями манаток, перекинутыми через плечо (один вперёд, дугой на́ спину). Дежурные, предупреждённые о её возможном появлении, препроводили её прямо на танцплощадку, где на самой почётной скамеечке