Наследница - Виктор Иванович Тюрин

темноте и не слышали, кроме шума дождя. Насквозь промокшая одежда липла, холодя тело. Судя по остановке, это было одно из тех мест, где устраивали засады пограничники, но, как бы то ни было, мы скоро двинулись вперед и какое-то время шли по длинному оврагу, заросшему травой и кустарником. Может нас и не видно было, но постоянно приходилось отклонять рукой мокрые ветки, что бы те не хлестнули по лицу, что изрядно напрягало и нервировало. Когда темное время ночи перевалило середину и стало двигаться к рассвету, дождь перестал. Только нам не стало легче, потому что мы уже были насквозь мокрые.

   Если польскую границу мы проскочили незаметно, то с большевиками нам не повезло.

   - Всем стоять!! Стрелять будем!! - вдруг неожиданно заорал чей-то мужской голос, причем так громко, что мне даже показалось, это где-то рядом со мной. Я рухнул в мокрую траву под крик: - Хлопцы, тикаем!!

  Вот только кольт из-за носки так просто достать не удалось, но я все справился с этой задачей. Рубчатая рукоять пистолета помогла мне убрать эмоции и начать логично мыслить. Слегка приподняв голову, я видел свет фонарей и мелькавшие темные фигуры, попадавшие в их лучи, слышал крики и команды, приказывающие остановиться. Предсказуемо, но при этом все равно неожиданно, один за другим, ударили два выстрела и в темноте кто истошно закричал. Снова раздались крики пограничников, требующие остановиться, затем ударил винтовочный выстрел, а потом кто-то выпалил из нагана, следом раздался крик, но уже кого-то из наших: - Не стреляйте! Я сдаюсь!

  Свет фонарей и крики пограничников определили для меня направление бегства - в противоположную от них сторону. Кипевший в крови адреналин позволил мне резко вскочить, несмотря на тяжелый груз за плечами, и помчаться со все ног, стараясь убежать как можно дальше от света фонарей и криков. За моей спиной кто-то кричал, требуя остановиться, но так топота сапог за своей спиной я не слышал, поэтому продолжал бежать что было сил, при этом стараясь держать направление вдоль границы. Сейчас я исходил из того, что по мою левую руку была польская граница, а по правую - страны советов. Вот только насколько все это было верно в полной темноте и среди бескрайнего поля, я не знал, но очень хотел в это верить. Единственное, что в этой ситуации меня радовало, так это то, что за мной не было погони, а крики едва доносились до меня. Вдруг я услышал какой-то шум впереди себя и сразу прибавил хода. Ноги скользили по мокрой траве, носка давила, прижимая к земле, но я продолжал бежать, из последних сил.

   - Хлопцы, стойте! - негромко крикнул я. - За нами уже никто не гонится!

  Топот шагов сразу пропал, люди, до сих пор скрытые от меня темнотой, остановились. Даже на таком расстоянии я слышал, как они тяжело, с хрипами, дышат.

   - Ты кто? - негромко спросили меня.

   - Сашко, - назвал я себя и очень обрадовался, узнав этот голос. - Это я, Путник.

  Подойдя к кучке людей, быстро обежал всех глазами. Шесть человек. Из наших не было Молчуна и Славика, а также двух людей Жареного.

   - Ждать никого не будем. Пошли, - резко, даже как-то категорично, заявил Тимофей.

   Спустя три часа мы перешли советскую границу и оказались на той стороне. Промокшие и усталые, мы не останавливались ни на минуту, подгоняемые страхом, но при этом шли осторожно, с оглядкой, вслушиваясь и вглядываясь в темноту. Всем хватило одного раза, поэтому никто не хотел наскочить на новую засаду, но новое несчастье нас не минуло, Жареный неожиданно поскользнулся на мокрой траве и вывихнул ногу. Наше движение сразу резко замедлилось, даже несмотря на то, что тучи рассеялись и сразу посветлело. Вскоре Тимофей замедлил шаг, а потом и совсем остановился.

   - Отдыхаем час, хлопцы.

  Хрипло дыша и покачиваясь от усталости, контрабандисты бросали на землю носки и падали на землю. Приходить в себя люди стали только минут через десять. Потянуло табачным дымком, послышалось бульканье, разливали водку, начали раздаваться шепотки. Внимание ослабло, настороженность пропала. В этот момент один из людей Жареного встал и направился по нужде в кусты. За ним встал Анджей, видно, по той же надобности. Не успел он сделать и пары шагов, как вдруг ударили выстрелы. Краем глаза я еще успел ухватить, как парень Жареного замер на секунду, чуть наклонился вперед, а затем просто рухнул, без звука, лицом в траву, а Анджей, застонав, завалился набок. В следующую секунду мгновенно сработавшие боевые рефлексы прижали меня к земле, а пальцы сжимали, снятый с предохранителя, кольт. Мне хватило слов Славика, чтобы понять, здесь рассчитывать на милосердие не приходится.

   В следующее мгновение раздался громкий мужской голос, который скомандовал: - Жыва ?сталі! Рукі ?гору!

  Судя по наступившей тишине, контрабандисты не торопилось вставать, за исключением одного, который, видно поддавшись панике, бросился бежать. Раздался выстрел, затем вскрик, перешедший в хрипение. Это стрелял третий бандит, сидевший отдельно от остальных. Он прятался в кустах, в метрах пятнадцати от меня. В следующее мгновение я направил ствол на место, где прятался налетчик и дважды нажал на спусковой крючок. Следом послышался короткий, резко оборвавшийся вскрик и глухой удар, упавшего на землю тела. Двое других бандитов, сидевшие в засаде, явно растерялись, потому что иначе как глупостью нельзя назвать выкрик-вопрос: - Митька?!

  В ту же секунду еще две пули ушли в направлении, только что раздавшегося голоса. Крик боли, а затем протяжный стон. Я сразу перекатился, меняя позицию, что мне спасло жизнь. Пуля с силой рвануло плечо моего пиджака. Резкий разворот и выстрел в то место, где я успел засечь дульную вспышку. Резко оборвавшийся стон сказал мне, что цель поражена. Где-то впереди вдруг раздалось шуршание кустов, а затем послышался топот ног убегающего бандита. Вся перестрелка заняла всего несколько минут. Я снова сменил позицию, если еще кто-то из бандитов притаился и надумает пострелять. Наступила относительная тишина, нарушаемая только приглушенными стонами раненых.

   - Есть кто живой? - тихо спросил я.

   - Есть, - раздался голос Тимофея. - Это ты их всех положил?

   - Я.

   - Дяденьки, это я, - вдруг раздался чей-то жалостный голос.

   - Леха, ты? - переспросил его Путник.

   - Я. Дяденьки, не убивайте меня, пожалуйста.

   - Заткніся, дурань! - строго прикрикнул