Мое сердце - Смолл Бертрис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мэри де Боулт отыскала своего мужа.
— Поехали домой, — скомандовала она. — Я себя плохо чувствую.
Клиффорд де Боулт был почти на двадцать лет старше своей жены. Его первая супруга умерла бездетной после более чем пятнадцати лет брака. У него не было особых иллюзий и насчет Мэри, когда он женился на ней. Ей в то время было пятнадцать, и она происходила из многодетной семьи. Он отметил для себя ее цветущий вид и понадеялся, что она окажется плодовитой, что она быстро и доказала, родив ему за четыре года четырех здоровых детишек. Сейчас у него три сына и дочь. Она выполнила свою часть соглашения, и теперь он выполнял свою, позволяя ей проводить часть года при дворе и закрывая глаза на ее маленькие флирты до тех пор, пока они не выходили за рамки приличий. Он надеялся, что жена не сделала его рогоносцем, и вызвал бы на дуэль любого, кого заподозрил бы в интимной связи со своей Мэри, ибо по-своему он любил ее.
Наклонившись, он заботливо спросил:
— В чем дело, моя дорогая? — От всего этого шума и дыма у меня разболелась голова, — пожаловалась она. — Я думала, у каминов в Линмуте тяга лучше.
Он не заметил никакого дыма, и даже, наоборот, у него сложилось впечатление, что большой зал проветрен очень хорошо. Но Мэри без причины никогда не отказывала себе в удовольствиях, и он принял все сказанное за чистую монету.
— Я испрошу у королевы разрешения уехать, — сказал он и поспешил выйти.
Мэри де Боулт посмотрела в тот угол комнаты, где стоял Алекс Гордон со своей женой. Любовь, сиявшая на его лице, когда он наклонился к Велвет, чтобы что-то ей сказать, заставила Мэри почувствовать почти физическую боль, так велика была ее ревность. «Почему он так счастлив, а она почти теряет сознание от сердечной боли?»— со злостью подумала она. Ее ненависть все росла, она уже почти задыхалась от нее, и тогда леди де Боулт прошептала про себя:
— Чтоб ты сдох, Александр Гордон! Чтоб ты сдох! Велвет внезапно вздрогнула.
— Ты замерзла, дорогая? — тревожно спросил Алекс. — Эти твои шелка, конечно, ничуть не греют.
— Нет, Алекс. Просто вдруг у меня на душе стало как-то тревожно. — Она сама была в замешательстве. На какое-то мгновение она вдруг ощутила чью-то ужасную, гнетущую ненависть, направленную на нее и Алекса, но, оглянувшись вокруг, не увидела никого, от кого могла исходить злая сила. Она стряхнула с себя тревогу и попыталась сосредоточиться на празднике. Разве не она — королева бала, центр всеобщего внимания? Во всем зале этим вечером не было ни единого человека, который не восхищался бы ее карнавальным костюмом.
Королева уехала из Линмут-Хауса, когда первые бледные лучи рассвета окрасили серое небо над Лондоном. Она перетанцевала этой ночью все танцы, отведала всех блюд и с удовольствием пила прекрасные французские вина. Елизавета Тюдор впервые чувствовала себя такой расслабленной и спокойной за последние месяцы. Несколько раз за этот прелестный вечер она даже забывала о Дадли.
Крещенский бал-маскарад у молодого графа был признан всеми, кто на нем был, очень удачным. Даже сам Робин считал, что хорошо провел время. Настолько хорошо, что сгоряча пообещал продолжить традицию своего покойного отца и сделать крещенские балы ежегодными. Весьма довольная, Елизавета Тюдор взошла на свою яхту и, весело помахав провожавшим, отбыла.
Велвет не могла вспомнить, когда она так от души веселилась. Правда, она и Алекс по-прежнему ссорились по любому мельчайшему поводу, но иногда ей в голову приходила мысль, что их ссоры — повод для последующего примирения, заканчивающегося так страстно. Да, она была очень счастлива и совсем не готова к неожиданному приезду ее брата Мурроу О'Флахерти. Мурроу — второй сын Скай О'Малли и больше всех походил на нее, так как любил не только свою жену и детей, но и приключения. Некоторое время он состоял при дворе Тюдоров в качестве пажа Джеральдины Фитц-Джеральд Клинтон, графини Линкольнской. Устав от нее и поняв, что без своей земли или какого-нибудь титула при дворе ничего не добьешься, он упросил свою мать послать его в Оксфорд, прилежно учился сначала там, а потом в Париже, где тогда жили его мать и отец. Скай очень удивилась, когда он вдруг выразил намерение отправиться в море. Находясь под командой лучших капитанов своей матери, он проявил поистине материнские таланты в мореходстве. К тому времени, когда Мурроу исполнилось двадцать пять, у него уже был под командой свой корабль и он прославился как один из самых доверенных капитанов Скай и Робби Смолла.
— Из всех, кого вы нарожали, Скай, он единственный истинный О'Малли, — сказал ей как-то старый Мак-Гвайр, старший из ее капитанов.
Корабль Мурроу был одним из восьми, которые ушли вместе со Скай и Адамом в их последнее плавание к берегам Индии. И вдруг неожиданно он вернулся, придя не в порт приписки Плимут, а войдя вверх по Темзе прямо в Лондонскую гавань. По счастью, один из людей графа Линмутского оказался в этот день в доках в поисках апельсинов для Эйнджел, которая в последнее время просто не могла без них обходиться. Узнав «Морского сокола»и его хозяина, человек графа заговорил с Мурроу:
— Добро пожаловать домой, капитан! Граф в Лондоне. Живет в своем доме вместе с леди и лордом Альсестерскими, леди Велвет и ее молодым мужем, шотландцем. Сказать графу, что вы зайдете?
Сознание Мурроу выхватило из всего сказанного только то, что Робин и две его сестры здесь.
— У тебя есть лошадь, парень? — спросил он у слуги.
— Да, капитан. Вон там. Гнедая, под седлом с гербом Линмута.
— Я возьму ее на время, — сказал Мурроу и, не дожидаясь ответа, поспешил к лошади, вскочил в седло и быстро ускакал.
Отъехав достаточно далеко, он понял, что ему сказал слуга: «Леди Велвет и ее молодой муж, шотландец». Велвет вышла замуж? Когда же она успела, и что скажут ее родители, когда вернутся? Он гнал лошадь вдоль реки. В этот ранний час народу на улицах было еще мало. День выдался сырой и промозглый. Наконец вдали показался Линмут-Хаус, и он едва расслышал приветствие сторожа у ворот, проскакав галопом мимо него и дальше по подъездной аллее.
— Добро пожаловать домой, капитан, — приветствовал его мажордом, поспешивший ему навстречу, когда он вошел в дом. — Его милость еще не вставал, но я передам ему, что вы прибыли.
— Не беспокойся, — быстро ответил Мурроу, взбегая по лестнице, — я знаю, как пройти в покои Робина.
— Но, капитан… — Голос мажордома замер, когда Мурроу исчез наверху лестницы.
— Капитан О'Флахерти! — Камердинер Робина коротко поклонился, когда Мурроу переступил порог графских апартаментов. — Добро пожаловать домой, сэр.
— Спасибо, Кипп. Его милость еще в постели?
— Да, сэр. Он лег довольно поздно.
Мурроу только ухмыльнулся и положил руку на дверь спальни.
— Капитан! — Кипп выглядел смущенным. — Его милость не один.
На лице Мурроу мелькнула улыбка.
— Надеюсь, что нет, Кипп. — Он распахнул дверь и, ступив внутрь, позвал:
— Робин, ты, лежебока! Вставай-ка, да давай посмотрим на красотку, с которой ты развлекался ночью. — Подойдя к кровати, Мурроу откинул одеяло.
С ревом граф Линмутский соскочил с постели. Эйнджел громко взвизгнула и попыталась натянуть на себя одеяло. Испуганный взгляд Мурроу в один момент схватил и ее интересное положение, и обручальное кольцо на пальце, и ее красоту.
Но тут брат сшиб его с ног.
— О! — простонал Мурроу, потирая ушибленную челюсть. — Так-то ты встречаешь меня, ты, молокосос?
Робин был уже на ногах и с удивлением смотрел на плотного волосатого человека, стоявшего перед ним.
— Мурроу? Это ты? Боже, ну ты нас и напугал!
— А ты думал, это ее муж? — сдавленно хихикнул Мурроу.
— Я ее муж, ты, похотливый старый морской волк! — Граф рассмеялся. — Тебя слишком долго не было, братец. Нас обвенчал прошлым августом капеллан королевы в присутствии ее величества. Это моя жена Эйнджел.
У Мурроу О'Флахерти хватило сообразительности прикинуться смущенным, он даже покраснел.