В поисках правосудия: Арест активов - Билл Браудер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
14 июля мы с Вероникой должны были лететь в Ньюарк. В то утро я проснулся рано, всё еще живя по лондонскому времени и в ритме напряженного расписания прошлой недели. Стараясь не потревожить супругу, я достал телефон и тихонько просматривал почту и новости. Ничего из ряда вон выходящего за ночь не произошло.
Но уже после семи утра на «Эн-Би-Си» вышла статья под названием «Бывший сотрудник советской контрразведки был на встрече с Дональдом Трампом-младшим и российской адвокатессой».
Оказалось, что Весельницкая была не одна.
По какой-то причине журналист Кен Диланиан всячески избегал называть имя этого «бывшего сотрудника советской контрразведки»[14], но мне было ясно, кто это был. Я скопировал ссылку на статью и выложил ее в «Твиттере», сопроводив таким комментарием: «Любопытно, почему „Эн-Би-Си“ не назвала имя „бывшего сотрудника разведки“? Единственный компаньон Весельницкой, соответствующий описанию, — это Ахметшин».
Ринат Ахметшин, Вашингтон, июнь 2016 года (© HERMITAGE)
Через час агентство «Ассошиэйтед Пресс» подтвердило, что Ринат Ахметшин действительно присутствовал на той встрече. Телефон снова взорвался. Пока мы с Вероникой в последний раз проверяли вещи для лагеря по списку, меня постоянно отвлекала пишущая братия, желающая побольше узнать об Ахметшине.
Во второй половине дня мы должны были улетать через Денвер. Мы прошли контроль и сдали чемодан дочки, и тут позвонил работающий над статьей журналист и спросил:
— Вы когда-нибудь встречались с Ахметшиным? Не парень, а тайна, покрытая мраком. Я нигде не могу найти его фото.
— Я его не знаю, — ответил я. — Но я сидел от него через пару мест на слушаниях в Конгрессе в прошлом году. Мой коллега сделал несколько фотографий.
— Шикарно! Осчастливьте, поделитесь, пожалуйста.
Я позвонил Вадиму, и он отправил снимки журналисту. Через несколько минут статья вышла вместе с фотографиями, под которыми мелким шрифтом был указан копирайт «Hermitage Capital».
Через 45 минут мы с Вероникой приземлились в Денвере. За это время я получил сообщения от десятка фоторедакторов, которые умоляли разрешить им использовать наши фотографии. Я согласился и с нетерпением ждал выхода новых статей.
Добравшись до Нью-Йорка под вечер и заселившись в отель, мы сходили в китайский ресторанчик и рано легли спать. Утром отправились на завтрак в кафе отеля, где на маленьком столике у входа были разложены утренние газеты. Я обратил внимание на таблоид «Нью-Йорк Пост». Верхнюю часть первой полосы занимала наша фотография Ахметшина, а заголовок гласил: «Трамп напуган: бывший российский „шпион“ тоже был на встрече с младшим».
Эта же фотография в тот день попала более чем в десяток изданий.
В то утро у меня было запланировано интервью с Фаридом Закарией на «Си-Эн-Эн», и затем мы с Вероникой продолжили наш путь. Дорога проходила в зоне сильных помех, но мы с дочуркой общались без помех и доехали до самых ворот детского лагеря на реке Делавер, успев на регистрацию в срок.
Пока я был в пути, американская пресса наконец-то по-иному взглянула на нашу жалобу по ФАРА, и ко времени моего возвращения в Аспен журналисты уже вплотную занимались Крисом Купером, Андреем Некрасовым, Даной Рорабахером и даже его правой рукой, Полом Берендсом. Появившиеся статьи о Берендсе были настолько убийственными, что он был немедленно уволен с должности в Комитете по иностранным делам Палаты представителей.
Позже, 19 июля, за неделю до начала слушаний, президент Трамп сам втянул себя в гущу событий, дав развернутое интервью газете «Нью-Йорк Таймс». В нем было всё наперекосяк — типично для Трампа; но ближе к концу он произнес нечто весьма откровенное.
Во время торжественного ужина в последний вечер саммита Большой двадцатки в Германии Трамп пересел с отведенного ему по протоколу места рядом с женой японского премьер-министра к своей жене Мелании, которая сидела рядом с Путиным. Трамп без помощников и переводчиков общался с Путиным в течение часа. На вопрос газеты «Таймс», о чем они говорили, Трамп ответил: «На самом деле было очень интересно, мы говорили об усыновлении».
На следующий день Трамп-младший заявит то же самое о своей встрече с Весельницкой. Это не было случайностью. Позже, в конце июля, стало известно, что президент Трамп продиктовал прессе первоначальное заявление Трампа-младшего, когда он возвращался из Германии на борту номер один.
Большинство людей вряд ли обратили внимание на его признание, но оно было знаковым. Президент Трамп и его сын знали, что «усыновление» — это безобидно звучащий код для закона Магнитского, и теперь они оба очень старались преуменьшить зловещее значение встречи в Башне Трампа.
Мое запланированное выступление в Судебном комитете Сената дало бы шанс связать всё воедино и показать, что закон Магнитского не только определял политику Путина в отношении Запада, но и стал причиной его дерзкого вмешательства в политический процесс в Америке.
Такой шанс выпадает только раз.
36. Судебный комитет Сената
Лето 2017 годаВ течение недели, оставшейся до слушаний, я писал и переписывал свою речь. Она была самым важным документом, над которым я когда-либо работал, и должна была звучать убедительно.
Обычно приглашенные выступить на слушаниях зачитывают подготовленные речи с листа, но только не я. Во время выступлений я смотрю законодателям в глаза и рассказываю историю, идущую от души.
Речь выступающего не должна превышать семи минут. Прочитав ее вслух несколько раз, я повторил ее по памяти, вышагивая по кабинету и засекая время. На компьютере внес правки, подсократил текст и снова проговорил всё вслух. И еще раз, и еще. Всю неделю я жил и дышал своим выступлением, стараясь сделать его идеальным.
Вечером перед отъездом из Колорадо я переслал текст выступления Патрику Дэвису в Судебный комитет Сената.
Ближе к вечеру я прибыл в Вашингтон и остановился вновь в гостинице «Виллард». Заселившись, я принялся репетировать свою речь в последний раз. Чуть меньше семи минут. Легко поужинав и поговорив с супругой по телефону, я лег спать, причем довольно рано. Утром предстояло давать показания вместе с Дональдом Трампом-младшим, Гленом Симпсоном и Полом Манафортом. Нужно быть отдохнувшим и собранным.
На всякий случай я проверил почту. Пришло сообщение от Патрика: «Билл, в связи с большим наплывом прессы место проведения слушаний перенесено в здание имени Харта, зал № 216. Этот зал вместительнее».
Событие приобретало грандиозные масштабы.
К семи утра я уже был в костюме и галстуке. Спускаясь на лифте, я просматривал новости. Трамп только что разместил твит о серьезном изменении в политике: он запретил американцам-трансгендерам проходить службу в армии. На заре своего президентства всякий раз, когда Трамп