По ту сторону сна (Игра) - Валерия Комарова

Память о ком-то? Подарок дорогого ему человека

Я рассматривала безделушку, пытаясь понять, откуда подобная безвкусица могла взяться в покоях Ястреба. На моей памяти он никогда не демонстрировал любви к пасторалям.

Сильные руки обхватили меня со спины, и я оказалась притянута к горячему, сильному телу. Словно в каком-то любовном романе оказалась! Только вот я не чувствовала себя в безопасности и, уж точно, не сгорала от страсти. Если меня и потряхивало, то скорее от страха.

- Почему ты выбрала не меня? - шею щекотало его дыхание. - Почему его? Не меня? Я десять лет добивался этого. Я десять лет мечтал, чтобы ты посмотрела на меня. Я не добился, я не смог тебя получить. И я тебя возненавидел. Или полюбил? Что это, Кимка? Почему я брежу тобой? Почему я хочу получить тебя? Всю. Получить и уничтожить, стереть в порошок.

- Именно потому, что не смог меня получить. - Я попыталась освободиться, но не смогла, лишь оказалась прижата к столу, поймана между ним и Ястребом. - Ястреб, пусти. Даже если бы ты остался последним мужчиной на Земле...

И что? Что тогда? Кимка, признайся, тебя тянет к нему. И освободиться ты хочешь не потому, что тебе противно это объятие. Совсем наоборот. Тебе хочется забыть обо всём, тебе хочется прижаться к этому телу так близко, чтобы вы стали единым целым. Потерять себя хочется, раствориться в этом хаосе, кипящем под ненадежной маской покоя.

- Считаешь, что я, человек, недостаточно хорош для тебя? - прошипел он. - Ты и Сашку поэтому никогда близко не подпускала? Он ведь ждал почти десять лет, пока ты определишься... А ты им играла, как хотела поиграть мной...

- Ты прекрасно знаешь нашу с ним историю, а мы с тобой когда-то решили не пробовать. Ястреб, ты что, свихнулся! - Я дернулась. Ну же, ещё чуть-чуть!

- И что?! Мы оба здесь сумасшедшие! - Он, удерживая меня одной рукой, вытащил шпильки. Волосы рассыпались. Он уткнулся носом мне в затылок и шумно вдохнул. - И я освобожусь лишь тогда, когда уничтожу тебя. Кем бы ты ни была и что бы ни предлагала.

Я похолодела. Плохая была идея, придти сюда. Даже хуже чем плохая - ужасная. Ой-ё! Ястреб окончательно свихнулся. Лучше бы я потеряла пару дней, разыскав его сестру своими силами.

- Ястреб, зайка, отпусти. Ты же знаешь, я сильнее. Неужели хочется ещё раз отправиться на ту сторону? Не надоело?

Он усмехнулся и, горячо дыша мне в ухо, прошептал:

- Да, тебя не убить обычным оружием. Даже великие арты не справятся. - Что-то упёрлось мне в живот. Что-то острое. Он издевается?! Оказалось, нет, не издевается. - Только вот тебе не повезло, совершенно случайно мне в руки попало одно удивительное оружие. Или ты забыла? Кинжал всё ещё у меня и, на этот раз, я не вытащу его так быстро, буду держать в ране, пока ты не сдохнешь...

Горячо. Не больно, просто горячо. И обидно, что я попалась так легко. Зная, что Ястреб не вполне нормален... Да что уж там, зная, что он окончательно слетел с катушек, я всё равно пришла к нему. Привычка доверять. Привычка не ждать от него беды. Всё-таки десять лет дружбы так просто не забываются.

Руки, судорожно сжимающие край стола, покрылись мелкими чешуйками, удлинились пальцы. Ястреб шумно дышал, похоже, крышу ему сорвало окончательно. Его возбуждало всё это. Он орудовал кинжалом, расширяя рану, странно, что мои внутренности ещё не вывалились на стол. И странно, что я ещё способна думать. И мне не больно, ни капельки...

- Это было ошибкой, - прошептал он. - Самой большой ошибкой в твоей жизни. Тебе не стоило приходить. Не стоило...

Ястреб захихикал и отпустил меня, мгновенно отступая, позволяя мне кулем сползти на пол. Где же его сестра?! Она уже должна была придти. Обязана! Или... А звал ли Ястреб сестру?

Он попятился к кровати, не отрывая от меня взгляда и продолжая хихикать. Моё зрение вдруг обрело неимоверную чёткость. Я могла разглядеть даже родинку на его щеке...

- Посмотри, ты мне всю рубашку заляпала... - обиженно пробормотал он, вытирая окровавленные руки о белый шёлк. - И, Кристи, зайка, я не всегда говорю правду... Не знаю, почему я тогда сказал, что Аля старшая?

Я больше не чувствовала тела. Окружающий мир потерял все краски. Ястреб покачал головой и отвернулся. Я больше его не интересовала...

Ястреб стянул с себя рубашку, и последним, что я увидела в этой жизни, было чёрное родимое пятно между лопатками. Родимое пятно в форме короны.

ГЛАВА 20

ДУБЛЬ

Сегодня будильник выбрал для побудки какой-то весёленький марш. Я вслепую нащупала его и отключила. Перевернувшись на другой бок и поглубже зарывшись под одеяло, я уже собралась было досыпать, но странное ощущение неправильности, нереальности происходящего прогнало ленивую дрёму и заставило чуть ли не подскочить.

Странно... Ничего необычного в этом утре нет. Всё как всегда. Каждое утро мой будильник играет одну из ста двадцати содержащихся в его памяти песен, я отключаю его, а потом полчаса дремлю, пока не подаст сигнал будильник на телефоне. Этот порядок заведён уже давно и редко нарушается. Сегодняшний же день ничем не отличается от многих таких же. Лекции начнутся только через два часа, у меня как минимум полтора - в запасе до выхода. Меня никто нигде не ждёт, я никому ничего не обещала...

Только сон возвращаться не хотел, зато откуда-то пришла уверенность, что у меня из памяти вылетело что-то очень-очень важное. А ещё перед глазами, стоило их закрыть, вставала странная картинка: высокий темноволосый мужчина идёт к разворошённой кровати, стягивая с себя белую рубашку, заляпанную чем-то алым.

- Кристи, ты окончательно ополоумела. Вот узнает Сашка, что тебе посторонние красавцы снятся...

И вновь странность. Почему-то мысли о том, с кем я живу вот же пять лет, и кого все давно считают моим мужем, хотя мы о свадьбе и не думали, не радовали а, наоборот, вызывали глухое раздражение. Я тщательно вспомнила, что было вчера. Ничего не было. Как обычно. Он умотал к родителям на два дня, пообещав думать обо мне каждую минуту и пообещав привезти диски, которые его брат одолжил пару месяцев назад и до сих пор не вернул. Но не из-за этих же дурацких дисков я подскочила ни свет ни заря? Они мне нужны, как козе баян, и Сашка прекрасно об этом знает.

Трёхцветная кошка Мышка поскреблась в дверь, потом просительно мявкнула. Вообще-то кормить её входило в Сашкины обязанности, а он вставал много раньше меня.

Да что ж такое-то? Что за день такой?

- Сейчас, чудовище, - рявкнула я. - Дай проснуться толком, не помрёшь за пять минут.

Мяв за дверью смолк, зато завизжал валяющийся на тумбочке мобильный, сообщая, что кому-то не терпится услышать, как я матюгаюсь. Все знакомые давно уяснили, что с двух ночи и до восьми утра услышать от меня они могут только непечатные выражения.