Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

К тому времени как он, вернувшись, запер за собой дверь, на Камилле уже не было ничего, кроме чулок и сорочки. Он замер, глядя на нее, и суровое лицо его немного смягчилось.

— Что? — прошептала она. — Что-то не так?

— Ничего, — с чувственной улыбкой пробормотал он, обхватив ее лицо ладонями. — Просто… ты такая красивая. Слишком красивая…

Приподнявшись на цыпочки, Камилла обвила руками его шею.

— Киран, почему ты говоришь…

Поцелуй помешал ей договорить. Губы Кирана были жадными и требовательными. Камилла вглядывалась в его лицо и видела, как в свете угасающего дня в нем проступают растерянность и печаль.

Она не сомневалась, что Киран хочет ее — но при этом упорно старается держаться на расстоянии, словно боится подпустить ее слишком близко. Терзаемый угрызениями совести, он убедил себя, что у него нет будущего. И вот сейчас Камилла взглядом молила его позволить ей стать частью его жизни.

Темные ресницы Ротуэлла, словно в ответ на ее взгляд, затрепетали — повинуясь женскому инстинкту, она подняла руку и осторожно погладила его щеку, кончиком пальца обвела изгиб твердых, чувственных губ.

Ноздри Ротуэлла чуть заметно затрепетали. А потом, словно отвечая на ее молчаливый призыв, он уткнулся лицом в ее ладонь и она услышала его вздох.

— Киран, — прошептала она. — Дорогой…

Ротуэллу казалось, он тонет в ее нежности, в которой не было и намека на навязчивость или соблазн. Его, в свою очередь, переполняла нежность к этой удивительной женщине, смешанная с сожалением о том, что он так бездарно растратил свою жизнь.

Будто во сне, он протянул руку, дотронулся до ее плеча. Пальцы его погладили нежную шею, потом осторожно коснулись крохотной ямки между ключицами, почувствовали, как бьется ее сердце — только для него, вдруг с какой-то безумной надеждой подумал он.

Опустив голову ей на плечо, Ротуэлл прижался губами к горлу Камиллы, чувствуя щекой ее нежное плечо. Когда-то он искренне считал ее холодной… Боже, какой же он был глупец! Она не была холодной — она была сильной, но тогда он этого не понимал. Камилла выжила бы, и не будь его рядом. А вот он… Выжил бы он без нее? Сейчас он уже сильно сомневался в этом. С пугающей ясностью он вдруг понял, что любит ее… любит всей душой, всем сердцем. Он не хотел этой любви — но это случилось помимо его желания. И изменить что-либо было уже не в его силах.

Он молчал так долго, что Камилла встревожилась. Услышав, как она шепчет его имя, Ротуэлл вскинул голову. Она заглянула ему в глаза — и прочла в них такое отчаянное желание, что у нее на мгновение сжалось сердце.

— Господи, Камилла, — хрипло выдохнул он. — Иди ко мне… Я не могу… без тебя…

Облегчение, охватившее ее, было настолько сильным, что она едва не рассмеялась.

— Киран, дорогой, я здесь, — прошептала она. — Я с тобой. И так будет всегда.

Он вдруг снова заговорил.

— Я хочу тебя, как ничего и никогда не хотел прежде, — коротко бросил он. — Впрочем, нужно ли это говорить?

Сердце Камиллы едва не разорвалось от счастья.

— А почему бы и нет? — улыбнулась она. Ротуэлл вдруг отвернулся. Камилла вглядывалась в его лицо: странно, сейчас она не могла бы сказать, молод он или стар — просто красивый и мужественный человек, и при этом невероятно одинокий…

— Наверное, это эгоизм с моей стороны — говорить такое… — буркнул Ротуэлл.

Камилла стащила с него рубашку и молча швырнула ее в сторону. Ротуэлл так же молча проводил ее глазами.

В комнате было уже почти совсем темно. Пока Киран сбрасывал с себя остатки одежды, Камилла окинула взглядом его мускулистое, стройное тело. Несмотря на то что в последнее время Киран очень похудел, он по-прежнему выглядел огромным. Его покрытое тяжелыми плитами мускулов тело говорило о многих годах изнурительной работы, а исполосованная шрамами спина свидетельствовала о бесчеловечной жестокости, которую ему довелось испытать. И все же своеобразная грация в нем была. В глазах Камиллы Ротуэлл был прекрасен. А когда он повернулся, чтобы сбросить с себя последние остатки одежды, и она вновь увидела его рубцы, глаза у нее защипало от слез.

— Ложись в постель, любовь моя, — прошептала она.

К ее удивлению, Киран вдруг подхватил ее на руки и опустил на постель, будто она не весила ничего. Потом склонился к ней — в глазах его горело желание, а его возбужденная мужская плоть трепетала от нетерпения. Камилла, повинуясь безотчетному импульсу, протянула ему губы, а потом ее руки сомкнулись на его талии, и она нетерпеливо прижала его к себе.

— Я хочу тебя, Киран, — прошептала она. — Я сгораю от нетерпения.

Руки у него задрожали.

— Я тоже. И я не уверен, что смогу сейчас быть нежным, — прошептал он в ответ. — Ты уверена, что хочешь этого?

— О да, — Руки Камиллы обвились вокруг его шеи. — Совершенно уверена.

Не говоря больше ни слова, Киран вошел в нее.

— Иисусе сладчайший, Камилла… — пробормотал он. — Ты такая… О Господи! Когда я в тебе — я словно вернулся домой!

Она почувствовала, как ее сердце, подпрыгнув в груди, рванулось к нему. Тело ее мгновенно расслабилось, готовое принять его. Он снова припал к ее губам — но теперь это был властный поцелуй мужчины, уверенного, что любимая женщина душой и телом принадлежит ему. Знакомое желание захлестнуло ее, и Камилла чуть слышно вздохнула.

— Ты моя, Камилла, — хрипло выдохнул он. — Скажи мне, что ты моя!

— Да, Киран, да! — прошептала она. — Навсегда!

Снова и снова он врывался в нее — бугры мышц на его бедрах точно окаменели, глаза были закрыты. Жар, исходивший от его напряженного тела, передался Камилле, и она вдруг почувствовала, что растворяется в нем.

Желание становилось все острее, нарастая с каждой минутой, — Камилле казалось, что где-то глубоко внутри ее словно раскручивается тугая пружина, и она взлетает все выше. Теперь она уже не принадлежала себе. Захваченные страстью, они не замечали, как день постепенно перешел в вечер, как в комнате сгустились сумерки.

Внезапно глаза его широко распахнулись — от взгляда этих похожих на расплавленное серебро глаз у Камиллы закружилась голова.

— Я не смогу оставить тебя, Камилла, — прохрипел он. — И не хочу!

Потрясенная странным ожесточением, с каким это было сказано, Камилла застыла.

Словно в подтверждение своих слов, Киран снова припал к ее губам.

— Не уходи от меня, Камилла! — пробормотал он. — Прошу тебя, не оставляй меня одного.

Вместо ответа Камилла только обняла его и молча притянула к себе.

Кираном вдруг словно овладело какое-то безумие… сумасшедшее, отчаянное желание обладать ею. Тот момент, когда все еще можно было повернуть вспять, остался в прошлом — Киран давно уже отдал ей всего себя, целиком и без остатка.