Поджигатель - Питер Мэй

Маргарет повернулась к детективу.

— Куда?

— Так называется аптека традиционной китайской медицины. За свою годовую зарплату человек может там купить пятидесятилетний корень женьшеня. — Он склонился к хозяйке квартиры. — А адрес?

— Дачжалань.

Маргарет покачала головой:

— Не понимаю. Вместо врача он обращался в аптеку?

Ли улыбнулся:

— Там всегда есть консультант, обычно из тех специалистов, кто уже вышел на пенсию. Кто откажется от дополнительного дохода?

— И консультант назначал ему европейские препараты?

— Нет, лекарства, которые были в ходу еще у наших предков, — ответила Лю. — Очень хорошие лекарства. Быстро ставят на ноги.

— Боюсь, ему не могли там выписать реверсивный и протеиновый ингибиторы, — заметила Маргарет.

Дачжалань представлял собой старый торговый район к югу от Цяньмэнь: путаница средневековых хутунов с бесчисленными крошечными рынками и лавками антикваров. Следом за Ли Маргарет не без труда пробиралась через уличную толпу. Из динамиков на столбах звучал перезвон медных гонгов и заунывные стоны цитры, над головами прохожих развевались красные полотнища с выписанными золотом иероглифами. Чисто вымытым стеклом поблескивали витрины магазинов, каждый напоминал театральную декорацию: загнутые к небу уголки черепичной крыши, расписанные яркими красками деревянные опорные балки и столбы.

— Во времена династии Мин, — пояснил Ли, — здесь стояли огромные ворота, на ночь их запирали, чтобы перекрыть доступ во внутреннюю часть города. Дачжалань, по сути, означает «большой частокол». При императорах лавки и балаганы запрещали располагать в центре Пекина. Поэтому торговцы ставили их тут, с внешней стороны ворот. Скучными вечерами, когда делать горожанам было нечего, сюда приходили десятки тысяч людей.

Они миновали овощную лавку, история которой насчитывала, по словам детектива, более четырехсот лет, магазин, около века торговавший мехами, штуками шерсти и тончайшего шелка, несколько ресторанов.

— Когда-то, — пояснил Ли Янь, — здесь был квартал «красных фонарей». В 1949 году коммунисты разгромили все бордели, а девушек отправили на ткацкие фабрики и в деревню.

Вспомнив о Лотос и данном другу обещании, Ли беззвучно выругался. Но что он мог сейчас сделать?

Под огромным балдахином в красную и белую полоску два мраморных льва охраняли ажурные железные двери аптеки «Тунжэньтань» — поставщика лекарственных препаратов традиционной китайской медицины с 1669 года. Однако грозным животным не удалось отпугнуть нескольких жалкого вида оборванцев, улегшихся отдохнуть на ноздреватых от времени каменных ступенях. Ли Янь и Маргарет осторожно переступили через громко храпевшего старика. Внутри аптеки царила прохлада.

Интерьер удивил Маргарет. В ее представлении китайская медицина была связана с темной пыльной каморкой, куда свет едва проникает сквозь щели в бамбуковых ставнях, со стариком в зеленом халате, расхаживающим между высоких банок, где лежат желтые таблетки и связки кореньев. Просторный зал, вдоль стен которого легкие стеллажи перемежались с высокими шкафами и стеклянными прилавками, был освещен невидимыми люминесцентными лампами. Изящная лестница вела на галерею. Там, под самым потолком, висели длинные свитки с выполненными цветной тушью сценами городской жизни императорского Пекина. Ассортимент лекарственных средств поражал воображение: высушенные морские коньки, кости тигра, заспиртованная печень змеи, медвежья желчь и другие таинственные снадобья. От их вида захватывало дух. Экзотические препараты вылечивали все: от насморка до аппендицита.

У бокового прилавка стояли с десяток посетителей. Люди терпеливо ждали своей очереди, чтобы посоветоваться с пожилым седобородым мужчиной, который неподвижно восседал за прилавком на высоком деревянном табурете. Специалист по традиционной китайской медицине терпеливо выслушивал клиента, а затем тихим голосом ронял две-три короткие фразы. На каждый диалог уходило минут пятнадцать. Соблюсти правила приличия Ли Яню не позволяло время. Вытащив из кармана удостоверение, детектив направился прямо в голову очереди. Маргарет пошла следом. Она кожей ощущала на себе недовольные взгляды, но высказать возмущение никто не решился. Беседовавшая с консультантом молодая женщина положила в сумочку бланк рецепта и зашагала к двери. На лице ее было написано смятение. Прежде чем произнести хотя бы слово, старый врач долго рассматривал удостоверение детектива. Маргарет он едва удостоил взглядом.

— Что вас интересует, старший инспектор?

— Один из ваших пациентов. Чао Хэн.

Консультант кивнул на американку.

— Кто она?

— Доктор из Америки. Патологоанатом, помогает нам вести расследование.

Старик повернулся к Маргарет, в глазах его вспыхнуло любопытство.

— Где вы учились? — Вопрос был задан на превосходном английском языке.

Такого она не ожидала.

— В университете штата Иллинойс.

— Ага, а я — в Калифорнийском. Медицинская школа Дэвиса, диплом по эндокринологии. Вместе с доктором Хиббардом Уильямсом я изучал проблему рака голосовых связок. Слышали о моем коллеге?

— К сожалению, не приходилось. — Маргарет аккуратно положила ладонь на прилавок. — Я думала, вы занимаетесь традиционной китайской медициной.

— И китайской, и западной. Мы можем многому научиться друг у друга. Какая у вас специализация?

— Термические ожоги.

Консультант повел носом.

— Для дамы это должно быть не совсем приятно.

Вести досужие разговоры Ли Янь не мог.

— Чао Хэн приходил сюда, верно?

— Мистер Чао? Да. Да.

— Насколько мне известно, в последнее время он плохо себя чувствовал.

— Что-то случилось?

— Его убили.

— О! — Старика, похоже, это не удивило. — Какое несчастье. Но он все равно уже умирал.

— От чего? — не сдержалась Маргарет.

— Трудно сказать. Я с полгода пытался лечить его, но ничего не помогало. Месяца два назад предложил Чао сходить к моему другу в клинику на Дахуа. Не знаю, что из этого вышло. Он полагался только на традиционные лекарства. Однако мои в его случае оказались бесполезны.

— Не припомните симптомы?

— Их было множество. — Старый китаец покачал головой. — Общая слабость, постоянная диарея, температура. Воспаление слизистых, кашель, потом появились опухоли лимфатических узлов в паху и под мышками. Чао быстро терял вес. В какие-то моменты он чувствовал себя лучше, но позже все начиналось сначала.

Маргарет поджала губы.

— То, о чем вы говорите, предполагает высокую вероятность ВИЧ. Чао не проходил тест на СПИД?

— Проходил. Последний раз я встретил его в Центральной больнице.

— И?..

— И что?

— Анализ был положительный?

— Нет. — Старик почесал бородку. — СПИДа врачи у него не обнаружили.

III

Ли Янь припарковал джип в тени деревьев у конца улицы Восточная Цзяоминсян, почти вплотную к боковому входу в штаб-квартиру Пекинской муниципальной полиции, на том самом месте, где тремя днями раньше он впервые увидел Маргарет. Американка молча смотрела на кирпичный куб первого отдела, видневшийся сквозь арку напротив. Неужели прошло всего три дня? Она улыбнулась:

— Здесь-то и столкнула нас судьба, в буквальном смысле. Помните?

— Да. — Разве мог он забыть? — Я шел на беседу с руководством. Так, во всяком случае, мне казалось. Все утро гладил форму, хотел подать себя в лучшем виде. А ступил пред светлые очи начальства покрытый грязью, с царапиной на локте и в мокрой рубашке: залил ее водой, смывая кровь.

Маргарет рассмеялась. Вот почему он тогда пришел в бешенство!

— Но по службе вас все-таки продвинули. Еще бы — настоящий герой, прямо с поля боя.

— Должность я получил бы в любом случае — чуть раньше, чуть позже. Моя неприглядная внешность, слава Богу, их не смутила.

Она осторожно прикоснулась к розовому пятну на локте детектива, и Ли Янь вздрогнул как от ожога.

— Долго заживает, — осторожно произнесла Маргарет.

— Это новая.

— Вот как? Еще одно падение с велосипеда?

— А, слишком длинная история.

— Тогда не рассказывайте. У нас и без нее мало времени.

Маргарет надеялась, что ее слова прозвучат как шутка, однако оба тут же осознали, что это суровая правда.

Плечом к плечу они зашагали под зеленым сводом листвы к перекрестку с Дахуа. Широкая улица уходила на север, с левой ее стороны у ворот парка Дундань высились старые тополя. По правую руку за белой оградой были видны современные трех-пятиэтажные корпуса Центральной больницы. Той дело на территорию медицинского учреждения въезжали и выезжали с нее машины «скорой помощи», между корпусами сновали санитарки. Сбоку от калитки в ограде пыхтел сигаретой немолодой мужчина с серым, цвета табачного пепла лицом. Миновав курильщика, Ли Янь осведомился у стоявшего в стеклянной будочке полисмена, как пройти в здание администрации больницы.