Поджигатель - Питер Мэй

Удивленный наивностью собеседницы, Ли улыбнулся уже искренне.

— В Китае никто не отказывается сотрудничать с полицией.

Маргарет не сразу уяснила смысл фразы.

— Но как иначе можно расценить его поведение?

— Профессор не отказывался сотрудничать. Он просто лгал.

— Где она сейчас? — Стоя возле стола, Чэнь Аньмин яростно запихивал в портфель пачку бумаг.

— У меня в кабинете.

— Ты глупец, Ли! — Шефа трясло. — Я ведь сказал: американка отстранена!

— Она свидетель. Я должен записать ее показания.

— Какие? О том, что английский язык профессора Се небезупречен? Видит небо, Ли, какие причины могли заставить его уничтожить важнейшую улику?

— Никаких.

— Так…

— Он выполнял приказ.

В громком смехе Чэня не прозвучало и намека на искренность.

— Значит, теория заговора? С доктором Кэмпбелл я совершил самую большую ошибку в своей жизни. — Шеф обогнул стол, снял с вешалки у двери китель.

— Доктор Кэмпбелл здесь ни при чем.

— Совершенно верно. Следствие ведет первый отдел криминальной полиции Пекина. — Чэнь Аньмин со злостью сунул левую руку в рукав.

— Суть в том, что кто-то пытался сорвать проведение теста на ВИЧ, шеф.

— Что ж, если так, попытка удалась, согласен? — Чэнь бросил взгляд на часы. — Меня ждут в генеральной прокуратуре. Не хочу опаздывать. — Уже с порога он с издевкой осведомился: — Может, посвятить в твою теорию генерала Цзэна? Вы успели отлично сработаться!

Оставив без внимания саркастический выпад, Ли шагнул в коридор.

— Я думаю, шеф, что ключ к раскрытию лежит как раз в результатах анализа крови Чао Хэна.

— Тогда поищи другой. Всегда есть задняя дверь. — Чэнь Аньмин вновь сверился с часами. — И, ради твоего же блага, забудь об американке. В университете, говорят, ее уже нет.

— Завтра утром доктор Кэмпбелл вылетает в Штаты.

— Проследи за этим. Убедись, что она поднялась на борт.

Некоторое время Ли стоял и смотрел вслед удаляющейся фигуре шефа, а потом, игнорируя удивленные лица коллег, прошел к себе, без звука закрыл дверь кабинета. Янгуйцзы сидела у стола, задумчиво перебирая пальцами пряди волос.

— Трудно поверить, — сказала Маргарет, — что убийца был здесь. — Она приподняла листок факса. — Это портрет Джонни Жэня? Я представляла его себе другим.

— Каким?

— Ну-у-у… не китайцем. Не знаю почему. То есть я понимала: он китаец, но лицо мне виделось совершенно иным. На снимке у него странные глаза, без лучика света. Мертвые. Что сказал Чэнь?

— Назвал мою версию теорией заговора.

— Вас это удивило?

— По правде говоря, нет. Шеф считает объяснения профессора вполне логичными.

— Что же нам в таком случае остается?

— Мне — ловить Джонни Жэня. Вам — сесть в самолет.

Ли окинул американку быстрым взглядом и тут же отвел глаза. Сделав шаг к окну, сунул руки в карманы. Кабинет заполнила тишина. Нарушила ее Маргарет.

— Вообще-то есть способ ознакомиться с болезнями Чао.

Детектив вздрогнул:

— Какой?

— У него наверняка имелся врач. На покупку лекарств, которые были в ванной, нужен рецепт.

Китаец поднял брови. Почему эта простая мысль не пришла кому-то из них в голову раньше? Ли Янь улыбнулся.

— Я сказала что-то смешное? — спросила Маргарет.

— Старина Чэнь не выжил еще из ума. Я сказал, что ключ к разгадке — в результатах анализа крови, а он мне: ну, поищи другой, всегда есть задняя дверь.

— Вы разрешите мне помочь открыть ее?

— А как же самолет?

— За семнадцать с половиной часов, — Маргарет посмотрела на запястье левой руки, — может произойти очень многое.

II

Джип свернул на улицу Бэйцзинчжань. Впереди показались башни Пекинского железнодорожного вокзала, куда вечером должен был возвратиться из Сычуани дядюшка Ифу. Чтобы не застрять в пробке на Втором кольце, Ли выбрал окольный, но более надежный путь. Набравшись смелости, он все-таки поинтересовался у Маргарет, какая причина заставила ее бросить лекции в университете. И американка рассказала все: об опоздании, о том, как его воспринял декан факультета Цзян, о споре с Бобом Уэйдом. Выслушав ее исповедь, Ли Янь покачал головой.

— Мне очень жаль, Маргарет.

— Почему? Вашей вины здесь нет.

— Я должен был привезти вас не к себе, а в гостиницу, и все бы закончилось благополучно.

— Вот если бы я не напилась… Нет, виновата только эта стерва, Лили. Это же она растрезвонила по всему университету.

Ли повел плечом.

— Не она, так кто-то другой: привратнику моего дома, персонал гостиницы… Вам не следовало ставить точку.

Маргарет вздохнула:

— Еще как следовало. Хотя бы из-за Боба, который считает себя святее папы римского. Все началось, когда я только сошла с трапа самолета. Мне не нужно было прилетать сюда, Ли Янь. В горячке я напорола такого… Хотела бежать от опостылевшей жизни там, в Штатах, — не важно куда. Вот и оказалась в Пекине. Уэйд, собственно, говорил правду: меня не интересовал Китай, я ничего о нем не знаю. В голове одна мешанина из наших пропагандистских лозунгов: поголовная бедность, тирания КПК… — Губы женщины изогнула печальная улыбка. — Если бы не встреча с вами, я, наверное, прожила бы здесь шесть недель как робот и вернулась домой с по-прежнему закрытыми глазами. А дома меня ждало бы все то же самое. Но за эти четыре дня мир в моих глазах встал с головы на ноги. Завтра в Чикаго вернусь не я — совсем другой человек. И жизнь тоже будет другая. Я начну ее заново. — Маргарет пристально смотрела в свои ладони. — Хотела бы я только, чтобы… — Голова американки поникла. — Ладно, Господу виднее. Скажите лучше, почему вы привезли меня к себе?

Взглядом опытного водителя оценив дорожную обстановку, Ли свернул на Восточную Чунвэньмэнь, откуда был разрешен въезд на привокзальную стоянку. «Потому что ты нужна мне, потому что я не мог с тобой расстаться», — хотел сказать он, ничуть не пугаясь гнева небес.

— Потому что где-то рядом крался Джонни Жэнь. Я думал о вашей безопасности.

— О!.. — В глубине души Маргарет надеялась услышать другое. — Шефу вы все объяснили точно так же?

— Да. На него это не произвело никакого впечатления.

Душа чуть воспрянула.

— Вот что больше всего возмущает. Я провела ночь в квартире с мужчиной. Ночь совершенно невинную, однако никто в это не верит. Какими ханжами могут быть люди!

— И когда вас считают виновной, становится жаль, что вы так и не совершили преступления…

— Жаль? — В Маргарет вновь шевельнулась надежда.

Ли искоса взглянул на американку, но Маргарет в этот момент отвернулась, и инспектор не смог различить выражения ее лица. Сердце в груди доктора Кэмпбелл гулко стучало. Неужели Ли Янь сожалел о том, что они не прикоснулись ночью друг к другу? Логика его слов подсказывала: да, — но интонации… Маргарет захотелось вцепиться ему в уши руками, повернуть к себе голову, закричать: «Что ты имеешь в виду? Что ты тогда чувствовал?» Но сама-то она молчала. Почему? Из страха. Из страха вступить в отношения, у которых нет будущего, из жуткого страха вовлечь в эти отношения его. Карьера, думала Маргарет, значит для Ли Яня так много, что он давно позабыл о возможности физической связи с женщиной.

Миновав здание вокзала, джип повернул на улицу Сихуаши, к дому, где когда-то жил Чао Хэн. Под кроной старого дерева старший инспектор остановил машину, выбрался из-за руля, зашагал к двери квартиры председателя уличного комитета Лю Синьсинь. Маргарет двинулась следом. Детектив постучал. Дверь открыли не сразу.

— Рада вас видеть, инспектор! — Пожилая женщина вопросительно посмотрела на Маргарет.

— Уважаемая тетушка Лю, это доктор Кэмпбелл, патологоанатом из Америки, она помогает нам в расследовании. Вы, случайно, не говорите по-английски?

Глаза китаянки просияли.

— Ох, в последний раз это было так давно! — Она протянула Маргарет руку. — Приятно с вами познакомиться, доктор Кэмбол. — Фраза прозвучала почти без акцента.

Маргарет с удовольствием пожала ее крепкую ладонь.

— Для меня это большая честь, миссис Лю.

— Будьте любезны, проходите, пожалуйста.

Они вошли в комнату, где на вытертом ковре играли внуки тетушки Лю. Двое карапузов лет пяти возились с вырезанным чьей-то рукой из дерева паровозиком и такими же вагончиками. При виде Маргарет в глазах мальчишек вспыхнул восторг.

— Чаю? — спросила китаянка.

— Огромное спасибо, — сказал Ли Янь, — но у нас, к сожалению, очень мало времени. — Инспектору никак не хотелось вновь упражняться в пении. — Вы, случайно, не знаете, к какому врачу ходил Чао Хэн?

— Ха! — Лю Синьсинь махнула рукой. — Странный он был человек, этот Чао. Образованный, учился на Западе. — Она доверительно кивнула Маргарет, как бы говоря: уж вы-то меня понимаете. — Любил все самое новое, дорогое: стереосистемы, лазерные диски, мобильные телефоны. А вот современной медицине он не доверял, предпочитал нашу, классическую. Он ходил в «Тунжэньтань».