Безумный аттракцион - Дмитрий Захаров

– Поглядим… – неопределенно протянул мужчина.

Вернулась Ольга в сопровождении Анджелы.

– Присаживайтесь! Кофе хотите?

– Если можно… – Девушка села на стул, не отрывая пристального взгляда от хрустального шара на груди человека.

– Вас что-то тревожит?

– Да… – Она насилу отвела глаза. – Я боюсь за своего мужа.

– Напрасно. Он – храбрец. Полагаю, за время путешествия не раз доказывал свою отвагу.

– Отвага… – как эхо, прошептала девушка. – Там в креслах все было просто. Иллюзия…

– Общая ошибка всех путешественников – считать, что «Иллюзион» показывает совершенную версию их самих. Смелость без трусости, сила без усталости, отвага без сомнений. Фантазия! Но спешу вас разочаровать. Во время сеансов путешественники смотрят в обычное зеркало. «Иллюзион» всего лишь упрощает реализацию скрытых инстинктов, которые сидят у вас внутри. Рамзес, покажи нашей гостье простейший тест, но не забывай, что перед тобой – дама…

Дворецкий неохотно кивнул, отложил чашку с недопитым кофе, поднялся с места и вдруг резко повернулся к девушке, оскалил острые зубы и замахнулся мускулистой рукой, словно намереваясь ударить женщину. Горячая вспышка ударила в лицо, Ольга закричала и выбросила вперед кулачок.

– Браво! – негромко произнесла Анджела.

– Прошу прощения! – Дворецкий был искренне расстроен. – Терпеть не могу этот тест! – Он покосился на Мастера.

– Умница! – кивнул мужчина. – Так можно отличить воина от торговца. Воин бьет в ответ на агрессию, негоциант закрывается руками, желая сберечь свой товар. Есть еще тип философов, их совсем мало. Они не реагируют на провокацию.

– Ну и шутки у вас! – Женщина негодующе перевела дыхание. – Я могу видеть своего мужа? – Она скрестила пальцы под столом.

– Разреши ей, отец… – Анджела умоляюще сложила ладони.

– Хитрая девчонка… – ухмыльнулся Мастер. – Всегда знает наперед, что я сделаю! Ладно, уважаемая! Вы заслужили такое право. Внимательно смотрите в этот шар.

Девушка подалась вперед к хрустальному шару, висящему на груди человека, но ничего не увидела, кроме толстой золотой цепи и пустого, бесцветного стекла.

– Я ничего не вижу! – хрипло прошептала она.

– Слишком пристально смотрите! – шепнул ей на ухо Рамзес. – Чуть искоса, как бы невзначай. И надо успокоиться; чтобы желание исполнилось, следует отказаться от него.

Ольга кивнула, отвела взгляд в сторону, безразлично скосила взгляд на шар и охнула.

– Я вижу!

– Умница, – одобрительно улыбнулась Анджела.

…Из дверей «Иллюзиона» вышел мужчина. Рассветное солнце оросило медными лучами густые волосы на его голове, отчего казалось, что над человеком пылает багровое пламя. Из припаркованного мини-вэна выскочили трое мужчин и спешно к нему направились. Снег уютно поскрипывал под каблуками их сапог. Артур весело подмигнул, его губы шевельнулись:

– Рок-н-ролл!

– Браво! – хлопнул в ладоши Рамзес.

Ольга не заметила, как слуги тихо вышли из комнаты. Она не отрывала взгляд от хрустального шара. Тени, отбрасываемые стенами домов, шевельнулись, грязные черные пятна ползли вслед за человеком, как хищные змеи в высокой траве, они преследовали Рыцаря. Близился час битвы…

Глава 6

Пауки в банке

Гильдия Вечных и Избранных. Последняя Ассамблея

Встреча в Ассамблее подходила к концу. Вечные уныло бродили по залу. Буа де Гильбер неожиданно громко чихнул, чем ненадолго развеселил собравшихся людей. Оркестр играл скучную мелодию, официанты сновали без устали, но напитки с подносов разбирались гостями крайне неохотно.

– Поеду домой! – объявил маркиз. Он выглядел осунувшимся, на провалившихся щеках играл лихорадочный румянец.

– Что с вами? – Госпожа Липкина кашлянула, удивленно обернулась по сторонам и прижала руку к горлу. – Першит что-то, подавилась, должно быть, косточкой от оливки.

Люди медленно расходились по домам, хотя до окончания Ассамблеи было не менее часа, а в былые времена веселье длилось весь последующий день. Перкинс так и не объявился; вероятно, отрывался с плебеями. Роберт вошел в зал, его щеки горели румянцем, могучие кулаки яростно сжимались. Он подбежал к женщине.

– Проклятье! Этот ваш кумир – чертов извращенец!

– Тоже мне новости! – грустно улыбнулась Липкина. – Вот, возьмите – подарок от него. Пять лет беспечной жизни. Во время выигрыша лотереи вас укололи пробником, так всегда делается, – через несколько месяцев начнете стареть, как все остальные. Держите, путь в бессмертие, мистер полисмен! – Она закашлялась, на губах выступили кровавые пузыри.

– Мне от этого чокнутого ничего не надо! – Мужчина отшвырнул шприц, его тотчас подхватил на лету Буа де Гильбер. Слезящимися глазами маркиз пристально изучал его содержимое.

– Вы ему отказали? – удивленно спросила женщина.

– Конечно! Я нормальный здоровый мужчина!

– Бог мой! Какая редкость! Встретились бы вы мне полсотни лет тому назад, в номерах мадам Кукушкиной, – живым бы не ушли!

– Вы очень плохо выглядите… – Он пытался взять женщину под руку, но Липкина резко отстранилась. – Лучше держитесь поодаль! – Она прижала ладонь к шее, оглядывалась по сторонам. С грохотом упало на каменные плиты большое тело. Шредер. Немец извивался в судорогах, изо рта стекали ручейки кровавой рвоты. Маркиз отшвырнул шприц и раздавил его тяжелым каблуком.

– Я так и знал! – Он тяжело дышал, белки глаз покраснели, лопались мелкие капилляры. – Этот извращенец, сукин сын! Устраивал цирк Обрядом Инициации, дескать, подарок в честь Ассамблеи! – Он громко, надсадно закашлялся. – Мы ему больше не нужны! Вытянул все деньги из наивных дурачков и пустил нас в расход! Он нам подсунул отраву, понимаете?! Вы – молодые люди, а я еще помню отголоски последней эпидемии вируса. Этот хитрый фармацевт примешал какую-то дрянь к сыворотке, и скоро мы все умрем!

– Что вы такое говорите? – тихо прошептал Лурье. Он прижимал платок к губам.

– То самое! За семьдесят лет, прошедших с основания Гильдии, я ни разу даже не чихнул. И сыворотка всегда была прозрачно-голубого цвета, как небо летом в Провансе. В этот раз она мутная, как моча этой сволочи Го Мича! И через два часа после инъекции мы начали болеть. Он смешал лекарство с ядом! Это чертов старый вирус, который почти сотню лет тому назад погубил моего деда!