Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

Неожиданно для самой себя я захотела разговорить матрону и сделала учтивый шаг в ее сторону.

– Простите, леди…

– Да-а?

Она вытаращилась на меня, не зная, как реагировать на обращение незнакомки. С близкого расстояния она выглядела еще хуже: уголки поджатых губ смотрят вниз, что выказывает отсутствие зубов.

– Я увидела ваших замечательных деток и восхитилась ими. – Я старательно играла восторженную дамочку, широко улыбаясь, чтобы расположить к себе женщину. – Чудесные, чудесные детки! Сколько же им лет?

Мать семейства приоткрыла рот от удивления. Все как я и предполагала – нет нескольких зубов.

– Спасибо, мэм, вы так любезны… Э-э… Мэйзри десять. – Старшая девочка вытирала нос рукавом. – Джою восемь… засранец, не ковыряйся в носу! Младшенькой Полли в этом мае стукнуло шесть. – Полли, в отличие от других детей, не получила тумаков – мать погладила ее по голове.

– Что вы? – изобразила изумление я и подпустила лести: – Вы слишком молода, чтобы вашим детям было столько лет, сколько вы говорите. Наверное, вы были совсем юной невестой.

Женщина порадовалась, что незнакомая леди придерживается такого мнения о ней и о ее детях, и выпрямила спину.

– Нет, мэм, я не была такой уж юной. Мне было девятнадцать, когда родилась старшенькая.

– Подумать только. – Я и впрямь была удивлена и презентовала каждому ребенку, включая сорванца, по пенни. Они забормотали благодарности щедрой леди. – Храни вас Бог, вас и вашу чудесную дружную семью.

В довершение всего я помахала рукой.

Мэйзри десять, а она родила ее в девятнадцать… Ей двадцать девять, а выглядит она как старуха. Я старше ее, но кажусь моложе, потому что имела возможность хорошо питаться, чистить зубы, придерживаться правил гигиены, не работать на земле или, по крайней мере, не заниматься физическим трудом. К тому же я не рожала детей каждые два года.

Итак, в тупик Карфакс можно было идти со спокойной душой. Я выглядела достаточно хорошо, чтобы произвести на Джейми хорошее впечатление, хотя бы первое. Набрав воздуха в грудь, я еще раз провела рукой по волосам и направилась в нужный тупичок.

В тупике Карфакс громоздились разнообразные лавки и доходные дома, но в поле моего зрения, разумеется, сразу попало то, за чем я отправилась сюда, – белая табличка, висевшая над дверью печатни.

«А. Малькольм, печатник и книгопродавец», – прочитала я заветные слова. Ниже значилось: «Книги, визитные карточки, плакаты, письма и другое».

Я провела рукой по буквам имени.

А. Малькольм. Александр Малькольм. Джеймс Малькольм Маккензи Фрэзер. Это должен быть он. Иначе…

Моя уверенность и смелость таяли на глазах. Перед возможной встречей с Джейми после стольких лет разлуки у меня подгибались колени и потели ладони. Нужно было зайти в печатную мастерскую во что бы то ни стало, кто бы ни был ее владельцем. И я вошла.

В мастерской были все принадлежности для занятия печатным делом: лотки со шрифтами находились на полке, у стены напротив лежал ворох плакатов и объявлений, судя по всему, образцов печатной продукции; через всю комнату тянулся прилавок. В задней комнате через открытую дверь можно было видеть печатный станок. Над ним стоял Джейми.

– Джорджи, ты вернулся, наконец? – Он не обернулся на звук открываемой входной двери.

Джейми что-то делал со станком, ковыряясь в нем каким-то инструментом. На нем были штаны и рубашка.

– Долго ходишь. Принес…

– Это не Джорджи, – звонким от волнения голосом возразила я. – Это Клэр.

Джейми поднял голову от станка и очень медленно выпрямился. Его густые каштановые волосы были завязаны в длинный хвост с помощью зеленой ленточки, красиво оттенявшей медь его волос.

Он так же медленно обернулся и смотрел на меня не мигая. Тяжело сглотнув, продолжал молчать.

Джейми ничуть не изменился – широкое лицо, на котором отражалось спокойствие силы, высокие плоские скулы викинга, всегда улыбавшиеся вздернутые кончики губ, синие глаза.

Разумеется, за эти годы на его лице появилось больше морщинок, а нос вовсе изменился: утолщенный у основания, он был когда-то сломан. Благодаря этому Джейми выглядел более свирепо и сурово, но это добавляло его облику грубоватого очарования, сменившего юношескую сдержанность.

Доска прилавка была откинута, и я прошла в заднюю комнату. Джейми все так же молчал, и я прокашлялась.

– Ты успел сломать нос. Когда?

Губы его дернулись, и он ответил:

– Спустя три месяца, как мы расстались, англичаночка.

Последнее слово в его устах обрело вопросительный оттенок. Между нами был всего фут воздуха.

Я протянула руку и несмело потрогала то место, где когда-то был перелом.

Джейми дернулся, будто я ударила его током.

– Ты настоящая, – пораженно прошептал он.

Когда я сказала, что я не Джорджи, и он обернулся, он был бледен, но сейчас он и впрямь потерял сознание, закатив глаза и осев в ворох бумаг. Рослый Джейми мог наделать больше шума, но бумаги, упавшие со станка, смягчили его падение.

Он довольно быстро пришел в себя, потому что, когда я присела рядом, развязывая шейный платок, Джейми уже открывал глаза. Хотя обморок оказался легким, я хотела удостовериться, что все действительно в порядке, и расстегнула рубаху, обеспечивая его воздухом. Да, конечно, маленький шрам над ключицей – след ножевого ранения, нанесенного Джонатаном Рэндаллом, эсквайром, капитаном восьмого королевского драгунского полка.

Лицо Джейми порозовело. Тогда я села на пол рядом с ним и положила его голову себе на колени, трогая его волосы. Когда он открыл глаза, я спросила:

– Совсем плохо, да? – Это были те самые слова, которые он сказал мне в день свадьбы, когда я лежала на его коленях.

– Ага. Совсем худо, англичаночка. – Он слабо заулыбался, не веря своим глазам.

Внезапно он рывком сел на полу и вскрикнул:

– Господи Боже, ты настоящая! Ты здесь!

– И ты. Я была уверена, что ты погиб.

Я думала сказать это как бы между прочим, уверенным возражением подтверждая ошибочность своего мнения, но мой голос сорвался, и я зарыдала в голос. Джейми обнял меня, и я основательно промочила его полотняную сорочку своими слезами.

Спустя какое-то время я почувствовала, что дрожу и что Джейми тоже дрожит. Я не смогла бы сказать, сколько прошло времени, – вероятно, мы долго сидели так на полу, плача, обнимаясь и радуясь встрече после двадцати долгих лет разлуки.

Джейми запустил руки мне в волосы. Они падали мне на плечи и спину, осыпая пол градом заколок. Я вцепилась в запястья Джейми, боясь отпустить его, боясь снова потерять, как будто то, что я держусь за него, в самом деле могло его удержать, вздумай он исчезнуть.

У Джейми были те же страхи, что и у меня, так что схватил меня за плечи, наклонил голову и всматривался в мое лицо. Он был напряжен и мучительно пытался увидеть на моей физиономии ответы на интересующие его вопросы, а их было множество – в этом я не сомневалась. Затем он стал водить пальцем по моему лбу, носу, щекам, будто рисовал мой портрет.

Мое мокрое от слез лицо отреагировало соответствующим образом: я отчаянно шмыгала носом, из которого текли реки, а от нежности к Джейми я издала особенно громкий звук, приведший его в чувство. Он быстро нашел носовой платок и помог мне вытереться и вытерся сам.

– Дай-ка.

Мне необходимо было срочно высморкаться, и я с удовольствием испортила Джейми платок. Он последовал моему примеру, но намного громче, отчего я нервно засмеялась.

Джейми неотрывно смотрел на меня, утирая глаза тыльной стороной ладони.

Глядя на него, я поняла, что не могу сдержанно сидеть рядом, не могу не чувствовать его тепла, не касаться его тела. Я сжала его в своих цепких объятиях, а он обнял меня. Когда первый порыв прошел, я услышала, что он зовет меня по имени.

В конце концов я села немного поодаль от него.

Джейми хмурился, рассматривая пол.

– Что случилось? Что-то уронил?

Он смутился.

– Я было испугался, что сошел с ума и обмочился. Но нет, слава богу, нет. Я раздавил кувшин.

И правда, из-под ног Джейми тек эль, распространяя приятный терпкий аромат. Я вскочила и стала тянуть его за руки, чтобы он мог подняться. Его штаны были все выпачканы, но Джейми не мог как следует увидеть этого, не имея зеркала, поэтому он пожал плечами и начал стягивать с бедер штаны. Сообразив, что он не один в комнате, он замер и взглянул на меня, краснея.

– Ничего. – Я тоже смутилась и покраснела. – Ведь ты мой муж. – Здесь я смутилась еще больше и стала смотреть в пол. – Или когда-то был им…

Джейми молчал, и я остерегалась встретиться с ним взглядом, ведь сейчас я снова заявила на него права. Но потом я почувствовала, что он улыбается.

– Да, англичаночка.

Он наконец стянул штаны и подошел ко мне.

Я выставила вперед руку, останавливая его, защищаясь и в то же время призывая его. Очень хотелось по-настоящему коснуться его, но сейчас это почему-то было страшно.