Лилия Для Повелителя - Мария Суворова

Глава 31

Беспросветная тьма окружала меня. Я летела и летела, падая в бездну. Почти не осознавая, где нахожусь и что произошло.

Иногда темнота рассеивалась, сменяясь волнами боли. Меня ломало, скручивало, пронзало десятками острых кинжалов…

Кажется, я звала Эйтона. Пыталась позвать. Из горла вырывались лишь едва слышные хрипы.

Попытки оглядеться тоже вызывали жуткую боль. Голову словно охватывало огнем, в висках стучало, а рот наполнялся железным привкусом крови.

Изредка я слышала голоса. Но среди них не было голоса того, кого мне хотелось услышать.

— … не приходит в себя… Следует сообщить Повелителю…

— Нет смысла… Эйтон не придет…

Айрон. Второй голос принадлежал ему.

Почему… почему он не приходит? Позовите Эйтона! Или убейте, просто убейте меня.

Больно… Светлые Боги, как же больно…

Меня снова и снова разрывало на части… Кажется, в моем теле не осталось ни одной целой кости.

А потом опять приходила тьма, избавляя от боли и мучений. Тьма, выныривать из которой хотелось все меньше.

И я бесконечно падала вниз, вниз… погружаясь в небытие.

***

В глаза ударил яркий свет, и я зажмурилась. Рот словно был набит сухим раскаленным песком. Радовало лишь то, что мучительной боли больше не было. Осталась лишь слабость во всем теле.

Все же заставив себя открыть глаза, огляделась и обнаружила, что нахожусь в небольшой светлой комнате. Краем глаза уловив движение справа, я повернула голову, борясь с подступающим приступом тошноты.

В кресле у моей кровати сидел Эйтон, который не сводил с меня тяжелого изучающего взгляда.

— Пить, — собственный голос показался мне тише шелеста листвы.

Но он услышал. Налив в кубок воды, помог мне приподнять голову и поднес сосуд с живительной влагой к потрескавшимся губам.

Я жадно пила, чувствуя, как часть воды стекает по подбородку.

— Что произошло? — спросила, утолив жажду и ощутив прилив сил.

— А ты не помнишь? — Эйтон усмехнулся уголком губ. Черная идеально очерченная бровь вопросительно взметнулась.

Я нахмурилась, напрягая память. Которая услужливо подбрасывала картины произошедшего.

— Элеонора, — выдохнула сквозь зубы. — Она выбросила меня из окна.

Эйтон задумчиво кивнул.

— Сколько… сколько я была без сознания?

— Неделю, — последовал короткий ответ.

И только тут я обратила внимание, как он мрачен и напряжен. Боги светлые! Мне так хотелось, чтобы он обнял меня, улыбнулся ласково.

— Эйтон, — протянула к нему руку, ожидая, что он сожмет мою ладонь. Но скользнув по мне взглядом, он даже не пошевелился! — Что происходит, Эйтон?

— Поговорим, когда ты достаточно окрепнешь, — он встал, намереваясь уходить.

И вся боль, которую я испытывала, когда на краткие мгновения приходила в сознание, показалась ерундой. Боль, сжимающая мое сердце сейчас, была куда сильнее.

Неужели я надоела ему? Увидев меня больной, сломленной, он резко потерял интерес?

— Я нормально себя чувствую, — возразила, приподнимаясь на подушках, игнорируя ломоту в мышцах и костях. — Мы можем поговорить сейчас!

— Нормально?! — прорычал демон, подлетая к кровати и нависая надо мной. — Ты чуть не умерла! Я просил! Просил быть осторожнее, Хаос тебя поглоти, глупая девчонка!

Я слабо улыбнулась. Все же он переживал за меня. И пусть это граничит с безумием, но против воли я обрадовалась его гневу. Даже злость лучше равнодушия.

Демон, легко касаясь, провел пальцами по моей щеке. Но тут же отдернул руку, словно обжегшись.

— Поговорим позже, — повторил он. — Ты все еще слишком слаба.

И развернувшись, в несколько шагов покинул комнату.

Я со стоном упала на подушки. Душа словно металась внутри моего тела, как в клетке, стремясь вырваться наружу. К нему.

Что могло произойти за эту неделю? Его чувства ко мне пропали?

И тут же одернула себя. А были ли у него вообще? Это я, как последняя дура, влюбилась и начала строить воздушные замки в мечтах. Благополучно забыв, что не имею права даже мечтать…

Следующие несколько дней слились для меня в бесконечную череду ожидания и самокопания. Навещали меня только лекарь, проверяющий мое состояние и опаивающий противными травяными отварами, и Мэри, все такая же благожелательная и улыбчивая. Даже мой так называемый дядюшка ни разу не пришел. Оно и понятно. Прикованный к постели шпион для него не представлял интереса.

— Снова хмуритесь, миледи? — улыбнулась горничная, проворно накрывая на столик у моей кровати.

Я пожала плечами, неохотно ковыряя ложкой в тарелке. Аппетита не было, но я заставляла себя есть, чтобы набираться сил. Хотелось поскорее вылечиться и броситься к наглому демону требовать объяснений.

— Ешьте, иначе я все расскажу Повелителю, — шутливо погрозила Мэри. — Знаете, как он переживал за вас!

— Неужели? — хмуро откликнулась я.

Если так переживал, то почему не приходит? И почему был так холоден со мной в тот день?

— Еще как! — девушка явно не уловила моего сарказма. И, наклонившись ближе ко мне, понизила голос: — Поговаривают, что он сам чуть не убил леди Плесо, когда выяснилось, что это она так… с вами. Но потом все же приказал казнить ее на главной площади.

Ложка выпала из рук, звонко ударившись о тарелку с недоеденной кашей.

— Элеонору казнили? — глухо прошептала я.

В груди похолодело. Из-за меня Эйтон казнил свою бывшую фаворитку. Конечно, я не испытывала к ней теплых чувств. Черт, да она чуть не убила меня! Но, видят Светлые Боги, я не желала ей смерти.

И в какой-то мере я могла понять ее. Сильная, уверенная в себе демонесса, по мнению многих будущая супруга Повелителя. И тут я, серая мышь, встаю у нее на пути…

— И поделом ей, — кивнула Мэри. — Я так испугалась за вас, госпожа!

— Как видишь, я в порядке, Мэри, — ободряюще улыбнулась девушке. — Не стоит переживать.

— Все благодаря Повелителю, — пробормотала горничная, заметно побледнев. — Я никогда не забуду тот день, когда вам стало хуже. Все смирились с тем, что вы умрете, и я… я тоже.

Я непонимающе смотрела на нее, взглядом призывая продолжать.

— И только Повелитель боролся за вас, — Мэри отвела взгляд к окну, словно погрузившись в неведомые мне воспоминания. — Никто не знает, что он сделал, но следующим утром вы очнулись и пошли на поправку.

Я замерла. Вдруг вспоминая, как, борясь с болью, падала и падала в черную бездну, смиряясь с неизбежной смертью, желая ее, как избавления от страданий.

И хриплый взволнованный шепот Эйтона, заставляющий меня из последних сил цепляться за жизнь.

«Ну же, янтарная, пей».

И обжигающая жидкость, льющаяся в горло.

Очередное снадобье? Только почему так неспокойно на душе?

— Я хочу увидеть Эйтона, — я резко встала, чуть не опрокинув почти нетронутый ужин. —