Гранат и Омела (СИ) - Морган Даяна

— «Я пойду с тобой, если ты возляжешь со мной».

— На каком языке? Это очень важно.

— На инирском, кажется… да, да, это был инирский…

Марта облегченно выдохнула. Этот звук пробежал по телу Авалон, как теплая волна.

— Тебя осенила светом счастливая звезда, милая. В их варварском языке «возлечь» очень похоже с «возле лечь». Если ты произнесла все точь в точь, как повторила мне, ты не умрешь.

Не успела Авалон обрадоваться, как Дамиан начал задыхаться. Кровавый кашель клокотал в его горле, изо рта вырывался сиплый свист. От очередного приступа он оступился и едва не упал, но Авалон успела подхватить его. Закинув его руку себе на плечо, она потянула его к кровати. Марта подошла, ухватила его за ноги, как готовую к разделке курицу, и закинула на постель.

— Ложись рядом да побыстрее! Время истекает.

Авалон взгромоздилась на кровать с ногами и легла возле Дамиана, лицом к лицу. Он лежал с закрытыми глазами, из носа и уголка рта текла кровь, впитываясь в одеяло. Растрепанные волосы, влажные от болезненного пота, облепили лоб, щеки и шею. Густые брови изогнулись из-за гримасы боли. Каждый его вздох сопровождался хриплым клокотанием жидкости в легких.

Авалон смотрела на него, пока ее саму одолевал страх. Она не знала, сработает ли подсказка Марты. Это ведь и правда могла быть ловушка, и они оба умрут еще до рассвета. Поддавшись порыву паники, Авалон протянула руку и стерла кровь с лица Дамиана.

— Я не хочу, чтобы ты умер, — прошептала она. Потом вспомнила, как он вел себя все это время и добавила: — Не хочу, чтобы ты умер, иначе умру я. А я бы хотела еще немного пожить.

Мгновения таяли, и она начала страшиться, что все бесполезно. Дыхание Дамиана стало тихим, едва слышимым. Авалон почувствовала укол сожаления. Последние дни в своей жизни она провела с инквизитором, который ни во что ее не ставил. Хуже всего, она была ему благодарна. Немного. За то, что спас ее от инирца, хоть и спасал скорее свою шкуру, чем заботился о ней. Загородил собой перед монстром, хотя и сделал это только для того, что она не забилась в истерике и не привлекла внимание. За то, что дал ей понять, хоть и случайно, что близость не обязательно должна быть омерзительной. Но умудрился все равно при этом вести себя, как идиот.

Он вдруг положил свою грубую ладонь поверх ее, не открывая глаз. Авалон сокрушило чувство уязвимости.

Не отпускай.

— Убери от меня свои руки, — Дамиан слабым движением отбросил ее ладонь.

Инирский ублюдок.

Обида ужалила самообладание Авалон. Сердце сжалось, но она яростно одернула себя. Она обязана была оставаться собранной и сдержанной, даже если он прямо сейчас размотает веревку, которой ее привяжут к столбу очищающего костра.

— О, так ему полегчало, — резкий скрежещущий голос Марты разрушил ее минутную слабость. — Поднимайся, храмовая крыса!

Все еще не открывая глаз, Дамиан хрипло пробормотал:

— Будь добра, заткнись. Твой голос способен содрать краску с дерева, примени ты его по назначению. Не хочу остаться без слуха.

— Без мозгов же ты как-то остался. И ничего, живешь, — фыркнула Марта и не дожидаясь, пока он поднимется, стащила его с кровати за шкирку, как кота.

Дамиан отпихнулся ее. Марта плюнула ему под ноги, прямо на гостиничные ковры.

— Иди вперед. Я не собираюсь оставлять тебя здесь, под своей крышей, чтобы ты сдал нас своим побратимам.

Дамиан потянулся к ножнам, где находился кинжал поменьше, но Марта дернула указательным пальцем, и инквизитор простонал от боли.

— Потянешься туда еще раз, сломаю сначала палец, а потом и шею. Понятно? Дорогуша, достань из комода веревку, чтобы он оставался честным.

Авалон оторопело глядела на присмиревшего Дамиана. Он явно был не в восторге от обращения Марты, и ей даже стало немного смешно от обреченного выражения его лица. Усмехнувшись себе под нос, она открыла комод, пошарила в нем и действительно нашла там веревку. Вытащив ее, Авалон вопросительно уставилась на Марту.

— Здесь частенько бывают бархатные девочки, — пожала плечами та.

Авалон с тревогой перевела взгляд на Дамиана. То, с каким пренебрежением он вскинул шрамированную бровь, пробудило в низу ее живота жжение. Едва справившись с собственным телом, Авалон подошла к нему, стараясь не смотреть на его губы. Но не смогла. Они изогнулись в кривой надменной ухмылке, когда он вытянул руки перед собой.

— Затягивай потуже, — сказал Дамиан, слегка склонившись к ней. Авалон сосредоточилась на том, чтобы завязать узел покрепче. Дамиан понизил голос и добавил: — Иначе я сниму ее и обверну вокруг твоей тонкой шеи.

Реальности слов Марты и слов Дамиана смешались в воображении Авалон, и она подавилась очередным вздохом. Поддавшись бессознательному порыву, она дотронулась к шее, ощутив под пальцами оцарапанную кожу. Оцарапанную его зубами. Ее воображение предательски нарисовало, как его руки затягивают на ее горле веревку. А потом его губы скользят по коже за ухом, спускаются к изгибу шеи у плеча.

Авалон прикусила щеку изнутри. Боль привела ее в чувство, но следы его зубов на шее все так же саднили, отвлекая. В раздражении дернув за концы веревки, она затянула узел так туго, что сама испугалась, не пережала ли ему вены. Дамиан даже не поморщился. Авалон разозлило, что он не показал виду. И решила, раз уж он выделывается, то так ему и надо. Возможно, небольшое пережатие крови заставит его воспользоваться мозгом, и он подумает над своим поведением. Упиваясь мелкой местью, Авалон упустила начало очередной перепалки между Мартой и Дамианом.

— Так ты согласен, инквизитор?

Дамиан закатил глаза.

— А что, если нет?

Марта отвесила ему подзатыльник. Дамиан побагровел от злости.

— Так ты согласен?

— Тронешь меня хотя бы еще…

Ему прилетел второй подзатыльник.

— Так. Ты. Согласен. Или. Нет?

— Бес с тобой, уродливая женщина! Хорошо!

— Мое уродство можно скрасить парой кружек эля, а твою уродливую душонку только в нем утопить. Шевелись давай!

Марта вытолкнула его в коридор и указала на лестницу. Авалон поспешила за ними, не понимая, о чем велся спор.

— Нам надо в подвал.

— Здесь есть подвал? — удивилась Авалон.

Марта, уже запыхавшись, спускалась вслед за Дамианом, ни на секунду не опуская напряженных рук.

— Под городом тоннели, — кивнула она. — Часть из них ведьмы использовали, чтобы остановить наступление инирской армии. Как видишь, не удалось.

— Мы выжгли вас оттуда, как крыс, — подал голос Дамиан. Авалон захотелось запустить ему в голову чем-нибудь тяжелым.

— Завали хавальник, храмовник. Я тебя предупредила: только пискни, и я сломаю тебе член в трех местах. — Убедившись, что он заткнулся, Марта завела их за стойку прямиком в кухню. — Они использовали своих сраных собак, пускали по несколько штук с омеловыми ошейниками. Те вынюхивали, где прячутся ведьмы, нападали… И пока мы с ними справлялись, подоспевали инквизиторы. Часть тоннелей пришлось завалить, особенно в центре города, чтобы остановить передвижение собак и оборвать следы, чтобы эти паскуды по ним не прошли.

Марта одной рукой обездвижила Дамиана, — Авалон видела по его напряженному лицу, насколько он взбешен применением магии — другой передала Авалон подсвечник и подняла несколько тяжелых джутовых мешков. Отставив их в сторону, она наклонилась и раскидала в сторону солому. Авалон увидела замаскированный люк. Она помогла Марте открыть его и заглянула внутрь, подсветив себе свечой. Лестница тонула во мраке.

— Спускайся первой и зажги там факел. Только, Бланки ради, не сверни себе шею. Ступай осторожно.

Авалон отставила свечу и встала на первую ступеньку. Из тоннеля повеяло холодом и сыростью. Обрадовавшись, что успела обуться, она подхватила подсвечник и стала спускаться вниз. Наверху Марта что-то сказала Дамиану, но Авалон не разобрала, что именно. Нащупав сырой пол, она ступила на него и вздрогнула от плеска воды. Поведя свечой у стены, Авалон наконец-то нашла пристроенный в гнезде факел. Намасленная тряпка медленно разгорелась синеватым пламенем. Воздух наполнился треском. По тоннелю заметались потревоженные светом тени.