Драконоборец империи - Андрей Буревой

— Х-м-м… — задумчиво протянула Кейтлин, с интересом разглядывая обнажившуюся, да нет — хуже, чем просто обнажившуюся! девушку. И, приподняв левую бровь, любезно поинтересовалась у неё: — И что всё это значит?..

— Подарок, — лаконично просветила её белозубо улыбнувшаяся мальвийка и, перехватив ларец обеими руками, двинулась вперёд. Ступая при этом медленно-медленно… И ровнёхонько — словно по невидимой линии, да завораживающе плавно двигая бедрами. Не иначе — чтоб присутствующие могли хорошенько разглядеть и в полной мере оценить все прелести её высокой, прекрасно сложённой, эбонитово-чёрной фигурки… Глядя на которую, я вдруг моментально вспомнил о том, как же давно уже у меня не было девушки и, не сдержавшись, облизнулся.

— Стой! — предупреждающе вскинула правую ладонь ди Мэнс, не дав незваной гостье одолеть и половины расстояния до стола. И та остановилась моментально. На колени тут же опустилась. И склонившись перед Кейтлин, протянула ей ларец на вытянутых руках. Да так и замерла.

— Ильма… — промедлив чуть, обратилась к ней моя невеста, делая неопределённый жест рукой. Который, её телохранительница, впрочем, поняла. И наклонившись, осторожно крышку подарка-ларца приподняла…

Увиденное заставило ахнуть всех без исключения. Немалый ларец был доверху полон крупных, огранённых чёрных алмазов!

— Обалдеть… — выдохнул я, непроизвольным движением руки заслоняя глаза от ослепительного сияния очутившихся на свету драгоценных камней.

— А что за бумага там лежит? — спросила первой опомнившаяся Кейтлин.

Ильма, при звуке голоса своей госпожи резко моргнула. И ожесточённо помотала головой, отгоняя возникшее перед её очами наваждение. После чего взяла из раскрытого ларца пресловутую бумажку — сложенный вдвое небольшой лист. Ну и хозяйке его отнесла — подала.

— Вот значит как?.. — хмыкнула Кейтлин, пробежав глазами короткое послание.

— Что там? — заинтересованно вопросил я, с немалым трудом отрывая взгляд от ларца с бриллиантами, а вернее — от прелестей обнажённой девушки, и поворачивая голову в сторону Кейтлин.

— Сам посмотри, — ещё раз хмыкнув, предложила та. Листок мне подала, да на нашу гостью тут же взгляд перевела. Как-то совершенно по новому взглянув на неё… Откровенно оценивающе что ли…

Так и не поняв как трактовать обращённый на нагую красотку-мальвийку непонятный взгляд демоницы, я сердито мотнул головой и обратил свой взор на листок. И быстро прочёл пару начертанных на нём строк:

«Высочайшая, приносим свои нижайшие извинения за произошедшую по вине наших нерадивых слуг ошибку. Снизойди, и прими в качестве наших искренних извинений ларец алмазов чёрных и нежную, покорную рабыню для утех…

ТК».

Я ахнул просто! И минуты три сказать ничего не мог — сидел и разевал рот как выброшенная на берег рыба! А мой взгляд всё метался меж напустившей на себя самый невозмутимый вид Кейтлин и практически нагой девушкой-рабыней, продолжающей, покорно склонившись, держать ларец с алмазами на вытянутых руках…

— Но что это за ТК такой?.. — потерев лоб, растерянно пробормотал я, когда дар речи вернулся ко мне. Ведь сие единственное, что пока ускользало от моего понимания…

— Тёмный Ковен, я полагаю, — снисходительно молвила моя ненаглядная, покосившись на меня. И опять вернулась к разглядыванию преподнесёнными ей тёмными подарка…

А я повторно разинул рот. Правда в этот раз совсем ненадолго. Бросил взгляд на ди Мэнс, на мальвийку, и закрыл его. Да зубы стиснул. И проникшись неимоверным негодованием, тут же дал себе твёрдое слово по возвращении с похода оказать отцу-предстоятелю Мортису всю возможную помощь в изведении под корень всех обретающихся в Римхоле и его окрестностях Тёмных. Ибо оборзели они просто в конец! Как мне подарок — так ядовитую змеюку, а как Кейтлин — так кучу алмазов и красотку для утех!

Кейтлин же, определённо, не осталось незамеченным ни красноречивое выражение моего лица, ни охватившее меня негодование. Так как её прекрасные уста немедля тронула улыбка. Едва не рассмеялась даже эта стерва! А затем, блеснув глазками, окинула представшую перед нами, так сказать — во всей своей откровенной красе, мальвийку, откровенно собственническим взглядом. И со стула поднялась… Медленно подошла к темнокожей красавице-рабыне. Подле неё на мгновение замерла. Да нежно коснувшись её щеки — пальчиками правой руки по ней провела. И за подбородок взялась — вверх ласково потянула, вынуждая девушку его приподнять, спинку разогнуть, и посмотреть себе в глаза. После чего прочувствованно-нежно выдала своим неподражаемым голоском:

— Какой же ты, однако, хороший подарок… Замечательный даже… У меня найдётся для тебя применение… — А когда я ахнул поражённо, скосила на меня изумрудный глаз и мягко-мягко обратилась к одной из своих телохранительниц, прямо промурлыкав: — Тария, покажи ей, пожалуйста, мою спальню…

Я онемел просто от возмущения, услышав такое! А когда опомнился — немедля обратил взгляд на Мэджери, ища в её лице поддержку. Может она, как и я, возмутится и прямо скажет, что развратная суккуба совсем потеряла берега?.. Но баронесса, чьи глазки подозрительно заблестели, только закивала энергично. Не иначе как намереваясь принять непосредственное участие в предстоящем разврате!

И будто этого ей было мало Кейтлин ещё доверительно поделилась с подружкой, закатив глазки и испустив преисполненный непередаваемо лицемерного расстройства вздох: — Ах, опять я совсем не высплюсь перед походом…

— Да-да! — вроде как посочувствовала ей Мэджери. И, не сдержавшись, серебристо рассмеялась…

— Ну стервы… — потрясённо выдал я. Чтоб тут же, скрипнув зубами, злобно прорычать: — Ох плачут, ох как плачут по вам дёготь и перо!.. — Открыто намекая на то, как обходятся по обычаю с такими вот особами вступающими в предосудительную связь. Вываливают же их, нагих, в дёгте и перьях, да выгоняют за городские ворота. И обратно, понятно, не впускают!

— Стайни, — мягко произнесла с коварной улыбкой на устах порочная демоница, проводив взглядом мальвийку и Тарию и оборотившись ко мне лицом, — как ты можешь такое о своей невесте говорить?.. Неужели у тебя, после стольких дней проведённых рядом со мной, ещё остались хоть какие-то — самые малейшие, сомнения в моей чистоте и непорочности?.. Если да — то тогда ты просто обязан, как всякий благородный человек, расторгнуть нашу помолвку… — И демонстративно выгнула-приподняла правую бровь, ожидая моего незамедлительного ответа.

Но несмотря на бушующие в моей душе чувства, разума я всё же не утратил. Потому лишь криво, с оскалом, ухмыльнулся и зло выговорил — для лучшего понимания одной неподражаемой стервы — предельно чётко, по слогам: — Ни-за-что!

— Ну и зря, — немного разочарованно вздохнула Кейтлин насупливаясь.

«Может и зря, — буркнул я про себя, немного остывая, — да выбора у меня другого нет. Фамилиаром твоим я быть не желаю много больше нежели мужем…»

«Лучше б честно сказал, что о последнем только и мечтаешь!» — съехидничал поганец-бес.

«Да иди ты!» — огрызнулся я. Опять эта скотина всего одной фразой настроение мне на пару дней вперёд испортила… И обидней всего то, что не подначкой какой пустой, а вполне справедливым замечанием. Несмотря на все выходки суккубы, меньше манить меня она не стала… И, если всё сложится, женюсь я на ней — с радостью и с превеликим удовольствием. Чего уж тут душой кривить?..

«И в связи с этим особенно остро становится вопрос перевоспитания одной порочной демоницы!» — осклабился бес, да многозначительно мне подмигнул. Как бы намекая этим, что уж он-то знает каким образом всё это дело организовать.

«Угу», — хмуро согласился я, не став, впрочем испрашивать у рогатого совета. И так знаю что он предложит самый простой выход из сложившейся ситуации — немедля сгрести в охапку суккубу, да присовокупив к ней её подружку, тащить их обеих в свою постель. Дескать, так воспитание лучше пойдёт. И много более захватывающе… Только, к сожалению, на такое решение вопроса, несмотря на всю его невероятную заманчивость, идти мне нельзя. Потому как я нормальную семью хочу, а не полный разврат….

Сердито покосившись на как ни в чём ни бывало вернувшуюся за стол Кейтлин, я упрямо тряхнул головой. Как бы там ни было, а делать что-то нужно! Пока суккуба совсем с катушек не съехала из-за своей чрезмерно любвеобильной натуры! Надо усиливать нажим на неё, пользоваться каждым моментом, да добиваться её!

«В походе этим и займусь, — тут же твёрдо решил я. И развил мысль: — На обратном пути, когда мы с льдистым драконом разберёмся и все заботы окажутся позади, а суккуба соскучится по ласке, будет самый благоприятный момент для начала наступления по всем фронтам… — После чего подумал ещё удовлетворённо: — Хорошо что с Тёмными разобрались и опасаться теперь в дороге нам нечего — можно спокойно в любовь поиграть…»