Шимпанзе горы Ассерик - Стелла Брюер

Когда мы добрались до баобаба, Уильям ухватил крупный плод и после некоторых усилий ухитрился разгрызть его. Придвинув свое лицо вплотную к челюстям Уильяма, Бобо пристально наблюдал за ним. Обычно Уильям очень ревниво относился к своей пище и почти никогда не делился ей. Поэтому я была потрясена, увидев, как он отломил большой кусок сердцевины и протянул его Бобо. Но еще удивительнее, что Бобо не только взял незнакомую пищу, но и съел ее без особых колебаний. Потом Бобо подошел к Пуху. На этот раз он не стал ждать, пока ему предложат угощение, а, протянув руку, уверенно отломил себе добрую половину мякоти плода. Пух был явно озадачен, но ни звука не издал в знак протеста. Когда все насытились, Уильям улегся отдыхать, Бобо расположился рядом с ним, а Пух устроился на соседней ветке.

В середине дня мы вернулись в лагерь. Обратно все шимпанзе шли самостоятельно, хотя Бобо пару раз начинал хныкать и проситься на руки. Я заметила, что Уильям уже перестал обращать на него внимание, и Бобо успокоил Пух, который подошел и крепко обнял его. Увидев, как Уильям и Пух, пригнувшись, пьют из ручья, Бобо стал делать то же самое.

Днем Уильям исчез из лагеря, наверное отправившись на поиски Тины. Пух и Бобо впервые остались одни и целый час забавляли нас своими веселыми играми. Они нашли пустую скорлупу от плода баобаба и гонялись по всему двору, пытаясь отнять ее друг у друга. Бобо был так увлечен игрой, что взбежал по лестнице на платформу, даже не заметив высоты.

Вечером в лагере появились Тина и Уильям. Встревоженная присутствием незнакомцев, Тина не спускалась с дерева, растущего на краю лагеря, и оттуда наблюдала за всем, что происходило внизу. Позже Уильям с Тиной отправились на ночлег в овраг, и мы смогли дать Бобо его ужин и порцию молока. Пух поел вместе с ним. Настало время укладываться спать. Я припарковала лендровер возле самой хижины, и на его крыше с помощью большой подушки и нескольких полотенец мы устроили уютную постель для Бобо. С третьей или четвертой попытки Рафаэлле удалось уложить его там. На утро, выйдя из хижины, я обнаружила, что Бобо свернулся на земле под дверью, а на его месте уютно устроился Уильям.

Уильяма все еще тревожило появление в группе нового шимпанзе. Утром, увидев, как Рафаэлла несет на руках Бобо, он снова впал в неистовство и, распушив шерсть, бросился к ней, прежде чем я успела остановить его. Подбежав к Рафаэлле, он укусил ее за руку и выхватил Бобо. Рафаэлла подняла какую-то деревяшку и швырнула ею в Уильяма, больно ударив его по спине. Шимпанзе развернулся и снова кинулся к Рафаэлле. Но она, вместо того чтобы убежать от него, схватила камень и бросилась навстречу. От злости она не почувствовала страха. Уильям замер и, явно напуганный, принялся кричать. Рафаэлла с такой силой швырнула камень на землю, что он раскололся вдребезги. Уильям повернулся ко мне и протянул руку, как бы ища поддержки. Но я смотрела в сторону. На моей памяти ни один из незнакомых Уильяму людей не мог подобным образом отразить его нападки.

Когда Уильям почти перестал кричать, Рафаэлла присела на корточки и позвала его. Он тотчас подбежал, и она принялась обыскивать его, пока он не успокоился. Потом он в течение нескольких минут с энтузиазмом обыскивал Рафаэллу, а затем побрел к фиговому дереву. Тина приветствовала его громким учащенным дыханием, и они оба спустились в овраг.

Остаток дня Пух и Бобо снова провели вместе. На этот раз они схватили щетку для волос Рафаэллы и, не забывая время от времени причесывать ею друг друга, принялись с такой скоростью гоняться вверх и вниз по лестнице, ведущей к помосту, что у меня закружилась голова.

24

Слоненок

Однажды утром, вскоре после прибытия Рафаэллы, в лагере появился лендровер Службы национальных парков, который привез известие, что м-р Дюпюи, директор Управления национальными парками Сенегала, собирается на несколько дней в Сименти и хочет встретиться со мной. Оставив лагерь на попечении Рене и Джулиана, мы с Рафаэллой отправились за 80 километров в Сименти.

Мы въехали во двор отеля «Сименти». Навстречу нам выбежал молодой француз по имени Ален, который уже несколько месяцев жил в парке, осваивая профессию управляющего.

— Какое счастье, что вы приехали! — произнес он и, схватив меня за руку, поволок в столовую. — Мы тут никак не можем справиться с одной проблемой, — продолжал Ален, — и надеемся, что именно вы нам поможете.

Мы остановились в центре столовой, и Ален в ожидании посмотрел вокруг. «Toto, ou es tu?»[3] — позвал он, и из-за столов появился крошечный слоненок, меньше которого мне еще не приходилось видеть. Он родился дней 10–14 назад и достигал в высоту 45 сантиметров. Он быстро притопал к Алену и начал обшаривать его в поисках соска. Мы с Рафаэллой на секунду остолбенели, потом медленно подошли к малышу и дотронулись до его щетинистого тельца.

Ален присел на корточки и протянул слоненку свои пальцы, которые тот немедленно принялся сосать. Ален с тревогой посмотрел на нас и спросил:

— Как вы думаете, можно ли его спасти? Браконьеры убили его мать в двенадцати километрах отсюда, и он сам пришел к отелю два дня назад. Он привык ко мне и даже спит возле меня, но завтра мы уезжаем на целую неделю с обходом береговых участков, и мне не с кем его оставить — никто не знает, как ухаживать за ним. Я надеюсь, вы возьмете его. Ведь вам и раньше приходилось выращивать осиротевших животных, не так ли?

Слова Алена были неожиданно прерваны — слоненок выпустил струю жидкого помета. Я поняла, что у меня остается еще меньше шансов, и без того очень небольших, выходить малютку. По опыту работы в Вуберне я знала, что понос для такого малыша означает верную смерть. К тому же я где-то читала, что новорожденных слонят вообще невозможно вырастить без матери.

Мысленно я перенеслась в те дни, когда ухаживала за осиротевшими животными в Гамбии, вспомнила пищу, которой кормила трех маленьких слонят в Вуберне. Это была кашица из кукурузной крупы, молока, глюкозы и кальция. Правда, мои подопечные были гораздо старше этого крошечного детеныша, но другого рациона я не знала, а окружавшие меня люди не имели и такого опыта. Кроме того, из всех составных частей смеси в Сименти можно было найти только молоко. Я решила заменить кукурузную кашицу отварным рисом, а глюкозу — медом и постараться как можно тщательнее составлять суточное количество пищи с учетом потребностей слоненка в питательных веществах. Что касается кальция, то в нашем лагере его было полным-полно.

Я попросила Алена до конца дня не давать больше слоненку молока, а поить его теплой водой с медом и небольшим количеством соли. Это была попытка очистить желудок слоненка и разгрузить его пищеварительный тракт перед переходом на новую диету.