Зомбосвят (СИ) - Арьков Сергей

Он открыл багажник и с усилием вытащил из него тяжелую раку. Увидав ее, отец Серафим весь аж засиял.

— Да! Да! — забормотал он восторженно. — Это она. Но позвольте мне убедиться, что голова внутри.

Он открыл ларец и изучил содержимое. Павел тоже заглянул внутрь. Там, в стеклянном коробе, покоилось нечто сморщенное и местами ворсистое, меньше всего напоминающее человеческую голову. Но отец Серафим удовлетворенно кивнул и захлопнул крышку раки.

— Да, это она! — произнес он довольно. — Вам удалось. Вы герои. Жалко Алексея, но он отдал свою жизнь не зря.

Отец Серафим взглянул на Павла и спросил:

— Понимаю, что вопрос странный, но как обстоят дела в святой обители?

— Вам честно ответить, или чутка приукрасить? — мрачным тоном уточнил Павел.

— Все так плохо? Беда, беда. А я ведь был наслышан о тамошней настоятельнице. Матушка Агафья была великой святости женщина. Как ты думаешь, она не могла уцелеть?

Павел ответил честно:

— Там живых нет. А то, что есть…. Короче, ну его на хрен. Даже вспоминать не хочется.

— И то верно, — согласился отец Серафим. — И чем скорее мы покончим со всей этой мерзостью, тем лучше. Благо ныне мы во всеоружии.

Он обернулся к собравшимся рядом крестоносцам, и провозгласил:

— Друзья! Братья! Наша святая цель достигнута. Собраны все необходимые мощи. Мы могли бы, конечно, добыть еще несколько образцов, но я не вижу в этом смысла. Того, что есть, нам хватит. Грядет великое очищение. Завтра же мы нанесем по сатанинскому воинству сокрушительный удар. Отдыхайте, братья и сестры. Вы утомились. Поешьте, выспитесь. Наберитесь сил. Вечером мы отправимся в путь.

Глава 28

Погода начала стремительно портиться рано утром, едва забрезжил рассвет. И первым тревожным сигналом того, что на дворе уже давно не лето, а самая настоящая осень, стал ветер. Он поднялся внезапно, и оказался таким холодным, что спавший у едва тлеющего костра Павел почувствовал себя замороженным полуфабрикатом. Рядом зашевелился Костя, буровя сквозь сон что-то неразборчивое, но явно неодобрительное. Прочие крестоносцы тоже стали пробуждаться, и тут же зябко ежились под порывами ледяного ветра.

— А как все было хорошо, — яростно зевая, заметил Костя. — Тепло, светло. Не могла погода пару дней потерпеть. Чего доброго хлынет ливень.

Но погода и так терпела столько, сколько могла. С рассветом ветер окреп, и к тому моменту, когда отряд свернул лагерь и приготовился к отъезду, не нашлось ни одного желающего прокатиться на броне. Какой там! Многие включили в автомобилях печки, а среди личного состава пошли разговоры о необходимости срочной добычи зимней одежды. Иван, ежащийся на ветру, предложил отцу Серафиму сделать крюк, и наведаться на армейский склад, до которого было всего-то сто пятьдесят километров, но духовный лидер крестоносцев отверг эту идею.

— Грядет великая победа над силами ада! — воодушевленно, с фанатичным блеском в глазах, заявил он. — Сейчас не до бушлатов.

Павел, в целом, был согласен с отцом Серафимом, и полностью осознавал важность предстоящего им дела. Только одного он не мог взять в толк — почему нельзя спасать мир и не мерзнуть одновременно?

Костя тоже был недоволен.

— Осталось только воспаление легких подхватить, — ворчал он, — и помереть от этакой ерунды. Нет уж! Раз зомби меня не съели, то какие-то микробы и подавно не возьмут.

Вновь колонна выдвинулась в путь. На этот раз отец Серафим путешествовал не в своем автобусе, а в головном автомобиле вместе с Иваном. Он указывал путь к тому месту, которое считал подходящим для ритуала объединения мощей.

Погода, меж тем, портилась на глазах. Небо, чистое последние недели две, начали заволакивать облака. Вначале те выглядели довольно безобидно — белые кудрявые барашки на голубом фоне. Но постепенно барашков становилось все больше, и сильный холодный ветер решительно сгонял их в плотно сбитую отару. А часа через два после того, как колонна выдвинулась в путь, на севере показалась какая-то эпическая чернота. Выглядела она так, будто надвигалась не просто туча, а сама тьма поглощала мир. И эта тьма неотвратимо наползала.

Никто из них троих не знал, куда они держат путь. Павел подозревал, что и прочих крестоносцев не ввели в курс дела. Дорогу указывал отец Серафим. Возможно, избранное им место отличалось особой духовностью, или еще чем-нибудь в этом роде. По мнению Павла, объединить мощи, и покончить тем самым, с заполонившим мир злом, можно было прямо здесь. Для этого не требовалось искать какое-то особое место. Но отцу Серафиму было виднее, а потому приходилось следовать за ним и не роптать.

— Поверить не могу, что сегодня все закончится, — признался Костя с заднего сиденья. — Вы только представьте — когда вечером мы ляжем спать, в мире не останется ни одного зомби. Вообще ни одного!

— Давай не будем радоваться раньше времени, — посоветовал Павел, опасаясь заочным восторгом по поводу еще не состоявшейся победы накликать неудачу.

— Это точно, — поддержала его Вика. — Мы ведь не знаем наверняка, сработают ли объединенные мощи, или нет. Лучше не накручивать себя заранее, тогда и разочарование не будет таким горьким.

— Ну, вы двое и пессимисты! — проворчал Костя. — Как хотите, а я уже сейчас начну изо всех сил мечтать о своем будущем кабриолете. Закрываю глаза, и вижу себя мчащимся по трассе. А впереди сплошное счастье….

Еще через два часа колонна, следуя примеру головной машины, сбросила ход, а затем съехала с трассы на довольно скверную дорогу. Павел не заметил никаких указателей на тему того, куда ведет этот путь. Судя по всем внешним признакам, вел он в какие-то дебри. Местность снаружи выглядела дико — деревья, кусты, овраги, и все это сменялось внезапно выскакивающими пустырями. Походило на то, что они заедут либо в дремучий лес, либо в болото. И оба эти места, по мнению Павла, одинаково мало годились для проведения священного обряда.

Тьма, ползущая с севера, к тому времени закрыла небо над их головами. Это было скопище тяжелых, низко плывущих туч, с которых с равным успехом, могло грянуть все, что угодно. В том числе и снег. Для него стало в самый раз, поскольку к полудню шкала прикрепленного к лобовому стеклу термометра почти доползла до нулевой отметки. Ветер и не думал стихать. В салоне было тепло и уютно, но снаружи доносилось зловещее завывание. Павел видел сквозь окна, как раскачиваются деревья, с ветвей которых ветер тысячами срывает пожелтевшие листья. Из-за накрывшей весь небосвод колоссальной тучи стало темно, как в вечерний час, и всем автомобилям пришлось включить фары.

Наконец, они прибыли на место. И на первый взгляд оно не показалось Павлу сильно отличным от любого другого. Единственной достопримечательностью, что сразу бросалась в глаза, являлся высокий и довольно крутой холм, гордо возвышавшийся над всей округой. Выглядел он странно и чужеродно на фоне, в целом, равнинного пейзажа, что наводило на мысль о его искусственном происхождении. Но нет, это была вполне себе естественная природная структура. Вряд ли кто-то стал бы городить эту гору посреди ничего, а на древний курган холм совсем не походил — для этого он был слишком велик и высок.

Вокруг холма не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, только деревья да кустарник. Паршивая дорога обрывалась у его подножия.

— Только не говорите, что мы сейчас полезем на эту гору! — простонал Костя.

Павлу тоже не хотелось заниматься экстремальным альпинизмом. Никакой тропинки, ведущей на вершину, он не видел, а корячиться по крутому склону будет тем еще удовольствием. Особенно, если лезть придется не с пустыми руками.

Они вышли из машины, и их сразу же оглушил вой ветра, а его ледяные порывы пробрали до костей. В лица непрерывно летели листья и песок.

— Да блин! — обхватив себя руками, взвыл Костя. — Серьезно, пацаны, давайте обождем.

Многие крестоносцы были бы не против того, чтобы переждать непогоду. Но отец Серафим не собирался откладывать окончательное решение инфернального вопроса, какие бы причины его к тому ни принуждали. С решительным видом он выбрался из головного автомобиля. Ветер яростно трепал его белую мантию и вздыбливал длинные волосы, но духовный лидер крестоносцев не замечал буйства стихии. Он быстро зашагал вперед, навстречу густым зарослям кустарника, и смело вломился в их дебри. Иван неотступно следовал за ним. Прочие крестоносцы остались у машин, ожидая дальнейших распоряжений.