Я, ангел - Константин Аврилов

– Оно того стоило.

– Ты плохо слушал учителя, ангел Тиль, – сказал Савонарола. – Ни одна овечка не стоит таких страданий. Она забудет тебя и полюбит обычного мужчину. А ты будешь мучиться ревностью. Она родит детей, а ты будешь страдать от ревности. Она состарится и уйдет, а ты будешь помнить ее молодой, и с каждым мгновением боль потери будет мучить сильней, и от нее не будет спасения.

– Оно того стоило.

– Да что за «оно»! – вскричал Гессе.

– Как-то раз я обнял ее крыльями.

– И что?

– Это было счастье. За такое надо платить дорого.

Милосердный трибунал обменялся многозначительными взглядами.

Председатель встал:

– Прежде чем узнаешь свою участь, ангел Тиль, по традиции тебе предоставляется последнее желание. В рамках разумного.

Прижимаясь к надежному плечу, Виктория Владимировна закуталась в шаль, вечер прохладный:

– Понимаю, как тебе тяжело. Прошло уже девять дней, она успокоилась – и тебе пора. Я переживала не меньше, чем ты, поверь. Но надо жить дальше. Нам вместе. Понимаешь?

Мужчина погладил ее ладонь.

– Гибель Нины – это и моя утрата. Мы оба хотели бы, чтобы все сложилось по-иному. Остается надеяться, что справедливость восторжествует. И, может быть, скоро. Ты мне веришь?

Павел Борисович обнял Викторию, она вздрогнула от легкого озноба. На веранде свежо, надо бы идти в дом, а то ветер с моря пробирает.

– Тебе есть ради чего жить. Положи сюда руку… Чувствуешь? Он – твой. Ничто не заменит Нины, но, может быть, в нашем ребенке ты увидишь себя, и горе понемногу отступит. Тебе предстоит стать молодым отцом. У тебя будет много дел, мой любимый. Пойдем в дом…

Он помог Виктории встать с кресла-качалки и, поддерживая локоть, повел в спальню, где она стала хозяйкой.

Стеклянная дверь закрылась с тихим щелчком механизма.

Провансальская ночь вспыхнула оранжевым шаром, в котором исчезла небольшая вилла. Те, кто был в ней, обратились в пепел, долго круживший над полыхающими руинами.

Как жаль, что газовые баллоны так несовершенны.

Случайная искра – и никаких следов.

Во сне Тина улыбалась. Вольно раскинулась на постели, дышала ровно и спокойно. Маленькая и счастливая овечка. Варианты показывали благополучие, во всяком случае на сколько мог заглянуть ангел. Подумав было отправить письмо, Тиль отказался. Сложив бесполезного Мусика на ковер, присел на краешек рядом с подушкой, обнял ее сверкающими крыльями и шепнул в самое сердечко:

– Спасибо тебе, моя славная. Спасибо за то, что научила самому главному – любить и защищать. Ничего нет важнее. Иначе Витька будет прав. Если научишься любить и защищать, уже не так страшно быть винтиком в Большом замысле или веткой на древе судьбы. Может быть, добра и зла нет или их не различить, но я точно узнал: надо любить и защищать хоть кого-то. Нет, не кого-то, свою единственную. Жить имеет смысл ради другого, а не ради себя и своих желаний. Это трудно, куда легче быть равнодушным. Но тогда появляется смысл. Тогда не страшно. Говорю тебе как ангел... Правда в том, что двоим отпущено слишком мало, чтобы любить. И потом они не будут вместе, как это описывают в романах. Как ни тяжело, но это так. Любовь – вовсе не основа мира, и она не правит им. С ней часто путают всякую ерунду. Потому что любовь – величайшая редкость, как философский камень. И если вдруг случается чудо, возникает любовь – разгорается рубиновый камешек, который жжет и мучает. Не каждому выпадает такое счастье. Тебе повезло. И мне, наверное, тоже... Меня скоро призовут, надо успеть еще кое-что... Впереди вечность без тебя. Но я уже не боюсь. Я буду представлять, как беру тебя на колени, обнимаю тебя нежно и баюкаю, чтобы ты заснула. Ты уткнешься носиком в мое плечо и сладко засопишь, как сейчас, а я закрою тебя от всех невзгод. Что еще осталось? Только самое дурацкое и святое: я люблю тебя...

Тина потянулась, пройдя ладонью сквозь него, и пробормотала:

– Мой ангел... Мой любимый...

Над столом возвышался Гессе на фоне грозовых облаков:

– Закончил, ангел Тиль?

Он удобнее подхватил Мусика под мышку, чтоб вместе до конца:

– Ей дадут нового ангела? Не бросят?

– Не твоего ума дело. Готов принять вердикт?

– Давно готов. Прямо не терпится узнать, что такое Исключительное Наказание.

Милосердный трибунал восстал торжественно и молчаливо.

– Ангел Тиль! – громогласно, словно в динамик, провозгласил председатель. – Ты пришел незваным. Но уйдешь по заслугам. Ты исчерпал штрафные и совершил великий подвиг, за который полагается награда.

– Стоп! – в отчаянии выпалил Тиль. – Я не хочу! Можно поменять? Можно останусь ангелом у своей овечки?

– Прими Хрустальное небо как великий дар.

– Нет! – закричал Тиль из всех сил. – Не надо!

Но за плечами уже раскрылись новые крылья, отливающие хрустальной чистотой, каждая грань переливалась радугой и алмазным светом.

Какая-то сила подхватила. Ощутил полет, вспыхнул свет, ярче миллиарда солнц, и вдруг шмякнулся обо что-то твердое.

Боль сковала конечности, во рту стало солоно от крови, грудь сдавило, глаза заливала липкая гадость, лицо словно пронзило осколками.

Кое-как разлепил веки.

Позади, на шоссе, полыхал костер мотоцикла. Его отбросило далеко на обочину. Попробовал двигаться, но оказалось, лучше не шевелиться. Нахлынули запахи: полыни, асфальта, горелой кожи и выхлопных газов. Изумительно воняло горелой резиной. Приближался вой полицейских сирен, скрежетали тормоза машин. Крича на разные голоса, метались люди. В бок упирался обломок скалы. Руки и ноги не слушались. Но было хорошо. Было необычайно.

Хрустальное небо – главный приз. Не зря ангелы мечтают о нем.

Теперь он знал.

Дополнительные материалы

Из доклада доктора Рауля Априско на семинаре психиатров

«...некий A-nov, мужчина 25 лет, нормального телосложения без хронических заболеваний, попал в тяжелейшую аварию и был доставлен бригадой «Скорой помощи» для проведения экстренных хирургических мероприятий. В результате полученных ударов у пострадавшего были констатированы травмы височной доли черепа, раздроблено два ребра, переломы ключицы, разрыв мышечной ткани плеча, тяжелые повреждения лица и желудка. Придя в сознание через три дня в реанимации, A-nov заявил, что был ангелом и награжден шансом прожить жизнь второй раз. Ему надо срочно поправиться, чтобы защитить некую девушку, которую, возможно, попытается убить ее мать.

Самочувствие больного быстро улучшалось, но по рекомендации лечащего врача он был направлен в психиатрическую клинику для проведения реабилитации. Находясь в клинике, A-nov отказался проходить медикаментозный курс, уверяя, что действительно был ангелом. В подтверждение чего демонтировал обширные познания в музыке, литературе и языках, включая мертвые и древние. В частности, представил правильное, по его мнению, прочтение древнеегипетских иероглифов, письмен майя и расшифровку Фестского диска. После бесед с наблюдающим врачом был сделан вывод о глубоком изменении личности пациента в связи с пережитым шоком. На лечебном совете клиники было принято решение оставить больного для углубленного исследования редкого психиатрического феномена. Однако дальнейшее наблюдение стало невозможным по причине побега A-nov’a из клиники. В настоящий момент его местонахождение не известно.