Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - Леонид Васильевич Милов

более существенных последствиях такого рода погодных циклов очень точно пишет Василий Приклонский: “Когда же с 1762 года сделались почти всегда дожливая лета…, низкия пашни от долго на них стоявшей воды зачали вымокать, а старая земля выпахиваться…, хлебы стали хуже родится”[930]. Интенсивное переувлажнение пашни приводило, таким образом, к самому худшему последствию – вода вымывала даже отнюдь не низко расположенные поля от накопленного годами органического компонента. Поэтому плодородие ухоженных старопахотных земель – основного фонда агрикультуры – стало стремительно падать. Дренаж полей, окаймление их канавами, был земледельцу крепостной России не под силу. К тому же дренаж периметра полей на суглинистых, глинистых, иловатых почвах был бы малоэффективен. “Крестьяне пробавились еще год или два старыми семенами, – пишет В. Приклонский. – Неурожаи не переставали, но еще более умножались. Наконец, хлеба у них не стало. Они принялись за скот, но которой к пущему несчастью неоднократно помирал поветрием, что их и последнего лишило пропитания”[931]. Падеж скота, и без того очень частое явление в этой природно-климатической зоне, катастрофически усугубляет трагедию земледельца. К моменту, когда длительный цикл дождливых сезонов стал завершаться, у крестьянина резко уменьшилось количество скота. “Они стали мало содержать скоту. Следовательно, и земля навозу прежнего получать не стала. Выпашка от дурных лошадей и бороньба переменилась и пашня сделалась еще хуже”[932]. Налицо резкое падение общего уровня производства. Такие метеорологические циклы, подобные дождливым годам 1762–1767 гг., время от времени повторявшиеся в XVIII столетии, имели громадные последствия для всей аграрной экономики страны в целом. В частности, именно на 60-е годы в России приходится наиболее стремительный взлет цен на хлеб, зерновые продукты и “съестные припасы”. В эти периоды резко повышается тяга крестьян к эксплуатации росчистей, выжженных залежей и т. п., поскольку там был “живой резерв” органического компонента почвы, способного дать высокий, хотя и не постоянный урожай.

В этих условиях урожайность зерновых даже сам-2 была итогом упорного и тяжкого труда русского земледельца. В 80-х гг. XVIII в. во Владимирской губернии общая урожайность в Суздальском, Покровском, Переяславском, Юрьев-Польском, Ковровском, Меленковском, Гороховецком, Муромском, Александровском, Шуйском, Вязниковском и Судогодском уездах в урожайные годы была сам-4, сам-5, иногда и больше. А в малоурожайные годы – сам-2[933]. В Нижегородской губ. урожайность в лучшие и худшие годы колебалась по-разному. В лучшие годы высокую урожайность имел Лукояновский у. (сам-6 и более)[934]. В Починковском и Княгининском уездах “в хорошее время” урожайность достигала уровня сам-5, сам-6, в Горбатовском у. – сам-4 и сам-5[935]. В остальных уездах губернии даже в “хорошее время” урожайность была низка (в Нижегородском, Балахнинском, Васильском, Арзамасском, Макарьевском, Ардатовском, Перевозском уездах – сам-3 и сам-4)[936]. В Сергачском у. даже в южной черноземной Запьянской округе в хорошее время урожайность была лишь сам-З[937]. В лесном и песчаном Семеновском у. в хорошее время рожь, греча и лен давали сам-3, а пшеница, овес, ячмень и горох – сам-4[938].

В неурожайные годы, т. е. в неблагоприятное, “противное”, как выражается автор описания, время, лишь в КнягининСком и Починковском уездах собирали урожай сам-2 и сам-З[939]. В Нижегородском, Васильском, Балахнинском, Макарьевском* Горбатовском, Сергачском, Арзамасском, Перевозском, Ардатовском и даже Аукояновском уездах урожай был сам-2 и меньше[940]. В Семеновском у. собирали лишь семена. Во всех этих уездах были годы, когда не собирали и семян[941]. В Ярославской губернии в малоурожайные годы получали “по большей части” сам-2[942]. Так же было и в Костромской губернии.

На севере, в частности в Вологодском у., малоблагоприятные годы давали уровень урожая более высокий. Засецкий сообщает об урожае ржи сам-4, овса – сам-3 (в урожайные рожь дает вдвое больше, а овес лишь на 25–70 %)[943].

Засушливые лета бывали и в Нечерноземье, но неизмеримо чаще они были в черноземных и степных районах. Бич засухи обусловил здесь резкие скачки, неравномерность по годам в урожайности, характерные для Тамбовской, Пензенской, Саратовской, Оренбургской, Орловской, Воронежской, Курской губерний, Области Войска Донского и других. В частности, известно, что неурожаи 1744 и 1772 годов в Орловской губ. приводили в ряде районов к массовому голоду (например, в Луганской округе)[944].

Выборочная неурожайность

Немалым злом для земледелия России была своего рода “выборочная неурожайность”, т, е. недороды какой-либо одной – двух культур, иногда или озими, или яровых. Эти обстоятельства порождались либо сильными отклонениями в календаре рабочего сельскохозяйственного цикла (поздний сев, поздняя уборка и т. д.), либо стихийными эксцессами природы (весенние поздние заморозки, ранние заморозки осенью, болезни растений, медвяные и мучные росы, ржавчина, мгла, туманы, резкие пики размножения сорных трав, выедание озимых всходов червями и т. п.). На севере, в частности в Шенкурском у. Архангельской губ., посевы весной на низких местах вымокали, “летом от жаров хлеб ссыхается” и “град выбивает”[945]. Засухи бывали даже в Холмогорах. Для севера вообще большим злом были ранние заморозки (“калинники”), случающиеся даже в июне. От них страдали посевы ячменя, гороха, овса. Поздняя уборка овса на севере приводила к тому, что он “крошился от стужи”[946]. Озимь “будучи долго под снегом весною подопревает, а осенью без снегу на горах (т. е. возвышенных местах, – Л.М.) от морозов вызябает”, как это было в том же Шенкурском уезде[947]. В Калужской провинции нередко крестьяне убирали овес в мороз и в снег[948]. В Каширском уезде часто осенние заморозки заставали гречу в цвету, либо она гибла в наливе – от поздней косьбы[949]. В Воронежской губернии греча, наоборот, гибла на всходах от поздних весенних утренников[950]. В Оренбургской губернии греча, просо и горох иногда гибли на стадии созревания от ранних заморозков, хотя чаще лишь снижалась урожайность[951]. Таким образом, контрасты даже умеренно континентального климата создавали тяжелые условия для жизни русского крестьянства.

Таблица 1.11. Урожайность в Европейской России Губернии/годы Рожь Пшеница Овес Ячмень Греча Лен