Алое Копье (СИ) - Сечин Иван

***

— Вот увидишь, я буду верно тебе служить. — прошелестела Мгла. — Вместе мы сможем сделать всё, что захотим.

Растерянный взгляд Сатин перестал метаться из стороны в сторону и остановился на зеркале. Конечно же, Мгла никуда не исчезла — двойник всё так же отражался в зеркальной глади, хитро улыбаясь. Её точная копия — только глаза чёрные, от радужки до зрачка.

— Кто ты такая? — за эти четыре дня Мгла, как она сама себя называла, появлялась в зеркале несколько раз, и Сатин начала понемногу привыкать к её присутствию. Если кто-то узнает об этом, то её сочтут безумной, или, что ещё хуже, отмеченной Противником.

Копия только пожала плечами.

Это мне неизвестно. Позволь мне стать тобой, и мы поднимемся к вершинам земной славы.

Сатин вздохнула. Мгла постоянно твердила об этом. Стать тобой… Что она вообще такое? Дух? Призрак? Одно из созданий Ненавистного?

— Допустим, я соглашусь, — сказала Сатин, по- прежнему глядя в зеркало. — Но как ты это сделаешь?

Я буду тобой. Вместо тебя. Сделаю так, что ты станешь иначе говорить. Иначе мыслить. Действовать…

— Сначала скажи, что задумал Совершенный!

Мгла молчала. Каким-то образом ей удалось проникнуть на закрытое заседание Конклава и предупредить Сатин о приказе Совершенного. Разумеется, девушка не могла просто так признаться о голосе в голове и зеркальном двойнике — Рейн бы принял её за сумасшедшую! Пришлось солгать, сказав, что это Тансар предупредил. Привкус у лжи был гадкий, в глубине души Сатин жалела о том, что сделала — огнепоклонникам нельзя говорить неправду — но всё-таки было что-то пленительное в том, чтобы нарушить запрет. Ей известен один из секретов Его Святейшества! Ну, вернее, не только ей, но всё же…

Не знаю, ответила наконец Мгла. Там нет зеркал. Я не могу его увидеть.

Сатин кивнула самой себе, стараясь скрыть разочарование. С помощью Мглы ей удалось обхитрить гвардейцев и поговорить с Рейном, но теперь хотелось проследить за Совершенным, узнать все его тайны. Совершенный! Девушка стиснула зубы. Она всегда считала себя правоверной, но старый Хирам выводил её из себя. Старик казался уродливой копией отцов Матери Церкви, которые когда-то заложили основы Города Истин. Неправильный первосвященник. Пародия. Обида не давала покоя. За что Творец её наказывает?

Творец? А есть ли он вообще? В последнее время Сатин сомневалась в том, что Он существует. Если бы Он был на самом деле, то никогда не позволил бы Матери Церкви пасть так низко.

Сатин потушила масляную лампу, разделась и легла в постель. Она не доверяла Мгле, но всё чаще боролась с желанием использовать чудесные силы зеркального двойника. Тем более тот, судя по всему, не желает ей зла. И неважно, что Мгла ничего не помнит о себе (или не хочет сказать?), главное — то, что она может. Что, если согласиться? Позволить ей “стать собой”? А если это опасно?

Я буду повиноваться тебе, услышала Сатин в своей голове голос, так похожий на её собственный. Похожий — и одновременно иной. Ты увидишь, вместе мы сможем многое.

Сатин закрыла глаза. Двойник умолк, понимая её нежелание продолжать разговор. Было поздно, она устала. Поговорит со Мглой завтра.

Этой ночью ей снова приснился сон. Сатин была в бескрайнем зале с алым туманом и колоннами из оникса, а перед ней стоял уже знакомый человек в чёрном с серебром одеянии. Огненно-рыжие волосы словно пылали в полумраке, на тонких губах застыла загадочная улыбка.

— Рад видеть тебя, маленький огонёк. — произнёс Сменивший Сторону. — Я здесь, чтобы тебе помочь.

— Почему вы меня так называете? — странно, но страха она не чувствовала. В отличие от Совершенного, Мореллин ещё ни разу не причинил ей зла. — Да я даже свечу зажечь не могу! Я лишена магии.

Мореллин рассмеялся. В красном полумраке блеснули жёлтые глаза.

— Ты ошибаешься. В тебе есть великая сила, нужно только найти к ней ключ. Столько лет без Иеромагии… представляешь, как много в тебе огня?

— Нет… не понимаю.

— У тебя мало времени. — продолжил он, не обращая внимания на её слова. — Рамелис уже получил то, что желал. Завтра Абомталь обрушит на Город Истин Великое Копье.

Абомталь… древнее имя. Его носил Кузнец Погибели до Предательства.

— Что нам делать? Как его победить?

— У меня для тебя кое-что есть, — сказал он, доставая какой-то предмет из-под плаща. — Убить бессмертного — непростая задача, но с этим оружием тебе удастся его одолеть.

Обеими руками Мореллин держал странный изогнутый нож с рубином на рукояти. Серый металл не был похож на сталь и, казалось, жил своей жизнью: на тусклом клинке то и дело возникали и гасли неясные красные буквы.

— Что это? — спросила Сатин, зачарованно глядя на нож.

— Шад. — ответил Мореллин. — Ты ведь хочешь спасти Город от того, что ему уготовил Рамелис? Тогда прими этот кинжал.

Сатин неуверенно сделала шаг вперёд. Серая сталь переливалась алым, рубин сиял, как капля крови, красная на чёрном.

Мореллин… он ведь Непрощённый. Один из них. Неужели она сможет взять это из его рук?

Но как тогда остановить Рамелиса и то чудище, что у него внутри? Она же сама видела сон… видела то безумное фиолетовое сияние, слышала слова бесформенной фигуры в зеркале и ответ наместника. Он сказал: “Я хочу уничтожить всех их”. И если завтра у него будет Великое Копье…

Девушка сделала ещё шаг и остановилась. Медленно-медленно, словно воздух в зале был густым, как мёд, рука Сатин приблизилась к кинжалу. На лице Мореллина появилась еле заметная улыбка.

Одним движением Сатин схватила рукоять и приняла шад. Кинжал оказался почти невесомым, изогнутая рукоять удобно легла в руку, словно нож был продолжением её пальцев. Тёмное серое лезвие горело красным, и в этом красном таилась какая-то сосредоточенность и сила.

— Будь осторожна. — предупредил Мореллин. — Завтра Рамелис приведёт в действие Кродерг Немейн. Ядовитое Копье слабее своих собратьев, но даже ему по силам превратить в прах самые мощные стены Города Истин.

— Что я должна делать?

— Всё просто. Достаточно подобраться к Рамелису и ударить его этим кинжалом. Но помни — Кузнец Погибели не просто так получил своё имя. Сейчас он ослаблен из-за долгого заточения, но Великим Копьем в руках станет непобедимым. Почти.

Видение начало таять. Вокруг стало темнеть, ониксовые колонны одна за другой исчезали во мраке.

— Зачем ты это делаешь? — выкрикнула Сатин. — Зачем помогаешь мне?

— Ты всё узнаешь, если переживёшь завтрашний день. — Фигура Мореллина потеряла чёткость и замерцала, как пламя свечи на ветру. — Удачи тебе, маленький огонёк.

Когда с первыми лучами солнца Сатин проснулась, то обнаружила у изголовья кровати тёмный кинжал в чёрных ножнах.

Глава двадцать четвёртая. Убить бессмертного

Что стало с Великими Копьями — вот вопрос, который тревожит каждого, кто хоть раз читал историю о Предательстве и Войне Лжи. Мы знаем, что Непрощённые пали. Знаем, что Благие вознеслись к Творцу. Но что произошло с их оружием? Куда исчезло Кродерг Крималл — и можно ли найти Алое Копье?

Окрашенное багрянцем солнце лениво поднималось над городскими стенами. Гвардейцы Эзры с тревогой всматривались в плоскую равнину перед ними. За прошлую ночь что-то переменилось в окружающем их безмолвии, и дело было даже не в том, что густой туман внезапно исчез, открыв взору защитников тысячи стоящих ровными рядами армейских палаток. Что-то было не так. Каждый понимал это, но молчал, охваченный дурным предчувствием. Седьмой участок защищало четыре отряда. Тонкая белая линия — меньше четырёх сотен — отделяла Город Истин от страшного врага. Рейн, Сатин и Эзра стояли в середине боевого порядка вместе с копейщиками, лучники и Иеромаги — за ними.

С рассветом на смену туману пришла гроза. Над равниной Истин со стороны лагеря Рамелиса набухала исполинских размеров темная туча, которая медленно приближалась к стенам. Она была похожа на пятно чернил, которое растекается по бумаге: густая чернота расползалась во все стороны, время от времени внутри тучи сверкали пурпурные молнии. Фиолетовое и чёрное — цвета наместника, так чего же он добивается этой колдовской бурей? Скоро у Рейна заболела голова: из вражеского лагеря без остановки звучали барабаны, их сбившийся ритм напоминал неправильное биение сердца. Тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук-тук-тук.