Сайтаншесская роза - Анна Кувайкова

«Ниэль, пора. Я открываю портал».

— Идем, — вздохнула я, первой направившись на выход из таверны, в последний раз окинув такие родные стены зала и портрет директора Итрона над камином. Я словно чувствовала, что сюда я не скоро вернусь.

Первым из портала, который Марк открыл перед таверной, вышел Латриэль, а за ним, чуть опередив Марка и Шайтанара, прошмыгнула я. Наверное, демон бы непременно высказался бы по этому поводу, но мне уже было как-то не до этого. Поневоле замерев, я с жутким холодом в груди, оглядела то, что осталось от некогда шикарного леса.

Примерно на лигу вокруг, в десятке шагов от тракта, лес был вытоптан, другого подходящего слова у меня не нашлось. Сломанные пополам, а то и в нескольких местах сразу, многовековые сосны, пожухлые, валяющиеся то тут, то там куски елок, выдернутые с корнями кустарники, выжженная, почерневшая трава и буквально закаменевшая земля. Посередине всего этого хаоса валялась перевернутая и наполовину сожженная карета, на уцелевшем боку которой еле прослеживался герб моей семьи. В двух шагах от него виднелось разбросанное пепелище — все, что осталось от разведенного на ночь костра. Расплавленный котелок, посуда, чьи-то вещи… и тела. Много тел, сожженных, источавших отвратительный запах горелого мяса, которое при жизни были эльфами. Кроме этого, кое-где лежали и просто изуродованные, поломанные, словно деревянные куклы, изуродованные тела эльфов.

Охраны, которой выделили для поездки, всего было с десяток. Но, как я узнала, у Рощи Дриад делегацию встречали еще около двадцати эльфов, чтобы довести свою принцессу до Эвритамэля в целости и сохранности. И в результате, погибли они тогда, когда их принцесса была от них за много лиг…

— Нет, — едва слышно всхлипнула я, зажав рот ладонью, — Нет, пожалуйста, только не это…

— Принц Маркус, — увидев, наконец-то, кто их посетил, от эльфов, что прочесывали «поляну», развешав в воздухе магические светляки, отделился статный эльф и склонился в почтительном поклоне. Опустив оружие, эльфы так же склонились в поклоне, но чтобы через пару секунд с молчаливого согласия Марка, возвратиться к своим занятиям. Если честно, их я даже не сразу как-то заметила, все мое внимание было приковано к телам, лежащим на земле.

— Все в порядке, Оланиэль, — махнул рукой Марк, который, как и я, чувствовал в груди саднящую боль, правда, не такую сильную, — Сколько погибших?

— Двадцать восемь, Ваше Высочество, — пряча взгляд, ответил начальник стражи, — Вашу сестру или же ее следы мы так и не смогли обнаружить… Но возможно… принцесса Селениэль?! Но как?!

— Не важно!! — на ходу прокричала я, увидев среди тел на поляне длинные светлые длинные волосы, которые могли принадлежать только одной эльфийке. Риниэль.

За минимальный промежуток времени я пересекла поляну и, буквально на колени перед телом эльфийки, я еле сдержала слезы. Ее тела не коснулся огонь, она лежала на самом краю разрухи, словно пыталась убежать, но не успела. Ее простое, белое платье было все пропитано кровью от глубокого, рваного пореза, пересекавшего ее тело поперек, словно ее кто-то полоснул огромным когтем. Но эльфийка все еще была жива, вокруг нее суетились целители, хотя помочь ей было уже нельзя. Ее кровь, уже слабыми толчками вытекая из раны, чернела на глазах, но девушка еще упорно цеплялась за жизнь.

— Ринь, маленькая моя, держись, — прошептала я, ласково убирая спутавшиеся белокурые локоны с ее бледного, как пергамент, лица, — Держись, моя маленькая, все будет хорошо! Дарт! Дарт, упырь тебя побери!!! Ринь, держись, слышишь?

— Принцесса, — на миг лицо эльфийки озарила легкая, хоть и слабая улыбка, и ее глаза открылись, — Вы вернулись…

— Ринь, — шокировано произнесла я, взяв ее хрупкую руку в свою, — Как ты узнала?

— Принцесса не храпит во сне, — улыбнулась эльфийка, но тут же закашлялась, на ее губах выступила кровь, которая практически мгновенно потемнела. У меня внутри все перевернулось, мгновенно оборвав истерический смешок, прорывавшийся наружу после ее слов.

— Дарт, — хриплым голосом, в котором я еле узнала свой собственный, позвала я ятугара, который уже сидел возле эльфийки и водил руками вдоль ее ран, едва слышно бормоча заклинания, — Дарт, не молчи!!!

— Я не могу ей помочь Эль, — убрав руки, тихо произнес ятугар, пряча от меня взгляд, — В ее теле яд, который отравляет ее кровь. Процесс необратим. Ей сталось жить совсем недолго.

— Нет, нет!!! — глухо прошептала я, сама того не заметив, потихоньку раскачиваясь из стороны в сторону, — Ринь, ты должна жить, слышишь? Ты должна!!!

— Принцесса, — с трудом двигаясь, но все же положив мою ладонь к себе на щеку, эльфийка улыбнулась, — Я рада, что посвятила свою жизнь служению вам. Уверена, Геката меня не обидит.

— Ринь, нет! — всхлипнула я, чувствуя, как предательские слезы стекают по моему лицу, — Ты не можешь меня оставить, слышишь? Ринь, кто? Кто это сделал?!

— Черные… драконы… — хрипло прошептала эльфийка, из губ которой потекла густая, темная кровь. Миг, и ее глаза остекленели, а судорожно вздымающаяся грудь опала, унося с собой частички того тепла, что мне дарила улыбка этой эльфийки. Риниэль, моя странная, иногда вызывающая желание покрутить пальцем у виска, служанка, которую я знала еще с детских лет, была мертва.

— Нет, — ошарашено прошептала, все еще держа в руках уже холодную руку эльфийки. Я не могла в это поверить. Ринь, моей необычной, но всегда веселой и отзывчивой Ринь больше нет. Она здесь, но… ее больше нет. И не будет никогда, она не вернется.

Я думала, что только в эльфийских романах, такое бывает. Один из героев умирает, а другой, оказавшийся сильнее, успевает прийти в самый последний момент, чтобы тот умер на его руках. Естественно главный герой, потеряв своего друга и напарника, стуча кулаками в грудь и о землю, обещает отомстить, после того, как последний вздох покинет еще юное тело…

Книжная романтика даже рядом не стояла с реальной действительностью. Терять друга, и не просто друга, а эльфийку, которую ты знала с младых лет, и действительно, вопреки всему, принимала такой, какая она есть, и была рада этому, оказалось более чем тяжело. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, разорвав хрупкую плоть на части. Боль, осознание потери и чувство безысходности и собственного бессилия, которые пришли чуть позднее, затмевали разум, заставляя сердце бешено колотиться в груди, ударяясь об ребра, и комом застревая в груди.

Я даже не совсем поняла, когда кто-то поднял меня на руки и унес вглубь леса, подальше от всего этого хаоса. Лишь когда мои плечи сильно сжали, притянув к чьему-то сильному телу, я осознала, что нахожусь не где-то, а в объятиях Шайтанара, который крепко прижимал меня к себе.

— Шай, я… — я не смогла договорить. Горло стиснуло, а слезы против воли хлынули из глаз. Не скоро я почувствовала на себе сильные руки демона, и услышала его слова, которые, в принципе, ничего не значили. Перед глазами все еще стояло тело эльфийки, изуродованное когтем Черного дракона, но боль даже не думала исчезать, хоть и чувствовалась теперь несколько отстраненно.

— Тише, Хелли, — демон сильно прижал меня к себе и, будь я человеком, у меня наверняка бы хрустнули ребра, — Не плачь. Ты ей уже не поможешь.

— Я знаю, Шай, но… — я подавила судорожный всхлип, так и не сумев продолжить фразу, только уткнулась носом в грудь демона, прижавшись к нему так, словно остального мира больше для меня не существовало. Хотелось всегда стереть из воспоминаний этот день, этот вечер, и эту поляну. Несмотря на всю боль, я лишь одного не могла понять: за что ее? За что Ринь, которая вообще не была в курсе того, что происходит в моей жизни? За что ее постигла такая участь?!

Эрратиан, мразь… я убью тебя. Чего бы мне этого не стоило.

— Ниэль, успокойся, прошу тебя, — впервые на моей памяти, демон назвал меня эльфийским именем и, обхватив мое лицо ладонями, легонько, почти незаметно, поцеловал, — Сейчас нужно, чтобы ты соображала. До сих пор не найдено еще одно тело… Это значит, что Остиэль мог остаться в живых.

— Как же ты прав, демон, — откуда-то издалека раздался усталый голос, — Я, пожалуй, буду живее всех живых на этой поляне.

— Ости!!! — у меня окончательно сорвало крышу, когда я услышала в тени деревьев знакомый с детства голос. Не раздумывая ни секунды, я бросилась вглубь леса, чтобы буквально через двадцать шагов, наткнуться на самого хамелеона, который, вопреки привычкам, был в своем собственном облике. Иссиня-черные волосы длиной до плеч по большей степени отдавали в синеву, ложась неровной лесенкой на чуть покатые плечи. Стройный, даже несколько худощавый, эльф, устало привалившись плечом к дереву, медленно по нему сползал, цепляя к одежде, а именно к просторному плащу и свободным штанам (больше на нем ничего не было), мелкую древесную труху, частички коры и хвою. Его лицо с четко очерченными губами, носом с заметной горбинкой, острым подбородком и достаточно высоким лбом, выглядело, по меньшей мере, устало.