Маша для медведя - Наталья Шумак

-Прочтите Шекспира. На ваш выбор.

Выслушали два сонета английского классика и отвязались, наконец. Машина пятерка обсуждению не подлежала.

Само собой все это время общались исключительно на языке туманного Альбиона. Класснуха цвела точно маковое поле, в своем алом костюме. Гордо кивала высокой смешной прической, сооруженной по случаю экзамена, и так откровенно гордилась ответами рыжей девочки, будто искренне верила в свое непосредственное отношение к языковому прогрессу вышеупомянутой особы. Чудны дела твои, о Господи.

Впрочем, угодить в медалистки Маше не удалось. Но ни она сама, ни Надежда Петровна на подобные высоты не рассчитывали. Поэтому и особого разочарования не испытывали.

Физику Полежаева самым позорным образом завалила. На теоретический вопрос еще наскребла знаний, что-то внятное изрекла, но вот собрать радио из той мешанины деталей, которые ей дали в серой картонной коробке - не смогла, как ни пыталась. Вовка, оборачиваясь, через плечо, подавал ей знаки, но расшифровать короткие деловые советы и воспользоваться ими, Полежаевой не удалось. Радио не запело. Красивая тройка украсила собой аттестат. И фиг с ней. Не на физтех же поступать собираемся? Верно?

Алгебра, геометрия и сочинение были оценены на "хорошо". Литература, устная, на "отлично". Маше повезло. Требовалось читать наизусть стихи серебряного века. Спасибо деду, в голове осело некоторое количество всех этих гениев вместе с их творениями. Маша бессовестно прыгала от поэта к поэту, цитируя по строфе-другой и скорбно поясняя: повесился, повесилась, застрелился, тоже застрелился, был приговорен и казнен, умер в ссылке. Но и вопрос, собственно, попался обзорный. Прокатило. Копнули бы поглубже, зарыли бы Полежаеву сразу. Вместе со всеми ее поверхностными знаниями. Рассказ о жизни Лермонтова, (билет достался поэтический) в Машином изложении, уже почти не слушали. Поставили красивую пятерку и выпустили в коридор.

-Вы свободны.

-Спасибо.

Одноклассники налетели.

-Что?

-Как?

-Дополнительные задают?

Маша старательно ответила, рассказала, поделиться шпаргалками не смогла по причине отсутствия оных, наконец, вырвалась из круга нервничающих ровесников. Пригладила взъерошенную шевелюру. Одернула юбочку.

-Эй, жива? Здорова?

На подоконнике сидели рядышком и безмятежно грызли яблоки Вовочка с Марком. Григорьев уже "отстрелялся", как раз перед Машей. Вот почему и был спокойным. А Вовка трепыхаться и переживать не собирался в принципе. Протянул Полежаевой яблоко.

-На.

-А ты когда?

Спросила Маша, подбрасывая на ладони круглобокий красный фрукт.

-Попозже. В конце. Когда комиссия умается. Литература это ведь не мой конек. Верно?

На физкультуре железный Вовка, разумеется, сдал нормативы самым первым.

-Угу.

-Посидишь с нами?

Спросил расслабленный и довольный своей внезапной пятеркой (тоже повезло с билетом) Марк.

-Не а. Устала. Пройдусь. Воздухом подышу. Удачи, Вовка!

-...

-Пока, мальчишки.

-Пока.

Собиралась бесцельно послоняться по улицам часок или побольше, а потом возможно, зайти к маме, чтобы всласть пообниматься с братиком, попить чаю. Погулять с пацаном, устроить для Леночки передышку. Если получится, если захочется, то и переночевать. Домой на Химмаш, без пяти минут выпускница, особенно не рвалась. Дед уехал на трое суток по спешному делу. Так он объяснил, чмокая в щечку и выбегая из квартиры. В почтовом ящике, утром, Маша обнаружила очередной вызов к следователю. Фемида не желала выпускать из своих объятий рыжую девочку. Без деда идти к следователю отчаянно не хотелось. Полежаева не поленилась подняться обратно в квартиру. Наплевав на то, что возвращаться плохая примета. Ну, это гордо сказано. На самом деле, Маша, стесняясь сама себя, торопливо поздоровалась с зеркалом.

-Приветик!

Сие придурковатое действие призвано было отменить сам факт возвращения.

-Суеверие помноженное на суеверие! А еще умными и современными девушками притворяемся.

Сказала Полежаева сама себе укоризненно. Вздохнула. Показала своему зеркальному двойнику язык. Хорошо, что отражение не стало обижаться, и тоже немного подразнилось. Дальше больше. Маша злобно порвала пакостный листочек на клочки и смыла в унитазе. Заявив специально для гибнущей в водовороте бумажки.

-Вот так мы поступаем с врагами. Ясно?

Вышла из туалета и забыла о следователе. До поры до времени. Нет, домой не хотелось. Купила себе мороженое. Не каждый день на экзаменах незаслуженные, нежданные пятерки достаются. Не спеша вышагивала по тротуару, наслаждалась вредным для фигуры, но чрезвычайно вкусным лакомством. Деду бы не понравилось, что она ест на ходу. Неприлично! Ну да, чего он не увидит, о том не станет беспокоиться. Громкий визг привлек внимание счастливой и расслабленной отличницы. Маша сбилась с шага, оглянулась. Ох, лучше бы ей этого не делать! Хохочущие ублюдки травили своими жуткого вида оскаленными псами - маленькую дворняжку. Лохматая собачонка жалась к забору и отчаянно скулила. Крупные твари, Полежаева не знала какой они породы, наседали на малышку, подбадривая друг друга, жутко огрызались. Но рвать на куски не спешили. Самим было противно? Впрочем, впрочем, одно ушко у дворняжки уже превратилось в багровые лохмотья, на боку тоже виднелась кровь. До финала жестокой забавы оставались считанные мгновения.

-Эй, уроды!

Услышала Маша свой голос точно со стороны. Неужели это она? Нет. Не может быть. Зачем ей нужно подходить к трем мучителям? Зачем лезть не в свое дело?

-Чего тебе, дура?

Лениво огрызнулся самый высокий из трех подонков. У него собаки не было. Он глазел на товарищей с их псами, удовольствие получал. Маша потребовала.

-Перестаньте.

Уверенности у нее в голосе не было. Так что ответная реакция подонков была веселой.

-Счас. Сей момент.

Его приятели вновь принялись науськивать псов.

-Фас! Фас!

-Прекратите немедленно!

Рявкнула Полежаева решительно не представляющая, что именно она будет делать дальше. Утреннее везение ее покинуло. Но не уйти же! Нет!

Нет.

Нет? Тут у левого плеча слегка растерянной Маши невесть откуда возникла тощая девчонка с наглыми умными глазами. В авоське у нее позвякивали бутылки с молоком, или кефиром. Затрепанная олимпийка и страшненькие джинсы делали незнакомку похожей на пацана. А голос, чистый нежный голос, говорил ужасные вещи.

-Все. Завязали. И не х.. тут вые...! Валите на х..! Пока целы. Пиз... говеные.

Маша посмотрела сверху вниз на юную оторву. Нет. Она не боялась, ни капельки. Постукивала авоськой о коленку, улыбалась, и глаза у нее становились все более злыми, прозрачными.

-Ну? Человеческого языка не понимаете?

Нашлась Маша. А что ей еще оставалось? Две это уже не одна. Можно и побороться. Девчонка одобрительно и чуточку задумчиво, покосилась на Машу снизу. Прикусила губу. Вдруг резко шагнула вперед. Скомандовав чужим псам.

-Фу! Фу!

Наклонилась, сцапала собачушку за шиворот, подняла. Один из двух псов рванулся, зарычал, метнулся вонзить клыки в ускользающую добычу. Маша увидела, как предплечье девчонки расцветает длинной алой бахромой. Услышала злой тонкий голос.

-Ах, блядь!

И пошла потеха.

Девчонка пустила в ход авоську с бутылками, кроссовки, локоть той руки, которой не держала дворняжку, и коленки. Эта бесстрашная маленькая человеческая самочка ощетинилась и приняла бой. Вокруг нее завихрился водоворот. Завопили хозяева псов. Кинулись, сволочи, на подмогу своим четырехлапым убийцам. Маша неловко, но сильно ткнула мороженым в морду высокого подонка и зарычала с проснувшейся ненавистью, обращаясь одновременно и к собакам и к их хозяевам.

-Фу! Гады! Фу! Убью!

Уличная драка? Кто это орет? Девчонка, исчезнувшая в гуще схватки, или она сама? Умница и красавица? Что ж, все когда-нибудь случается впервые. Маша сцепила зубы, пока замешкавшийся дылда протирал заляпанные зенки, что есть силы лягнула сзади одного из противников наседающего на девчонку. Он повернулся, достойно ответить, замахнулся и упал, на его ноге сомкнулись зубы его же пса. Мат. Крики. Вопли. Шум ударов. Невозможный вой и рев, рвущийся из собачьих глоток. Вот один из псов принялся скулить. Вот завизжал второй. Маша пиналась, рассыпая налево и направо бестолковые удары неумело сложенными кулаками, кричала какую-то хрень. От собачьих зубов ее хранила неведомая высшая сила, не иначе. Клыки страшно щелкали рядом с ее ногами, но смыкались на чужих ляжках.

Всегда, с детсадовских времен, Маша знала про себя одну лестную правду - она храбрая. Редкое умение душить страх, отодвигать его в сторону и действовать холодно и быстро, досталось ей по наследству. Родилась она такой. Никаких специальных упражнений для развития силы воли никогда не делала. Но паниковать не умела в принципе. Кажется, тощая, явившаяся из ниоткуда девчонка, была той же особенной породы. К тому же, в отличие от Маши, она знала толк в жестокой уличной науке. Дралась грязно, свирепо и эффективно. Такую, хрен два затопчешь, даже имея перевес в грубой силе. Закаленная жизнью бесконечная, неколебимая уверенность в себе дорого стоит, когда бой идет глаза в глаза.