Ошибка господина Роджерса - Владимир Востоков

Через три дня мне на работу позвонил Насонов, и вечером мы встретились с ним на старом месте. В квартире был и полковник Подзоров. Меня чекисты встретили почти торжественно. Я мельком бросил взгляд в комнату и увидел празднично убранный стол.

— Уважаемый Алексей Иванович, наступила очередь и нам наконец-то «подбить бабки», или, как говорили римляне, «Финис — коронат опус» — «Конец — делу венец». Читайте результаты нашей с вами работы. — И полковник протянул мне газету «Известия», где сообщалось о выдворении из пределов Советского Союза одного из сотрудников иностранного посольства, который «за деятельность, несовместимую со статусом дипломатического работника, объявляется персона нон грата».

— Это и есть Крот, — добавляет, улыбаясь, Насонов.

Я смущенно перевожу взгляд то на Подзорова, то на Насонова.

— Наше руководство, отмечая большую помощь, оказанную вами органам госбезопасности в разоблачении враждебной деятельности иностранной разведки, и добросовестное исполнение гражданского долга, объявило вам благодарность. Позвольте поздравить вас.

— Служу Советскому Союзу! — отвечаю я по-солдатски и чувствую, как у меня невольно подкашиваются ноги от охватившего меня волнения.

— Сердечно поздравляю! — говорит Насонов, обнимая меня за плечи.

— А теперь прошу к столу, — говорит Подзоров.

Из разговора за столом я узнал, почему Крот не рискнул взять материалы на вокзале. Оказывается, его спугнул милиционер, случайно задержавшийся в это время около камер хранения. Все последующие дни, вплоть до встречи в «такси», я подвергался тщательной проверке со стороны Крота.

В моей жизни это был самый радостный, самый счастливый и памятный день. И очень дорогими для меня были последние слова, сказанные капитаном Насоновым:

— Помните, Алексей Иванович, вы по-прежнему находитесь в строю.

Как хорошо быть в строю!

СОДЕРЖАНИЕ

Последняя телеграмма

Ошибка господина Роджерса