Буря Жнеца - Стивен Эриксон

«Исцеливший меня. Выведший из ужаса и смущения. Я высказал благодарность, а он просто кивнул. Он разделил мои видения? Он онемел, он сам на краю безумия?» В любом случае Императору он не соперник – вот почему скачет рядом с Товис. Однако ценность Насмешника не была понятна лейтенанту.

«Может быть, так же она смотрит на меня. Я оказался в роте из милости. Вскоре меня отошлют в родной город. Воссоединиться с женой и детишками. Полутьма мыслит не как Атрипреда – даже долг солдата не заставил ее доложить старшим о случившемся.

Но ведь не в первый раз. Почему я удивляюсь? Она же сдала Эдур Фент-на-Косе? Без боя, просто открыла ворота.

Ясно, она так любит Эдур, что уживается с ними, принимает командование над летерийцами флота».

Он с трудом вымучил из себя этот довод, сухой и смешной. Правда в том, что Полутьма струсила.

Варату Тауну не нравилась такая мысль, хотя она привязалась словно привидение. Он напоминал себе о битвах, засадах на море и суше – ни одного мига невозможно припомнить, в который он получил бы основания усомниться в ее храбрости.

Но здесь, сейчас… она покинула Летерас, увела элитную роту.

«Потому что я подтвердил заявления гралийца. Да разве я готов добровольно встать рядом с Икарием? Не на его стороне, не в том же городе. Желательно оказаться на другом континенте. Проклятье! Это и меня делает трусом?»

В той пещере показалось дитя, странное существо… скорее чертенок, чем человек. Оно смогло сделать то, на что оказались неспособны все остальные. Повергло Икария, украло его силу и гнев. Варат Таун не думал, что оно вмешается снова. У защитников Первого Трона были союзники. Император в золоте отказывается от помощи. Никто не остановит Икария. Никто, кроме самого Рулада. Конечно, это возможно.

«Неверие в Императора послало нас в путь.

Но что, если ни один из них не победит? Икарий обнаружит, что убивает Рулада снова и снова? В десятый раз, пятидесятый, сотый… десятитысячный? Бесконечная череда битв, уничтожающая все вокруг. Не увидим ли мы конец мира?

Икарий не пожелает сдаться. И Рулад тоже. Они разделяют непреклонность. В конце концов они разделят и безумие.

Синяя Роза недостаточно далека. А что далеко?»

Он оставил там человека, лучше всех остальных понимающего, что случится. «Варвар. Он носит тяжелый капюшон, чтобы скрыть от толпы черты лица. Он плюет в ладони и мажет слюной волосы. Он приветствует каждый день литанией проклятий всем, кто обидел его. Но сейчас я гляжу на него словно на брата.

Он и я выжили. Вместе с ним мы вытащили Икария».

Мысли привели его к откровению, и сердце оледенело в груди. Варат Таун пришпорил коня, догнал начальницу. – Атрипреда.

Она посмотрела на него.

– Я должен вернуться.

– Предупредить?

– Нет, госпожа.

– А твоя семья, Варат Таун?

Он отвел глаза. – Я кое-что сообразил. Нет достаточного далека.

– Понимаю. И ты не желаешь быть рядом с ней, когда…

– Зная, что не смогу спасти?… – Варат качал головой. – Гралиец и я… вместе… не знаю – может, мы сумеем что-то сделать… если будем там.

– Могу я отговорить тебя?

Он покачал головой.

– Хорошо. Благослови тебя Странник, Варат Таун.

– Он прав, – сказал сзади Насмешник. – Я тоже должен вернуться.

Яни Товис испустила тяжкий вздох: – Да будет так. Не нужно было заблуждаться – мне не спасти никого, кроме себя самой. Нет, слишком грустно звучит. Извините. Мое благословение вам обоим. Не забудьте, что иногда нужно спешиваться и вести коней в поводу.

– Да, госпожа. Атрипреда… спасибо вам.

– Какую весточку послать жене?

– Ни слова. Прошу.

Яни Товис кивнула.

Варат Таун развернул коня, натянул поводья. Монах последовал за ним – разумеется, более неловко. Лейтенант поглядел на него озадаченно. – В вашей земле нет лошадей?

– Мало. Кабаль – по большей части острова. Владения на материке – бесплодные утесы, полоса горных гряд. Наши лошади – только для работы и на мясо.

Варат Таун не нашелся, что ответить.

Они подождали на обочине, следя, как колонна проходит мимо.

«Возьми меня Странник! Что я наделал?»

Озеро простиралось дальше, чем видели глаза. Трое гребли день и ночь (насколько можно определить время в Королевстве Теней), прежде чем снабженная всем необходимым лодка уткнулась в отмель. Не сумев найти обходную протоку, они взвалили поклажу на плечи и спрыгнули в илистую воду, оказавшись в ней по колено. К полудню они едва передвигали онемевшие ноги, бредя по спокойному озеру уже по пояс в воде. Внезапно дно начало опускаться.

Тралл Сенгар был впереди, используя свое копье как слегу; сейчас он сделал несколько шагов в сторону, осторожно пробуя древком мутный, густой ил, отыскивая край провала. Вскоре он поднял глаза на товарищей. – Выглядит неестественным, – наконец сказал он, двигаясь назад. – Края провала ровные, гладкие. – Он прошел мимо Быстрого Бена и Онрека, тыкая копьем в поисках другого края. – Тут ничего.

Колдун изрыгнул длинный ряд забористых малазанских ругательств, затем произнес: – Я могу подняться в воздух, призвав Серк – хотя надолго ли меня хватит, сказать трудно. – Он поглядел на Онрека. – А ты, клятый Т’лан Имасс, можешь просто стать илом.

– Остаюсь один я, – пожал плечами Тралл. – Что ж, поплыву, в надежде, что дальше снова появится отмель. Знаете, мы давно идем по неестественно ровному дну. Вообразите на миг, что под нами затопленная площадь гигантских размеров – этот провал может быть просто каналом. В таком случае я скоро отыщу другую его сторону.

– Площадь? – Быстрый Бен поморщился. – Тралл, если это площадь, то она размером с город-государство.

Онрек заявил: – Колдун, такие сооружения ты можешь найти на юго-востоке полуострова Стратем. К’чайн Че’малле. Место проведения ритуальных войн – случавшихся до поры, когда все ритуалы были отброшены.

– То есть когда взбунтовались Короткохвостые.

Тралл тихо выругался. – Ненавижу, когда все знают больше меня. – Затем он фыркнул: – Учитывая, что моя компания – маг и неупокоенный, трудно обижаться, выглядя в сравнении бестолковым.

– Бестолковым? – Шея Онрека резко скрипнула, когда воин повернул голову к Эдур. – Тралл Сенгар, ты Рыцарь Теней.

Быстрый Бен, казалось, подавился.

Тралл воскликнул, чтобы Онрек расслышал сквозь приступ кашля Бена: – Я кто? Это идея Котиллиона? Проклятая вылазка…

– Друг, Котиллион тебя не выбирал. Я не знаю, кто сделал тебя тем, кто ты есть. Может быть, Эрес’ал, хотя я не понимаю сути ее претензий к Королевству Теней. Ясно лишь одно: ты интересуешь ее, Тралл Сенгар. Но все же я не верю, что это дело Эрес’ал. Думаю, ты сделал себя сам.

– Как? Что я сделал?

Т’лан Имасс медленно качал головой из стороны в сторону. – Воин, ты предстал перед Икарием. Ты сдержал Хищника жизней. Такое не удавалось еще ни одному воителю.

– Абсурд, – бросил Тралл. – Со мной было покончено. Если бы не Быстрый Бен и Эрес’ал – я был бы мертв, мои изрубленные косточки гнили бы у входа в тронный зал.

– Ты так привык отказываться от собственных достижений, друг мой.

– Онрек…

Быстрый Бен засмеялся: – Эдур, он называет тебя скромным. И не пытайся отрицать – ты до сих пор поражаешь меня этим. Я провел жизнь среди магов и в армейском строю, и ни в той, ни в другой компании не встречал подобного самоуничижения. Мы были слишком заняты, задирая лапки на деревья друг друга. Каждый нуждается в известной мере… гм… бравады, когда его ремесло – убивать людей.

– Тралл Сенгар сражался как солдат, – возразил колдуну Онрек. – Ваше различие в том, что он не умеет прятать гнев, возникающий от ощущения хрупкости жизни.

– В нас нет ничего хрупкого, – пробурчал Бен. – Жизнь упрямо держится, пока есть хоть малейший шанс; но даже в миг гибели она в последний раз плюет в глаза убийце. Друзья, мы жестоки в победе и жестоки в поражении. А теперь, если вы двое помолчите, я постараюсь отыскать путь.

– Не полетим? – спросил опершийся на копье Тралл.

– Нет. Ищу проклятые врата. Начинаю подозревать, что озеро бесконечно.

– Оно должно окончиться, – заявил Эдур.

– Бездна не всегда искажена бешеными ураганами. Иногда она похожа на это место – плоское, бесцветное… прилив поднимается так тихо, что его не замечаешь – но он поднимается, поглощая перекошенное, умирающее королевство.

– Мир Теней умирает?

Колдун облизал губы – единственное проявление нервозности, которое Тралл заметил у этого высокого, тощего человека. – Я так думаю. Когда каждая граница – открытая рана, такое не удивляет. Ладно, тише. Я должен сосредоточиться.