Проклятье Волчицы (СИ) - Вейла Елена

Снейп и Стейна проводили их до входа в лабиринт, и те, не медля, смело шагнули в чёрную пропасть. И исчезли в мгновение ока, словно их стёрли, и никогда не было в этом мире ни Драко Малфоя, ни Гермионы Грейнджер.

Осталось только ощущение сильной хватки на ладони и нежного поцелуя на щеке.

Северус устало уселся на искусно вырезанную из скалы скамью. Вытер с лица влагу. Это были слезы, и они будто сами собой текли по его щекам. Он не хотел прощаться с Драко и Гермионой и отправлять их в неизвестность. Снейп не любил ждать и не был уверен, что у них всё получится.

И ещё.

Драко был прав. Северус Снейп любил Гермиону Грейнджер и полюбил её ещё тогда в Мунго, много лет назад. Упрямая и дерзкая, она не давала ему умереть и погрязнуть в унынии, приходила к нему каждый день, читала ему книги, рассказывала о своей жизни, о родителях. Она делилась с ним своими бедами и радостями, а он слушал, пока не мог говорить. Гермиона помогала, выхаживала, заставляла его смеяться и злиться. И спорила с ним, когда он обрёл голос. Она оживила его. Показала, какой бывает настоящая жизнь без интриг, честная и полная радости.

Он влюбился, как юноша, но она собиралась замуж. И они перестали общаться на долгие годы. А потом, встретив Гермиону на балу в Министерстве и узнав, что в её семье не очень всё гладко, Северус решил, что хочет попробовать быть вместе с ней. Лелея эту мечту, он позвал Грейнджер работать с ним в отделе тайн.

Вот тогда это и случилось с ней.

Снейп вздохнул, вспомнив те тяжелые дни, когда он, как чумной, бегал за Поттером, добиваясь информации о поиске Гермионы. Именно тогда он стал особенно близок с семьей Гарри. Северус готов был из кожи вон вылезти ради Грейнджер. Ради своей девочки, как он называл её про себя.

Долгих четыре года он изучал тему оборотней, кинжалов, проклятий и искал Волчицу. Когда всё-таки нашёл, то без сомнений отдал ей свою кровь и магию. А Гермиона пришла к нему в ту же ночь, обнаженная, дикая, горячая как лава и улеглась рядом. Это было на грани сумасшествия, но он смог не поддаться влиянию её мощной сексуальной магии. Его отпугнуло то, что девчонка ничего не помнила и была скорее животным. И он знал, что будет, если он перейдет грань — они соединятся навсегда. Северус не был уверен, что может себе позволить быть таким эгоистичным. Что может позволить себе Гермиону Грейнджер навсегда без её желания. Всё-таки он был слишком стар для неё, и настоящая Гермиона считала его другом, а никак не любовником.

Северус потёр виски, стараясь забыть эти сумасшедшие дни с дикой прекрасной «волчицей» наедине в домике, спрятавшемся в горах.

А сегодня Гермиона могла исчезнуть из его жизни навсегда. Она могла не вернуться из лабиринта. Леди Стейна предупреждала их в первый раз и снова сказала ему об этом сегодня. Она не знала, чем закончится их предприятие. Игры со временем опасны.

— Не плачь, мой любимый Северус, — прозвучал её любящий голос, Снейпа мягко накрыло белое крыло. — Не плачь… Подожди до вечера… Они справятся…

Колдунья обняла сгорбившегося зельевара, тонкие пальцы заскользили по его щекам вытирая слёзы. Северус взял узкую ладонь, пахнущую розами, и поцеловал её. Стейна сладостно вздохнула и тоже поцеловала его сухие пальцы. Большие зелёные глаза участливо следили за ним.

— Я подожду… — проговорил он и решил, что не отойдёт от входа в лабиринт, пока они не вернутся. — Я буду ждать их здесь.

Полувейла согласно качнула головой. Она села рядышком и укрыла их обоих от утренней прохлады, благо огромные крылья позволяли ей это.

— Конечно, мой дорогой. Мы подождем их вместе.

Снейп благодарно сжал её руку. Он мысленно произнёс, что она ангел. Стейна только улыбнулась в ответ и принялась рассказывать ему одну из тех сказочных историй, которые придумывала сама. Чтобы отвлечь своего любимого от тревожных мыслей.

Время начало свой отсчёт.

***

Время странная штука. Его нельзя потрогать или увидеть, но оно здесь, совсем рядом. Оно волшебным образом может растягиваться или ускоренно мчаться вперёд. И ты ничего не можешь с этим поделать. Или можешь?

Драко обернулся, Гермиона шла за ним. Где они были не ясно — ни теней, ни света, ни тьмы. Серая масса похожая на густой туман окутывала их, а они шагали вперёд, держась за руки.

— Правильно ли мы идем? — спросил Малфой, когда ему надоело перемещаться в неизвестном направлении, и вдруг заметил, что кудрявые волосы Грейнджер начали белеть сединой. — Твои волосы… Я не понимаю…

Он остановился. Взглянул на свои руки и увидел, что они медленно покрываются морщинами и старческими пигментными пятнами.

— Что происходит? — он не был готов к тому, что начнёт стареть.

Гермиона настойчиво потянула его за собой.

— Это временно. Не бойся. Идем, здесь нельзя останавливаться, — проговорила она, опасливо поглядывая по сторонам. — Мы должны пройти это место.

Они брели дальше. Сколько времени прошло, Драко не знал. Казалось, что они шли вечность. Он видел перед собой только фигуру Гермионы, которая уменьшалась на глазах, её спина горбилась, шаги становились всё более неуверенными, и она седела, будто покрываясь снегом.

Драко почувствовал невыносимую усталость. Он задыхался. Его легкие почему-то больше не справлялись даже с медленным шагом, а сердце покалывало. Руки ослабели.

«Вот, значит, каково это — быть старым», — думал он, заставляя свои обессилевшие ноги двигаться.

— Гермиона! — позвал Драко, когда передвижение начало казаться пыткой, и вдруг понял, что его голос охрип и трещал, как у старого прокуренного гоблина. — Гермиона! Подожди!

Грейнджер обернулась, и Драко увидел, какой старенькой она стала, морщинистое лицо, седые брови и тоненькие дрожащие губы. Гермиона плакала. Её руки затряслись.

— Ты в порядке? — спросила она почему-то, голос и её подвёл и стал похож на голос старушки Макгонагалл.

Это она была не в порядке.

Малфой прижал старенькую Гермиону к своему одряхлевшему телу.

— Не надо плакать, ты же сказала, что это временно… Всё нормально, я с тобой! — попытался утешить он. — Быть старым не страшно.

Она лишь покачала головой и потянула его дальше.

— Я… Я вспомнила кое-что… — прерывисто проговорила Гермиона, всхлипывая и утирая нос тоненькими морщинистыми ладонями. — Вспомнила, как Северус начал умирать на моих руках. Здесь. Мы не прошли это место. Он стал очень старым. Невозможно старым, я никогда не забуду его лицо, похожее на маску смерти. Северус упал и больше не мог идти. И он сказал… Он сказал, что любит меня и что желает только счастья. Он так много говорил, признавался мне в таком… Он этого не помнит, потому что был не в себе. Прости, что я рассказываю тебе об этом, Драко, — она горько плакала. — Но мне было так тяжело в тот момент. Я боялась, что он умрёт из-за меня… Он так много сделал для меня…

Драко вел её из последних сил, удерживая за талию, а может быть это он сам держался за Гермиону. Он уже ничего не понимал.

— Я догадался о его чувствах к тебе, — откашлялся Малфой.

Грейнджер удивлённо и немного рассеянно посмотрела на него, подслеповато щурясь:

— Догадался?

— Да, ты же понимаешь, что кое-что лучше видно со стороны?

— Да… Да, конечно, — согласно качнула она головой.

— И что же было дальше? — Драко отмерял шаги и чувствовал, как его грудь начинает сковывать что-то ледяное.

Если это было прикосновение смерти, то он не хотел пугать Гермиону своим жутким ощущением. Всё должно получиться, они найдут то, что ищут, и переживут этот страшный момент приближения к концу жизни.

— Я кричала, — продолжила говорить Гермиона своим невыносимо старческим голоском. — Я так никогда не кричала. Я просила спасти его. Звала на помощь, и она пришла. Леди Стейна догнала нас и вытащила. Она бывает стервой, но за то, что она спасла Северуса, я буду ей благодарна всегда.

— Вероятно, она ревнует и поэтому так себя ведёт, — предположил Малфой.

— С ума сошёл? Она же идеальна…