Посвященные в любовь... (СИ) - Ирина Варс

Римас прокручивал день в памяти. Больше всех он думал о старшем сыне. Девушка, с которой он познакомился, оставила неплохое впечатление. Но вот та, которая уселась неожиданно в его машину, вызвала недоумение.

— Не вздумай тащить ее в дом, — написал он сыну. Но тот не ответил.

На развилке Мия и Марк попросили Арса остановить машину. Сказали, что останутся у деда.

В понедельник Мия с братом решили наведаться домой. Они тихо вошли в квартиру. Слава Ивану Горскому, который поставил электронный замок! Они удачно записали на телефон откровенный разговор этой… курицы с подругой и отправили его отцу.

Через полчаса подъехал Арс и стал свидетелем того, как Наташа, так ее звали, оскорбляет его детей.

— Быстро собралась и исчезла навсегда. Стоять! Сумочку на стол!

— Мия, это же твоя сумочка Hermès Kelly! Я сам выбирал ее тебе в Берне.

Он схватил сумочку и вывалил ее содержимое на стол. Там были украшения Мии и его золотые запонки.

— Простите меня, мои родные. Это была минутная слабость. Больше такого не повторится, — сказал Арс после того, как вышвырнул эту Наташу.

— Да ладно, пап, мы же все понимаем. Та девушка, которой ты купил цветы, вроде бы ничего так.

— Больше никаких девушек! У меня есть вы.

— Пап, а ты маму еще хоть чуть-чуть любишь? — неожиданно спросил Марк.

— Да.

— Она звонила мне. Спрашивала, как ты, как все остальные. Пап, у нее голос был другой. Такой, какой был раньше, добрый и ласковый. И еще она просила прощения и плакала. Сказала, что продала все свои картины. Только оставила одну, твою любимую. Она ее ни за какие деньги не продаст никогда. И сейчас проходит лечение в другой клинике. Ее скоро выпишут.

— Я рад за нее.

— Пап, давай дадим ей еще один шанс, — сказала Мия. Она же наша мама. Пусть ошиблась, но не забыла нас. Тан говорит, что ездит к ней раз в месяц. Она изменилась. Стала очень красивая и родная.

— Марк, Мия, давайте не будем больше говорить на эту тему.

— Пап, я взрослый, школу заканчиваю. И я хочу видеть маму, а не съемных шлюх, которых ты приводил иногда ночью.

— Всего два раза. Черт! Ты как с отцом разговариваешь! Я на работу. Ужин за вами!

Работать он уже не мог. Все время думал о том, что сказал сын. Совещание отменил. Вспоминал, как они были счастливы с Теей, как радовались рождению детей. И секс у них был охрененный всегда…

Сам не понял, как набрал ее номер телефона. Растерялся, когда услышал ее тихий голос.

— Арс? Неужели это ты?

— Да, я.

— Арс, не молчи. Скажи еще что-нибудь. Я так давно не слышала твой голос.

— Как ты живешь, Тея?

— Арс, я сама хотела тебе позвонить. Я хочу сказать тебе, что на днях я сдала экзамен и все анализы. Я лечилась в бесплатной клинике. У меня на руках документы, что я абсолютно здорова. И я… не была наркоманкой никогда. В меня вживили чип, который выглядел как татушка.

— Как такое могло случиться?

— После массажа я почему-то всегда проваливалась в глубокий сон на час, а то и на два.

— Арс, ты слышаешь меня? Не вешай, пожалуйста, трубку. Дай мне еще минуту. Я хочу тебе объяснить, что разрушило нашу семью. Через встроенный чип мной управляли, манипулировали, как марионеткой. Потому я выглядела, как безумная наркоманка.

Я случайно встретилась в клинике Берлина с медсестрой, работавшей у Федора Кострова. Князев, Лавров и Косторов открыли этот кабинет, чтобы под видом тейпирования наживаться на людях, привлеченных рекламой. Они принимали только состоятельных людей. И воздействовали на них двумя способами: через таблетки и через чипирование.

Меня под наркозом чипировали. Я даже не знала, когда и как. Таблетки у них были двух видов: одни содержали наркотики, другие были пустышками. Подсевшие на наркотики не могли жить без таблеток. И если по какой-то причине не получали их вовремя, то падали замертво. Такие же как я (нас, оказывается, было всего пять человек) тоже думали, что таблетки помогают. Но оказывается мы были подопытными кроликами и на нас проверяли возможности манипуляций.

Узнав о том, что происходит в этом кабинете, медсестра уволилась. И уехала к родственникам в Германию.

У меня был очень хороший врач, который позволил себе усомниться в правильности лечения в швейцарской клинике. Улучшение наступило там только потому, что я была далеко от своих мучителей.

— Арс, помнишь, когда мы вернулись домой, все ведь было хорошо. А потом я случайно увидела Лаврова. И он меня увидел. Я даже не разговаривала с ним. А к вечеру началось. Что-то похожее на ломку. А через день я уже не понимала, что делала. Сейчас, когда чип удален, мной никто не сможет управлять.

— Арс, я прошу тебя, позволь мне увидеть детей. Я буду разговаривать с ними в твоем присутствии. Я так скучаю по ним.

— А по мне ты скучала?

— Арс, я по тебе не скучала. Я… я по тебе умирала и умираю каждую ночь. Я сейчас в городе. У меня готовится новая выставка. Я много работала. Послала работы на конкурс. Выиграла грант.

— Тея, в каком ты отеле? Я сейчас приеду к тебе. Буду через 15 минут.

Он взлетел с букетом на 11-й этаж, не дожидаясь лифта. Она открыла дверь и… время остановилось. Между горячими и жадными поцелуями они пытались объяснить, что не могут жить друг без друга и без детей.

Изголодавшиеся за полгода, они не могли насытиться. Взрывной финал был таким мощным, что понадобилось время, чтобы восстановить дыхание и спуститься с небес на землю. Оба тяжело дышали, когда неожиданно зазвонил телефон Арса. Он не ответил. Но сказал Тее, что звонил Марк.

— Сколько же она пережила, — думал Арс, не выпуская Тею из объятий. А ведь Ванька говорил мне, что это не наркомания, а что-то другое, неизвестное, — вспомнил он. Но я, идиот, даже не стал его слушать.

— Теюшка, прости меня, адиёта. Я чуть не убил нашу любовь. Девочка моя, ты столько пережила. Хоть я и урод, но спрошу тебя: «Ты согласна выйти заново за меня?» Если не возражаешь, нас утром распишут. Я удалю все ограничения. Только прости меня, любимая.

— Арс, я очень сильно тебя люблю, но…

я хочу передать эти подтверждающие документы в соответствующие органы.

Арс еле пережил эту паузу, решив, что Тея откажется возвращаться к нему.

— Конечно, любовь моя. Я приложу все усилия, чтобы им дали пожизненное.

Я люблю тебя!

* * *

Вечером, когда дети