Фраера - Валерий Горшков

Я обернулся и быстро произнёс, с щемящим сердцем глядя, как прямо на моих глазах бледнеет лицо любимой мной женщины.

– Оставайся в спальне, что бы ни случилось! И ничего не бойся! Ты поняла меня?!

Вместо ответа Маша лишь торопливо закивала головой. Дверь снова гулко загудела от обрушившихся на неё ударов, на сей раз гораздо более сильных.

– Набрось на себя что-нибудь из одежды, прикрой за мной окно и ни за что не смотри в эту сторону! – бросил я напоследок, зажимая зубами тяжёлую адскую игрушку, и, намотав на руку верёвку и повернувшись спиной к переборке, стал выбираться наружу…

Глава двадцать девятая

«Игл» в работе

В середине восьмидесятых годов, ещё до службы в ВМФ и своего последующего увлечения бодибилдингом, я всерьёз хотел стать пожарным. В течение двух лет в группе ровесников, без затей именуемой «Юный пожарник», усиленно тренировался в расположенном недалеко от дома специальном учебном центре «белых касок», постигая все профессиональные хитрости этой опасной мужской профессии.

Одним из самых сложных элементов тренировки, всегда выполняемым исключительно со страховкой, был брандмейстерский альпинизм. Обмотавшись верёвкой, мы на специально выстроенной пятиэтажной блочной стенке осваивали технику спуска и подъёма к охваченному пламенем окну.

Не скажу, что я очень уж преуспел в этой дисциплине, но, по крайней мере, у меня получалось не хуже, чем у остальных…

Выбравшись наружу, я опёрся ногами о металлический корпус «Белой акулы», стараясь не сорваться и не повиснуть, как боксёрская груша. Спустился на полтора шага вниз, ухватился за верёвку левой рукой, а в правую взял зажатый зубами пистолет.

Через прикрытый Машей иллюминатор я отчётливо слышал, как доносящийся из холла настойчивый стук сменился сокрушительным ударом, под которым хрупкая дверь каюты с треском капитулировала и распахнулась…

А потом увидел, как в спальню, с перекошенным от ярости лицом и кровоточащей раной на затылке, держа перед собой автомат «узи», ворвался хоть и изрядно помятый, но вполне живой громила Жак.

Впрочем, я и не рассчитывал, что удар пустой бутылкой от «Мадам Клико» надолго выведет его из игры. Как говорится в одной старой поговорке, были бы мозги – было бы и сотрясение…

Вслед за барменом в дверном проёме, к моему немалому удивлению, показалась пышная, явно силиконовая, грудь красотки Барби, подружки надравшегося в стельку толстозадого итальянца. В её наманикюренной ручке тоже находился ствол – тяжёлый восьмизарядный «люгер».

Вот так сюрприз! Значит, и девица заодно с грабителями…

– Где он?! – едва не исходя слюной от всепоглощающей злости, прошипел сквозь зубы Жак по-английски, толкнув Машу кулаком в грудь. – Где твой проклятый качок?!

– Он… его здесь нет, – отступив назад и вжавшись в отделанную под дерево стенку каюты, чуть слышно пробормотала Мария. Все её тело сотрясала крупная дрожь. – Он ушёл, пока я спала…

– Обыщи там! – обернувшись к грудастой блондинке, бармен нервно кивнул на расположенные за её спиной апартаменты. Но девица даже не пошевелилась. – В чем дело, ты плохо расслышала, что я тебе сказал?!

– Утихомирься, Жак, сучка говорит правду, – ровным тоном парировала Барби. – Там негде прятаться, кроме душевой комнаты и туалета. Но в них никого нет, я уже проверила. Её дружок шляется где-то по яхте с твоим пистолетом. Ты до сих пор езде хочешь заняться этой тощей девицей?

– Да! – буквально поедая налившимися кровью глазами испуганно забившуюся в угол Машу, прорычал бармен. – Но это не займёт много времени! Если качка здесь нет, значит, он наверху, и им займутся толстяк с Филиппом… Бежать ему некуда. А ты, на всякий случай, пока постой там, у входа. Мне хватит пяти минут, чтобы отыметь во все места эту щёлку!

Медленно опустив «узи» на привинченный к полу стул, подонок, то и дело облизывая губы, медленно направился к плачущей Маше.

С трудом сдерживаясь, чтобы раньше времени не сорваться и не испортить все, я крепко сжал зубы, сильнее упёрся ногами в корпус яхты и взял на мушку упивающегося своей безграничной властью над беспомощной, испуганной девушкой, исходящего похотливой слюной громилу.

Секунду понаблюдав за происходящим и покачав головой, Барби вышла из спальни.

– Я буду на палубе, у наружной двери! – донеслось из холла.

– Ладно… проваливай… – облизнулся целиком поглощённый предстоящим удовольствием бармен.

Убить человека очень трудно, но в данной ситуации я не испытывал ни малейших терзаний.

Задержав дыхание, быстро прицелился и уверенно потянул за упругий курок «игла».

Громила рухнул мгновенно, словно сбитая точным ударом боулингера деревянная кегля. Пробив стекло иллюминатора, девятимиллиметровая пуля со стальным наконечником вошла точно в ухо.

Упав лицом вперёд с уже расстёгнутыми штанами, Жак несколько раз дёрнулся и затих. Из чёрной дырки в ухе и приоткрытого в дьявольском оскале рта показалась обильно выползающая наружу кровь…

Маша, упав на колени и закрыв бледное, как лист бумаги, лицо пляшущими ладонями, с трудом сдерживалась, чтобы не закричать.

Перехватив верёвку, я оттолкнулся от корпуса яхты, ударом ноги открыл иллюминатор и проскользнул в нашу каюту. Бросился к Маше, зажал ей рот рукой, положил на пол пистолет и стал гладить испуганную девушку по голове, приговаривая всевозможные ласковые слова, которые первыми приходили на ум.

Убедившись, что первоначальный шок от увиденного ею залитого кровью мертвеца и пережитого потрясения уже позади, осторожно убрал ладонь, вложил в руку Маши ещё тёплый от выстрела пистолет и сказал:

– Спрячься за диваном и сиди тихо, как мышка. Если появится кто-либо с оружием, немедленно стреляй. Жми на курок до тех пор, пока не попадёшь. Здесь ещё семь патронов, так что хватит с гарантией. Договорились, малышка?

– Да, – взяв себя в руки и уже почти полностью справившись с рыданиями, кивнула Мария, принимая у меня воронёный ствол и вслед за мной поднимаясь на ноги. – Только ты, пожалуйста, возвращайся быстрее, ладно?!

– Я приду, как только узнаю, что с Хаммером. Прихватив уже не нужный мёртвому Жаку автомат, как и все оружие грабителей оснащённый глушителем, я жестом указал идущей следом Маше на стоящий возле стены соседней комнаты мягкий бархатный диван и вопросительно приподнял брови.

– Не волнуйся: если понадобится, я смогу выстрелить, – успокоила она меня.

Неслышно пройдя по ковру к приоткрытой входной двери каюты с торчащим наружу выломанным с корнем замком, я вышел в пустынный коридор и, держась обшитой коричневым пластиком переборки, на цыпочках двинулся к ведущему на палубу трапу…

Глава тридцатая

Копия «Джоконды»

Очнувшись от полученного нокаута, выплюнув на усеянный бурыми пятнами пол пару выбитых зубов и обнаружив, что прочно связан по рукам и ногам, Сергей прежде всего вспомнил известную истину про самостоятельное спасение утопающих. Он задался целью избавиться от намотанной на сведённые за спину руки и щиколотки липкой ленты.

В массах бытует мнение, что все, кто тренируется с «железом», – неповоротливые угловатые увальни. Хаммер, однако, никогда не пренебрегавший бегом и растяжкой, после нескольких неудачных попыток все-таки смог протиснуть тело в образованный руками узкий промежуток и тем самым перевести их вперёд.

Он скользнул взглядом по развешанным над кроватью капитана, рядом со старинным оружием, офицерским кортикам и прочим режуще-колющим штуковинам. Извиваясь, как гусеница, не без труда вполз на кровать, зубами содрал с ковра висящий ниже всех массивный кинжал, зажал ножны коленями и обнажил острый как бритва двусторонний клинок…

Дальше было совсем просто. Не прошло и минуты, как обрывки скотча уже валялись на полу, а Сергей снова обрёл способность двигаться.

По идее, нужно было немедленно выбираться из каюты, но внимание Сергея нечаянно привлекла одна вещь, а именно валявшаяся возле сейфа рваная картина в сломанной рамке, уменьшенная копия всемирно известного шедевра «Джоконда». Взгляд Хаммера непроизвольно упал на едва различимые, нацарапанные остро заточенным карандашом на внутренней стороне холста, в правом верхнем углу, цифры. Всего их было десять.

Сергей сразу вспомнил, как настойчиво грудастая лярва Барби требовала от капитана назвать ей шифр к сейфу, как до последнего сопротивлялся Мэдлок, сидящий сейчас за столом с дырой в лбу, и в его голове возникла простая в общем-то мысль.

А что, если, не слишком полагаясь на память или же недавно сменив код доступа к сейфу, капитан, на всякий случай, продублировал хранящуюся у него в голове комбинацию самым простым и доступным способом?! Чем черт не шутит, попытка – не пытка!

Подняв картину, Хаммер приблизился к сейфу и, сверяясь с цифрами на холсте, стал поочерёдно вращать то в одну, то в другую сторону торчащую из стальной дверцы шкалу набора.