Гневное небо Тавриды - Василий Минаков

- Ушкалов, огонь! - крикнул, бросившись к своему пулемету.

Стрелок не отвечал.

"Мессер" снова заходил в атаку. Филатов держал его в прицеле, подпустил на двести метров. На секунду опередил фашиста, который готовился ударить наверняка. Длинная очередь пересекла тело "мессера", он отвернул, потянул шлейф дыма к линии фронта...

Филатов быстро отстегнул ремешок от планшета и изо всех сил перетянул ногу друга. Тот, крепко сжав зубы и все больше бледнея, продолжал вести самолет. Филатов помогал ему. Так дотянули до своего аэродрома. Выпустили шасси, благополучно посадили израненную машину. Тут только узнали, что разорвавшимся в самолете снарядом убило их боевого друга воздушного стрелка-радиста старшину Ушкалова Андрея Емельяновича.

Пока командир находился на излечении, Филатов летал с известным на Черноморском флоте летчиком Луниным. А когда Корзунов вернулся, друзья снова стали неразлучны.

...Фашистские полчища, не считаясь с потерями, рвались в Крым. Наши войска вели тяжелые оборонительные бои.

Поступило приказание уничтожить танки противника на Перекопе. Они были укрыты в окопах и использовались как артиллерия.

Группу пикировщиков повели в бой командир звена старший лейтенант Корзунов и его штурман старший лейтенант Филатов. По пути к ним присоединились группы штурмовиков и истребителей с других аэродромов.

Показалась прорезавшая мутные воды Сиваша узкая полоска земли. По обеим сторонам железной дороги то и дело вставали желтые кусты - шла артиллерийская перестрелка. Пелена сизого дыма стелилась над окопами. Затем засверкали вспышки, вокруг самолетов повисли черные шапки - заработали зенитки врага. В небе появились его истребители...

Держать строй! - подал условный знак Корзунов. Филатов точно вывел группу на цель, прицельно положил бомбы. По выходе из пикирования группа вновь собралась в плотный строй, отбила атаки "мессеров". Один вражеский истребитель был сбит. Все пикировщики благополучно вернулись на свою базу...

...Враг прорвался в Крым, осадил Севастополь. Сосредоточив большие силы, предпринял первый штурм легендарного города. Севастополь устоял...

22 ноября 1941 года воздушная разведка донесла, что на аэродроме Саки сосредоточилось около сорока самолетов противника. Было решено нанести бомбоштурмовой удар по этой цели. Для выполнения задачи выделили четыре самолета Пе-2, пять Ил-2, шесть Як-1 и четыре И-16. Ведущим был назначен экипаж Корзунова.

Затемно группа была уже в воздухе. Корзунов с Филатовым избрали маршрут над морем. Подходя к береговой черте, бомбардировщики резко увеличили скорость, штурмовики, не теряя их из виду, перешли на бреющий.

Первыми на цель вышли пикировщики. Бомбы, сброшенные Иваном Филатовым и другими штурманами группы, разрушили казарму, взорвали склад боеприпасов. Минутой позже пошли в атаку штурмовики. Удар оказался настолько неожиданным, что зенитная артиллерия противника открыла огонь, когда группа была уже на отходе. На летном поле взрывались и горели более десятка немецких самолетов...

В один из декабрьских дней Ивана Корзунова вызвал комэск капитан Цурцумия. Предложил перебазироваться со звеном на Херсонесский маяк.

Звено было сборное, вылетать предстояло в тот же день. Корзунов вызвал летчиков Дмитрия Николаева и Дмитрия Лебедева, спросил, представляют ли они, в каких условиях предстоит воевать. Ребята представляли.

Через два часа звено ушло в воздух.

Началась напряженнейшая работа.

На второй день декабрьского наступления немцев на Севастополь Корзунову с Филатовым пришлось решать весьма ответственную тактическую задачу. Неприятель накапливался в одной из балок на расстоянии двухсот метров от переднего края наших войск. Надо было бомбовым ударом сорвать атаку врага. Бомбить в такой близости от своих Корзунову еще не приходилось. Филатов собрал штурманов, тщательно изучил местность по карте, наметил ориентиры, рассчитал точку прицеливания. Строго проэкзаменовал каждого из ведомых.

- Что бы ни было, от нас не отрываться! Бомбить только по ведущему!

Когда звено приблизилось к цели, Корзунов впервые почувствовал, что его штурман нервничает. В самом деле, что может быть страшнее: вместо помощи пехотинцам нанести им урон. Однако ничто не помешало Филатову точно вывести машину на створ ориентиров, вовремя положить на боевой курс. Небо вокруг кипело от разрывов. Корзунов вел тройку как по линейке. Соскользнул в пике. Ведомые за ним - как с горки...

И так - семь раз. Под ожесточенным огнем из всех видов зенитного оружия. Двадцать три бомбы из двадцати четырех легли точно на головы фашистов. Одна разорвалась близ наших позиций, но не причинила вреда. Вечером летчикам зачитали благодарность Военного совета флота. "Звено Корзунова... сорвало готовившийся прорыв". Пришла телеграмма и с линии фронта: армейское командование благодарило бомбардировщиков за помощь.

Через три дня звено еще раз заслужило благодарность Военного совета.

Противник занял село Верхний Чоргунь. Надо было выбить его из этого важного опорного пункта. Но немцы вели такой сильный огонь, что пехота не могла подняться в атаку. Звено Корзунова сделало шесть вылетов, подавило много огневых точек. Но этого оказалось недостаточно, пехотные командиры попросили обработать немецкие позиции еще раз. Наступали сумерки, местность просматривалась плохо. Под сильным зенитным огнем летчикам пришлось сделать несколько заходов, чтобы точно определить позиции вражеских батарей.

Хладнокровие и выдержка Корзунова и снайперский глаз Филатова позволили и в этих условиях обнаружить и точно накрыть самые активные огневые точки врага. После седьмого удара пикировщиков пехота поднялась в атаку, и к ночи село было отбито у противника...

Враг усиленно подтягивал резервы. Звену Корзунова часто приходилось вылетать на удары по скоплениям войск и техники на дорогах. Однажды разведка обнаружила движение большой колонны от Симферополя к Бахчисараю. Дорога была так забита автомашинами, пехотой, орудиями, что куда ни брось бомбы, попадешь. Но у Корзунова с Филатовым выработалось правило: каждый раз наносить врагу наибольший возможный урон, поражать самую крупную, самую важную цель. Иногда для этого требовалось "создать соответствующие условия", как выражались друзья. Плотный огонь зенитных орудий и пулеметов не помешал им выйти в голову колонны и с высоты тысяча двести метров положить бомбы в самую гущу вражеских войск.

Движение колонны застопорилось. Корзунов скомандовал ведомым разойтись и работать самостоятельно. Самому ему тут же пришла в голову идея: вести огонь не только на пикировании, как это обычно делалось, но и на выходе из него. Это позволяло накрыть больший отрезок дороги.