Далеко от яблони - Робин Бенуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я тоже, – сказала Майя.
Хоакин рядом с ней как будто застыл, однако голова его двигалась, отслеживая каждое перемещение Джессики.
– Итак, – Джессика опять улыбнулась и опять сквозь слезы. – У вас наверняка есть вопросы.
– Как она умерла? – прошептала Майя. Ей казалось, будто она одновременно потеряла и приобрела что-то невероятно ценное. Мелиссы нет, но есть Джессика. Одна дверь закрылась, зато открылась другая.
Джессика задумчиво кивнула и устремила взгляд на стакан с нетронутой водой.
– Погибла в аварии, – пробормотала она. – В двадцать один. Переходила улицу, и ее сбил грузовик, выехавший на красный. Водитель ее даже не заметил. Мгновенная смерть. Она не страдала. Я переживала, что ей было больно, но так нам сказали.
– Вы знаете наших отцов? – спросила Грейс.
– Пожалуй, лучше рассказать с самого начала. – Джессика обвела взглядом каждого из них по очереди, и ее глаза вновь наполнились слезами. – Ох, простите, простите, – шепотом произнесла она. – Я так давно не видела лица Мелиссы, и… – Она замялась, подбирая слова. – Вы трое такие красивые… Все в нее.
Майя почувствовала, как под столом Грейс сжала ее руку, и, в свою очередь, стиснула ладонь сестры, понимая, что просто разрыдается, если не будет за что-нибудь держаться. Этот разговор она хочет запомнить от первого до последнего слова; хочет вбирать в себя каждое воспоминание о матери, пока не наполнится ими и не взлетит в исчерченное розовыми полосами небо, согретое угасающим светом.
– У вас… – прохрипел Хоакин, потом откашлялся. – У вас, гм, остались фотографии? Фото Мелиссы?
Джессика покачала головой, нижняя губа у нее задрожала.
– Ваш дедушка, наш папа, отрекся от дочери, когда она забеременела тобой, Хоакин. Ей было всего семнадцать, и мать с отцом дико на нее разозлились. Выгнали на улицу. Отец – он… Думаю, Мелисса разбила ему сердце. Он сжег все ее фотокарточки.
Майя вспомнила дом, родителей, свою комнату, фотографии у лестницы. Если когда-нибудь она уйдет, то заберет их с собой, иначе и быть не может.
Хоакин подался вперед, и Майя положила руку ему на плечо, удерживая рядом с собой и Грейс.
– Вы знали моего отца? – спросил он.
Джессика кивнула, во взоре блеснули искорки.
– Твои родители любили друг друга. Вместе учились в школе, с ума сходили друг по дружке. Так были влюблены, что аж противно. – Джессика усмехнулась и промокнула глаза. – Мелисса все сидела в читальном зале и планировала свадьбу. Он так ее обожал, так обожал… Но его депортировали. В то время Мелисса еще даже не знала, что беременна. Каждую ночь я слышала, как она плачет, а потом ее начало тошнить. Мы сперва думали, это все от хандры, но…
Хоакин кивнул. Он сидел, крепко сжав челюсти, сгорбив спину.
– Ясно, – сказал он. – А имя моего отца не помните?
– Ты разве не знал? – Джессика подняла глаза. – Твоего папу тоже звали Хоакин. В честь него Мелисса тебя и назвала.
– О, – тихонько выдохнула Майя, сильнее стиснув плечо брата. Она не представляла, насколько это для него важно. Хоакин рядом с ней не пошевелил ни единым мускулом.
– У него была… семья? – задал он следующий вопрос.
Джессика кивнула.
– Да, мать с отцом и младшая сестренка. В Мелиссе они души не чаяли, она постоянно была у них. Их всех депортировали разом. Были – и нет. – Майя видела, что Джессика вновь с трудом сдерживает слезы. – Ваша мама очень… Это ее сломило.
Хоакин опять заиграл желваками. Майя заставила себя не думать о том, какой была бы его жизнь в той, другой семье, где он обрел бы поддержку и защиту.
– Что произошло после того, как Мелиссу выгнали из дома? – спросила Грейс.
– Она познакомилась с другим парнем – в ресторане, где работала официанткой, – и забеременела тобой, Грейс. Мне тогда было всего четырнадцать. Я приходила к ней в ресторан, и она угощала меня бесплатной колой. Девочку, то есть тебя, решили отдать на удочерение – нашлась пара, готовая была тебя взять. А он, так я думаю, терся вокруг Мелиссы только из-за того, что на протяжении всей беременности эти люди оплачивали съемную квартиру и коммунальные услуги. После того как Грейс забрали, дела пошли совсем плохо, в доме появились социальные инспекторы, и… Для тебя там было не лучшее место, Хоакин. – Джессика опустила взгляд и обвела пальцем невидимый узор на столе.
– Она тогда меня отдала? – спросил он. – После этого?
Джессика кивнула.
– Она пыталась справиться с трудностями, вернуть тебя, но потом познакомилась с Майиным отцом, который тоже оказался не самым хорошим человеком… – Майя подозревала, что Джессика опускает что-то важное, щадит их. – Мелисса забеременела третьим ребенком, и все опять развалилось. Она не могла оставить никого из вас. Даже свою собственную жизнь не могла наладить. Думаю, разлука с вами ее доконала. – Джессика вытерла глаза, а Майя представила себе Лорен – потерявшую надежду, растерянную, страдающую. Грейс тихонько всхлипнула; Майя крепче сжала ее пальцы. – Тебя усыновили? – с надеждой спросила Джессика Хоакина. – Ты попал в хорошую семью?
Он поерзал на стуле.
– Гм, нет. Была одна пара, но прямо перед усыновлением та женщина забеременела. Они хотели иметь только одного ребенка, так что… Я остался в системе опеки.
Лицо Джессики вытянулось.
– Надолго?
– На всю жизнь.
– Но сейчас у Хока замечательные родители, – вмешалась Майя, видя, что по щекам Джессики снова потекли слезы. – Они в нем просто души не чают. Даже машину ему подарили! – Она не была уверена, кого сейчас убеждает – Джессику или Хоакина, однако чувствовала, что услышать это необходимо обоим. – Марк и Линда – чудесные люди.
– Да, у меня все хорошо, – просто сказал Хоакин. – Правда, все в норме.
Джессика вышла и вернулась с коробкой бумажных салфеток.
– Это для всех, – сказала она, – хотя в основном для меня. Боже, даже не верится, что вы здесь все вместе. Мелисса так мечтала увидеть вас. Хотела, чтобы твои родители, Грейс, взяли и Майю, но не сложилось.
– Да, как раз перед рождением Майи умерла моя бабушка, – объяснила Грейс. – Зато мама и папа помогли мне найти Майю и Хоакина после… – Она осеклась. –
