Далеко от яблони - Робин Бенуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грейс потеребила салфетку на коленях.
– Не знаю. Не знаю. Но я только хочу, чтобы она знала, что у меня все в порядке. С моей стороны это эгоистично?
– Да нет.
– Глупо?
– Может быть.
– А как бы ты поступил? – спросила Грейс.
Рейф на минуту задумался, затем продвинул ладонь, которой упирался в стол, вперед, так что кончики их пальцев соприкоснулись.
– Тоже не знаю. Но, может быть, действуя по своему плану, ты так или иначе получишь ответ.
Грейс накрыла пальцами руку Рейфа.
– Я рассказала Хоакину и Майе о Персик.
От удивления Рейф выпучил глаза, почти как персонаж мультика.
– Правда? Как это вышло?
– Майя случайно прочла письмо от новых родителей. Мы просто баловались, она в шутку отобрала у меня телефон, увидела мэйл и… После этого трудно что-то скрыть.
– Вот это да. И как тебе? Полегчало?
В тот день Грейс действительно стало легче на душе, как будто тяжелая туча, нависавшая над ней, наконец пролилась дождем.
– Они хотят, чтобы я ее навестила.
– Хок и Майя?
– Нет, родители Персик. Хотят, чтобы я приехала, когда ей исполнится шесть месяцев. Изначально мы договаривались на два посещения в год… – Рейф терпеливо ждал, когда Грейс продолжит. Он перевернул руку и прижал ладонь к ее ладони. – Я не уверена, что смогу.
– Ничего страшного. Тебя же никто не заставляет.
– А вдруг она захочет меня увидеть? Не сейчас, конечно, а когда-нибудь потом.
– В смысле, так же как ты хочешь повидаться со своей биологической матерью?
Грейс кивнула.
– Не хочу, чтобы она мучилась вопросами, как я.
– Тогда езжай посмотри на нее, – пожал плечами Рейф. – Будет нелегко, но ты ведь всегда делала так, как лучше для Персик. Не останавливайся.
Грейс не ответила – просто не могла.
– Хочешь еще поговорить об этом? – осторожно спросил Рейф. Она покачала головой. – Тогда поговорим о возврате? – Он кивнул на пакет, лежавший на столе, – доставку из магазина кухонной утвари.
Смахнув слезы, Грейс улыбнулась.
– Увесистая штука, – сказала она.
– Да уж, ночные покупки твоей мамы – это нечто, – согласился Рейф. – Ну, давай посмотрим.
Грейс вытащила из упаковки предмет – небольшого садового гнома.
– Кажется, это мельница для перца, – сказала она. – Вращаешь шапку, и из бороды сыплется молотый перец.
Рейф изумленно прикрыл ладонью рот.
– Ничего себе, – наконец выдал он после паузы.
– Думаешь, нужно его как-нибудь назвать? – спросила Грейс.
– Не надо, – возразил Рейф, вставая из-за стола. – Не стоит к нему привязываться. Идем, если вернемся пораньше, успеешь походить в моем фартуке.
– Божечки мои, – закатила глаза Грейс, но когда Рейф протянул ей руку, уверенно за нее взялась.
В субботу утром ее разбудила эсэмэска от Рейфа:
удачи вам сегодня. если хочешь, позвони.
Грейс долго не отрывала глаз от экрана, прежде чем набрать короткое: ок. А потом пошла в ванную, и ее вырвало.
Мама с папой уже уехали на какую-то садоводческую выставку, оставив для нее на столе контейнер с замороженным завтраком. При виде пара, исходящего от контейнера, сердце у Грейс почему-то болезненно сжалось. За этот год родители многое ей простили. Смогут простить и это. Во всяком случае, она надеется.
Майя подъехала как раз, когда Грейс закончила одеваться. Она перемерила кучу нарядов: выглядеть нужно красиво, но не вызывающе. Повседневно, но без излишней небрежности, так, словно для нее привычное дело – по выходным заявляться к чужим тетенькам и спрашивать у каждой, не она ли ее биологическая мать.
В ушах по-прежнему звучали слова Рейфа, однако Грейс отогнала их прочь. Хорош план или плох, они его осуществят.
– Господи, меня, кажется, сейчас стошнит, – пожаловалась Майя, заводя велосипед в гараж.
– Меня уже стошнило, – призналась Грейс. – Дважды.
– Да? Опять беременна?
– Очень смешно. Нет.
Майя расплылась в улыбке, но тут же помрачнела.
– Дурацкая идея, да? Мы полные идиоты?
– Не знаю. Да.
– Ох, сейчас точно сблюю.
– Прекрати это повторять. Слушай, как я выгляжу – нормально?
– Потрясно. Прямо как… ты. А я?
– Все замечательно. Постой, что значит – прямо как я?
– Вся такая опрятная.
– Эй, это еще как понимать?! – взвизгнула Грейс и уже повернулась к лестнице, чтобы переодеться в десятый раз, когда на подъездной дорожке появился автомобиль Хоакина.
Что-то явно было неладно, и Грейс поняла это еще до того, как он вышел из машины. Слишком уж нервно припарковался, слишком быстро и резко.
– Фигасе, – прокомментировала Майя.
– Я никуда не еду, – заявил Хоакин, едва открылась водительская дверца.
– Ха! – фыркнула Майя. – Отличная шутка. Еще кому-нибудь надо пописать перед дорогой?
– Я не шучу. Берите машину, если хотите, но я не поеду.
У Грейс сложилось впечатление, что она пропустила второй акт трехактной пьесы.
– Погоди, ты что такое говоришь? В чем дело? Что с тобой?
Хоакин принялся мерить шагами дорожку.
– Я не могу. Просто не могу.
– Но почему?
– Потому! Я вечно все на хрен порчу! – Он пригладил волосы, но непослушные пряди снова встопорщились, словно пятерня их и не касалась. – Я – худшее, что могло с вами случиться. С вами обеими! Неужели непонятно?
Скрестив на груди руки, Майя наблюдала за дергаными движениями Хоакина.
– Закончил? – спокойно осведомилась она. – А то нам пора.
– Я только что сказал, езжайте без меня.
– Неа. Либо поедут все, либо никто. – Подхватив рюкзак, Майя в одиночку направилась к автомобилю, потом развернулась. – Идем, Грейс, – позвала она.
Грейс не двинулась с места.
– Хок, что стряслось? – не отставала она от брата. – Ты весь дрожишь!
– Я… я не могу вернуться к Марку и Линде.
– Что? Почему?
– Мы поругались. Я все испортил. Разрушил. Сровнял с землей. – Хоакин сдавленно фыркнул, однако Грейс этот звук показался скорее всхлипом. – Теперь они меня и на порог не пустят.
– Так и сказали? – поинтересовалась Майя, стоя у передней пассажирской двери.
– Зачем говорить? И без того понятно.
– Мы без тебя не поедем, – отрезала Грейс. – Давай садись, поговорим по пути.
– Нет! – рявкнул Хоакин. – Вы что, не слышите? Я не хочу испортить еще и это. Не хочу вам нагадить.
– Будь добр, открой уже двери, – сказала Майя.
Хоакин пропустил ее слова мимо ушей.
– Держи! – Он бросил ключи Грейс. – Напишите, когда вернетесь. – Выражение его лица неожиданно изменилось. – Черт! Я оставил у них телефон.
Грейс чувствовала себя так, будто со всех ног убегала от надвигающегося торнадо.
– Хоакин, – она шагнула вперед и положила руку ему на плечо. – Если не хочешь встречаться с нашей мамой, не надо. Ничего страшного. Но если ты отказываешься ехать, потому что боишься